— О да. Когда я приехал к графу Роберту, лагерь его стоял близ Анделе, и от Ральфа де Мортемера он получил известие о том, что принц Эд вступил в Мортемер и расположился там. Но нельзя ли об этом попозже? Если мне не дадут что-нибудь поесть, то я ничего вам не скажу. Со вчерашнего дня я мчался, не останавливаясь ни на секунду.
— О, да ты, наверно, умираешь от голода! — воскликнул Мортен, сам не любивший оставаться голодным. Вскочив со стула, он принёс Раулю остатки ужина герцога, которые всё ещё стояли на столе.
— Даже если бы я и надумал перекусить, я бы ничего не нашёл, потому что крестьяне разбежались кто куда в ужасе от французов.
Рауль взял кусок хлеба и мяса и принялся за еду.
— Я передал графу ваши письма, милорд. Вскоре вернулись его разведчики и рассказали, что Эд уже в Мортемере. Роберт, узнав, что французы не мешкая принялись грабить город, решил, что в эту ночь они будут либо пьяны, либо разбредутся по борделям. Поэтому он немедленно отдал приказ захватить ночью город и послал гонца в Дримкорт сообщить о своём наступлении де Гурнею и лорду Лонгвиллю.
Рауль отхлебнул из рога и кивнул Вильгельму:
— Вы бы тоже так сделали, милорд?
— Это было три дня назад? — спросил герцог, сверяясь с посланием.
— Да. По дороге мы встретились с де Гурнеем и были у Мортемера ещё до рассвета. Поэтому у нас хватало времени окружить город. Ральф де Мортемер был с нами. Он сказал, что замок всё ещё укреплён, но это ничего не значит. Эд и другие командиры: Понтье и Мондидье, лорд Херберт из Вермандуа и граф Суассон и конечно же Клермон, наверное, сладко спали. Всё так и оказалось. Они либо спали, напившись до беспамятства, либо гуляли с женщинами, и не было выставлено ни одного дозора. Мы вошли в город незамеченными.
— Роберт последовал моему совету? — прервал Рауля герцог. — Пьяные они или нет, но их армия насчитывала пятнадцать тысяч человек.
Рауль поморщился, когда врач накладывал на руку повязку.
— Не беспокойтесь, сеньор. Роберт не потерял ни одного человека. Всё было сделано, как мы и задумали. Роберт поджёг дома на окраинах города и с помощью баллист стал перебрасывать через стены замка горящие головни.
Рауль замолчал. Казалось, перед его глазами всё ещё стоял тот кошмар.
— Хорошо придумано! — вскричал Мортен. — Клянусь, город отлично горел!
Рауль вздрогнул и отрешённым взглядом посмотрел на Мортена.
— Да! — сказал он, глубоко вздохнув. — Он сгорел очень быстро.
— А что потом? — нетерпеливо спросил Хьюберт. — Они что, все так и сгорели заживо или всё-таки вступили в бой?
— Одни, чересчур пьяные, чтобы пошевелиться, сгорели, другие же, а их было большинство, спаслись от пламени. Люди Роберта стояли на улицах, но французы дрались как одержимые. И всё же командирам не удалось собрать своих людей. Мы перекрыли им все выходы. Понтье, наверное, убит. Я видел его падающим. Граф Ральф де Мондидье был взят в плен, Эд бежал. Я думаю, Рене де Клермон тоже, хотя я не уверен. К полудню от Мортемера осталось лишь пепелище, обугленные тела и обломки зданий. Хватит! Я не желаю больше говорить об этом! — гневно вскричал он.
— Можно подумать, что ты не хотел расправиться с французами! — недоумённо воскликнул Хьюберт.
— Конечно же хотел. Я бы с радостью поджёг город своими руками, но они сражались как герои, поэтому у меня не вызывало радости слышать крики людей, горевших в огне.
