Все знали, что Рауль приехал в Эвресин по поручению Вильгельма. Прошло много времени с тех пор, как вороны устроили перекличку на высоких деревьях вблизи Харкорта, но даже без этого предзнаменования войны вся Нормандия уже знала о том, что после осады Аркеса французский король решил начать войну против герцога Вильгельма. Странствующие торговцы и бродяги приносили из Франции известия о приготовлениях к войне. И хотя никто не знал точно, насколько сильную армию удастся собрать королю, все слышали о том, что к Генриху присоединились правители нескольких провинций. Отнюдь не встревоженные этим, бароны гордились тем, что могущество Нормандии заставило вассалов, не слишком-то жаловавших Генриха, присоединиться к королю Франции. Они требовали встречи с врагом на поле битвы. Поэтому когда Рауль объявил о планах герцога, глаза их потухли и во взглядах засквозило открытое недовольство.
Рауль сидел во главе стола, по правую руку от него был Роджер де Бомон. Рауль передал ему письмо герцога, но Роджер, с юности предпочитавший заниматься набегами, а не получением образования, предложил Раулю, к всеобщему облегчению, прочесть письмо вслух. Рауль вскрыл пакет и, показав всем печать герцога, увидев которую лорды одобрительно кивнули, медленно зачитал письмо.
Затем он аккуратно сложил исписанные листки и, положив их на стол, посмотрел на Гилберта де Офея.
Гилберт и сакс Эдгар стояли в стороне, потому что сопровождали Рауля как друзья и не входили в свиту, доставившую послание герцога. Гилберт прошептал:
— Нашим тупицам не очень бы понравилось это. Если ты посмотришь на Рауля, то он засмеётся. Поэтому не поднимай глаз.
— Может, я тоже тупица, — проговорил Эдгар. — Но если бы я был правителем Нормандии, то французы не сделали бы и шагу по этой стране без боя.
— Конечно, ты тупица, — весело прошептал Гилберт. — Армия французов будет превосходить нашу в три раза, так считает Рауль.
— Тебе так же не нравится план Вильгельма, как и всем остальным в Нормандии? — спросил Эдгар. — Я слышал, что ты говорил о нём.
Гилберт минуту помолчал.
— Ты прав, — признал он. — Конечно, если бы я возглавлял эту кампанию, я бы встретил короля Генриха на границе, потому что никогда не слышал о том, чтобы армия выигрывала войну, позволив противнику пройти в глубь страны. Но я верю Вильгельму. Ты никогда не видел его на войне. Его голова полна хитроумных планов, и они всегда срабатывают, хотя вначале и кажутся всем безрассудными. Поэтому, даже если тебе покажется, что он не прав, слепо выполняй его приказы, и победа будет за нами.
— Я могу это объяснить лишь трусостью, — презрительно проговорил Эдгар. — Где это видано, чтобы армия отступала, ни разу не встретившись с врагом на поле битвы.
В душе Гилберт был согласен с мнением Эдгара, поэтому он ничего не ответил. Эдгар замолчал, и они снова стали прислушиваться к тому, что происходит за столом.
Лорды молчали, лишь Хьюберт смог что-то сказать.
— Но что всё это значит?! — воскликнул он. — Не хочет же герцог сказать, что мы должны пустить французов на землю Нормандии?
— Мы рыцари, а не ничтожества! — вскричал Ричард де Бьенфейт. — Неужели французский король будет шагать по Нормандии и никто не даст ему отпор?
Одес, сидевший рядом с отцом, перегнулся через Хьюберта и, прикрыв рукой рот, прошептал Раулю:
— Клянусь, ты неправильно прочитал приказ, хоть и считаешься здесь самым умным. Пусть кто-нибудь ещё прочитает письмо.
— Замолчи, что ты понимаешь! — возмутился Хьюберт.
Как ни негодовал он по поводу приказа, он не мог позволить Одесу критиковать ни герцога, ни Рауля.
