Поручик Зенек сидел на трухлявой колоде и сосредоточенно обстругивал перочинным ножом тонкую веточку. Кора срезалась полосками, а он, машинально срывая пальцами отделившиеся лоскутки, думал о своём.
Ему вспоминалось, как пару дней назад он вышел к перекрёстку с распятием
[116]
и почти до обеда сидел на обочине, прежде чем рядом с ним остановилась проезжавшая мимо двуколка, а правившей ею возница назвал пароль.
Потом поручик уселся на мягко качнувшееся сиденье, и двуколка покатила сначала просёлком, а позже свернула в лес, и ещё долго её колёса стучали по корневищам, густо пересекавшим петлявшую между деревьями, едва годную для проезда тропу, прежде чем они добрались к поляне, на которой стояли три добротных шалаша.
Как оказалось, в этом укромном лагере жили семь человек. Шестеро жолнежей занимали два крайних шалаша, а в свой, центральный, их командир подпоручик Боцян любезно пригласил Зенека, где для новоприбывшего тут же приготовили место.
Подпоручик вообще сразу начал выказывать Зенеку своё расположение и при первой возможности старался завязать беседу. Вот и сегодня, едва заметив скучающего в одиночестве поручика, он подошёл и, усаживаясь рядом, спросил:
— Пан поручник говорил, что он лётчик?
— Да, а что? — Зенек перестал стругать палочку.
— Наверно, побывали в бою?
— Было, — Зенек вздохнул. — Но всего два раза, первый раз стрелял по немцам прямо на аэродроме, а второй, когда «мессершмитт» подловил в воздухе наш РВД-8.
— РВД-8? — присвистнул Боцян. — Против истребителя?.. И как?
— Как, как? — Зенек зло поджал губы. — Сжёг он нас! Второго пилота убило, а я с парашютом выпрыгнул, так немец, гад такой, за мной ещё и дальше гонялся…
— Понимаю, — Боцян повозился на колоде. — У нас тоже…
— А пан подпоручник в каких частях воевал? — поинтересовался Зенек.
— Двадцать первый бронедивизион. 13 ТКС
[117]
, 8 броневиков, 30 автомашин, — с оттенком гордости перечислил подпоручик.
Зенек уловил эту интонацию и предположил:
— Вероятно, удачней, чем у меня, сложилось?
— Да, броня, есть броня, — согласился Боцян и уточнил: — Нас перед самым началом отсюда под Ченстохов перебросили, потом бои, и 11 сентрября все, кто уцелел, назад на место прежней дислокации вернулись…
— А дальше что, воевать кончили? — прерывая возникшую паузу, спросил Зенек.
— Дальше?.. — Боцян ещё немного помолчал. — Дальше соединили с остатками 81-го бронедивизиона, у них R-35-е и Гочкис Н-35 ещё были, и всех маршем к границе, на Яблоницу…
— А почему пан подпоручник сразу, как всё решилось, в Румынию не ушёл? — удивился Зенек.
— Да потому, — Боцян чертыхнулся, — что ранили меня. Пока вылежался… А тут Советы пришли, ну я и в лес…
Зенек уже заметил, что Боцян всячески избегает в разговоре причин возникновения этого отрядика, но зная, что все они напрямую подчинёны майору Вепшу, ничего уточнять не стал, а вместо этого задумчиво произнёс:
— Знать бы, что с нами теперь будет?..
Ответить Боцян не успел, потому что к ним бегом примчался один из жолнежей и, ещё не успев отдышаться, доложил:
— Пан подпоручник, поручник Вепшик прибыл!
И действительно, через каких-то пять минут из чащи появился сопровождаемый двумя жолнежами некто штатский, в котором Зенек с удивлением узнал офицера, приезжавшего вместе с майором Вепшем к месту падения РВД-8.
Гость подошёл ближе и, едва вскочившие с колоды хозяева поприветствовали его, обратился к поручику:
— Как добрались, пан Зенек? Пан майор беспокоился.
— Нормально, — бодро ответил Зенек и добавил: — К тому же в дороге интересная встреча была…
— И я не без новостей, — улыбнулся Вепшик. — Кстати, пан майор просил уточнить, пан пилот ещё не разучился летать?
Вопрос удивил поручика, и пока офицеры по приглашению подпоручика шли к его шалашу, Зенек так и сяк прикидывал, с чего бы это вдруг такой интерес…
* * *
Змий, районовый проводник
[118]
ОУН, уже давно находившийся на нелегальном положении, быстро шёл по одной из окраинных улочек. Миновав без остановки несколько домов, он исподтишка огляделся и ловко скользнул в боковую дверь неприметного въезда.
В маленькой квартире, окна которой выходили даже не на улицу, а просто во двор, районового встретил и захлопотал вокруг него представительный, начинающий полнеть мужчина. Убедившись, что в новом помещении вроде бы безопасно, Змий строго спросил:
— Почему такой срочный вызов?
— Новость есть, — усмехнулся хозяин.
— Новость… — недовольно буркнул Змий. — Грипс передать не мог? Знаешь же какое время теперь.
— Да знаю, знаю, — махнул рукой хозяин и радостно сообщил: — Друже Змий, связник прибыл!.. З проводу
[119]
.
— Що?.. И через того звычайного
[120]
связника меня сюда вызвали? — вскипел Змий.
Районовый хотел было добавить ещё пару крепких слов, но хозяин ловко отступил от разозлившегося Змия и, открыв настежь дверь в соседнюю комнату, громко пригласил:
— Ласкаво просимо!
[121]
После такого щирого
[122]
приглашения на пороге немедленно возник некий добрый молодец и, увидав районового, пошёл прямо на него с распростёртыми объятьями:
— Друже Змий!.. Наконец-то мы снова разом…
[123]
Обрадованный Змий кинулся ему навстречу и после дружеских приветствий укорил хозяина:
— Ты ж бачь який… Связник… Проводу… А це ж…
— А я, як и раньше, всего лишь друже Смерека, — поспешно прервал Змия молодец и со значением добавил: — Пока…
— Что?.. Неужто начинаем? — от волнения у Змия даже сел голос.
— Именно! — заверил его со всем жаром Смерека. — Подготовка и даже переброска войск уже идёт.
— Советы, похоже, тоже войска подтягивают, — неожиданно вставил и свою реплику хозяин.
— Ну, наконец… — Змий помолчал и вдруг спросил, в упор глядя на Смереку: — А может быть, снова?..
— Нет, на этот раз нет! — горячо, словно убеждая себя самого, возразил Смерека.