— Иди спать, — проговорил герцог. — Мы знаем, что ты можешь отчаянно драться с врагом.
— Я не устал! — резко вскричал Рауль. — Мы разбили французов, и мне плевать на всё остальное.
Выходя из палатки, он остановился и бросил через плечо:
— Я убил двоих. Это было так противно. Тех, которые явились причиной вот этого. — Он дотронулся до раненой руки и мрачно усмехнулся.
— Ты перерезал им горло? — с надеждой спросил Хьюберт.
Рауль с удивлением посмотрел на отца:
— Нет. Из одного я вышиб мозги, а другого переехал лошадью. Гилберт, я очень устал и еле держусь на ногах. Можно, я обопрусь на твою руку, чтобы не опозориться перед всем лагерем?
Рауль вышел, опираясь на плечо Гилберта, и, пока они шли, не произнёс ни слова. Лишь лёжа в постели, он сонно заметил:
— Жаль, что Эдгара не было там. Он бы справился со своей горячностью гораздо лучше, чем я.
— Полагаю, пока ты был там, тебе некогда было задумываться над этим, — заметил Гилберт.
Рауль, который засыпал, открыл глаза и с сомнением посмотрел на Гилберта:
— Да, ты прав. Но иногда это было просто ужасно. Некоторые из французов не успели даже одеться, выбегая из горящих домов. Они теряли по дороге своё оружие и поэтому не могли сражаться, иногда даже бросались в огонь на верную смерть. Тебе бы это тоже не понравилось. Тебе бы не понравилось слышать крики женщин, а из одного дома выбежал малыш. Боже мой! Война есть война, но мне всё равно жаль этого ребёнка.
— Если бы французы победили, то они убили бы не одного нормандского малыша, — заметил Гилберт.
— Конечно, поэтому я рад, что мы постояли за себя. Французы грабили и сжигали всё на своём пути в Мортемер. Я ненавижу их, но всё же когда видишь, как они умирают, не имея возможности даже сражаться, то их немного жаль.
Рауль снова открыл глаза и поморгал на свет.
— Я думаю, мои братья были правы. После всего этого мне надо идти в монастырь.
Рауль повернулся на бок и тут же заснул.
Он был единственным человеком, который спал в эту ночь.
Рассвет только занимался, а французский лагерь был разбужен горном. Прислушиваясь к нему, часовые ещё крепче сжали оружие. Звук раздался ещё. Судя по всему, горнист был рядом, но из-за тумана его не было видно. В лагере послышались голоса. Люди спрашивали, что случилось. И не нормандцы ли это. Граф Неверский, встревоженный неожиданной суетой, вышел из палатки, накинув плащ поверх туники.
— Горн, милорд, — объяснил один из часовых. — Кто-то приблизился к нашим постам.
К Неверу своей раскачивающейся походкой подошёл граф Ангулемский.
— Что случилось?— попытался выяснить де Ангулем, но Невер сделал ему знак помолчать.
Снова раздался клич горна, закончившийся победной нотой.
— Господи, кто бы это мог быть?— пробормотал Невер, вглядываясь в туман.
Вдруг послышался чей-то звонкий голос:
— Моё имя Ральф де Тени. Я привёз вам известия.
Французов охватило волнение. Невер вышел вперёд, пытаясь что-то разглядеть. Но тут ветер развеял туман, и люди увидели всадника. Он продолжал кричать:
— Берите свои лафеты и скорей спешите в Мортемер собирать мёртвых. Французы заранее объявили о победе над нашими рыцарями. Теперь они поплатились за это. Эд, брат короля, бежал, Гюи де Понтье взят в плен, остальные убиты, взяты в плен или бежали. Королю Франции об этом сообщает герцог Нормандский. — Эти слова завершил идиотский смех. Что-то стало развеваться на конце копья всадника. Должно быть, знамя. Он развернул коня и исчез в тумане. Очень скоро стук копыт затих.