Подняв глаза, Роджер де Бомон медленно проговорил:
— Не отрицаю, мне всё это кажется очень странным. Но что говорят советники герцога?
— Во-первых, — осторожно начал Рауль, — им не понравился приказ Вильгельма, но они вскоре поняли, что эта война не будет похожа на сражение при Валес-Дюне. В ней потребуется больше сил и больше ума.
— Ты считаешь, что отступать очень умно? — саркастически спросил Болдуин де Курсель.
— Вы сможете судить об этом, когда война будет окончена, — вежливо ответил Рауль.
— И мы должны позволить королю вступить в Нормандию? — не удержался де Бомон.
— Наверное, это новый способ ведения войны, которому должны обучиться старые воины.
— Такая тактика позволит королю пройти в глубь Нормандии и отрежет от собственных подкреплений, — уточнил Рауль. — Армия Генриха состоит из двух частей. Одна из них, под командованием принца Эда, перейдёт границу Нормандии по правому берегу Сены с намерением перейти вброд реки Ко и Ромуа, другая, возглавляемая самим королём, перейдёт границу по левому берегу реки и пройдёт мимо Эвресина, чтобы встретиться с принцем Эдом в Руане. С Эдом идут рыцари Реймса, Суассона, Амьена, Брэ и многие из Вермандуа. Я думаю, под его знаменем будут также идти граф Гюи де Понтье и, может быть, Ральф де Мондидье и Рене де Клермон, фаворит короля.
— Как, Понтье снова поднял голову? — вскричал Генрих де Ферьер. — Неужели граф Гюи не помнит, что произошло при Сент-Обене?
— Господин Рауль, вы перечислили многих рыцарей, вступивших в армию Генриха, но сказали, что это лишь половина его сил.
— Это часть армии, находящаяся под командованием принца Эда, Я сейчас не могу сказать, кто ещё встанет под его знамя, но точно знаю, что против нас выступили графы Анжуйский и Шампанский. К ним собирается присоединиться и герцог Аквитанский с одним или несколькими отрядами. Под знаменем короля пойдут люди из Бурже, Берри, Санса, земель Луары, Перша и Монфлери.
В ужасе от услышанного все замолчали. Через несколько минут Роджер де Бомон наконец проговорил:
— Если на нас действительно движется такая сила, то нам потребуются ум и хитрость герцога. Но откуда у вас такая уверенность? Так говорят путешественники или герцог посылал во Францию своих шпионов?
Рауль разгладил листки бумаги.
— Ну... — Он помолчал, но затем с улыбкой продолжал: — Честно говоря, господа, я сам только что прибыл из Франции.
— Ты?! — не веря своим ушам, воскликнул Хьюберт. — Что ты делал во Франции, мальчик мой?
— Я пытался узнать всё, что мог, — объяснил Рауль. — Это было не очень сложно.
Ричард де Бьенфейт с любопытством посмотрел на юношу:
— Неужели? Я бы не решился на такое! Но как ты попал туда?
— Я переоделся торговцем, — объяснил Рауль. — Но это не имеет значения. Вы лишь должны мне поверить, что армия короля действительно столь сильна и велика, как я только что описал вам, как и в то, что он намерен раздавить Нормандию, как орех. Теперь, господа, вы видите, что мы не можем встретить Генриха на границе: за спиной у него будет слишком сильное подкрепление. Вы слышали приказ герцога: пусть крестьяне отгонят скот в леса, спрячут все запасы корма и зерна, чтобы затруднить Генриху его продвижение вперёд. То же самое должно быть сделано и по правому берегу Сены. Там командование на себя возьмёт де Гурней. Когда обе армии короля попадут к нам в ловушку, герцог нанесёт удар. Если мы встретим Генриха на границе, то будем вынуждены вступить с ним в бой в удобном для него месте и в удобное время. Герцог же хочет выбрать сам время и место сражения на своей земле.
