— Друже Змий… Выбачь
[168]
… Не дошёл… Мене поранено…
Когда стрельба только ещё началась, Змий послал Остапа к лесовикам, укрывавшимся в стоявшем на отлёте флигеле, с приказом прорываться в сторону луга, но парень, как оказалось, был ранен и, судя по всему, с самого начала заварушки так и лежал под сараем.
Оставлять раненого на дворе, где с минуту на минуту могли появиться энкавэдэшники, было никак нельзя и провидники, не сговариваясь, с двух сторон подхватили Остапа и волоком потащили его через огородные грядки на соседнюю усадьбу. Сгоряча протянув его чуть ли не сотню метров и окончательно обессилев, они затащили Остапа в какие-то кусты и стали решать, как быть дальше. Немного отдышавшись, Змий прислушался к так и не утихавшей стрельбе и предложил:
— Давай отнесём подальше, а там упряжку добыть надо.
— Не дадут, — с сомнением покачал головой Смерека.
— Как так не дадут? — выругался Змий. — А твой «маузер» на что? Сами возьмём…
— Ах да, — как будто спохватился Смерека и глянул на пистолет, который он так и держал в руке.
— Упряжку-то мы достанем, — заключил Змий. — Вот только везти куда? Доктора ж надо… Толкового…
— Я знаю такого, — заверил Змия Смерека. — Мы когда за Зенеком слежку вели, выяснили. Рядом с Ковальской доктор Штейн живёт. Он больных прямо на дому лечит… Вроде толковый.
— Тогда годится, — согласился с соратником Змий и, подумав, добавил: — Опять же и дом на окраине…
Перестрелка тем временем, слегка затихнув, как бы отошла в сторону. Видимо, лесовики, и сами сориентировавшись, стали отходить к лугу. Змий выбрался из кустов, прислушался и позвал Смереку:
— Давай…
Вдвоём они взяли раненого поудобнее и уже не волоком, а на руках понесли дальше…
* * *
Свет электрической лампочки постоянно вздрагивал, словно отзываясь на слышные снаружи глухие артиллерийские выстрелы. Друже Змий неподвижно сидел на стуле и внимательно следил, как ковыряющийся у стола друже Смерека возится с только что извлечённым из порванного саквояжа металлическим контейнером.
Смерека так и сяк пытался его открыть, но сложный замок не поддавался. Стараясь понять, в чём заковыка, Смерека в очередной раз принялся изучать конструкцию, но тут лязг винтовочного затвора, долетевший из прихожей, заставил его прерваться.
Змий, тоже услыхавший этот звук, поднял голову, но поняв, что это часовой проверял оружие, повернулся к Смереке:
— Ты уверен, что поляку удалось скрыться?
— Думаю, удрал… Жаль, что так получилось… — пробормотал Смерека и снова склонился над контейнером.
— Да, жаль, видать, что-то важное заставило этого майора вот так запросто отдать нам контейнер… — вздохнул Змий.
— Мабуть
[169]
, що так, — отозвался Смерека. — Но ничего, якось-то розберёмся. Боюсь только, а вдруг это энкавэдисты Остапа с поляком выследили.
— Да, что-то уж больно вдало
[170]
они нагрянули, — согласился Змий.
— Ещё хорошо, как-то отбиться удалось… — заключил Смерека и снова начал ковыряться в замке.
— Не больно-то хорошо, — сокрушённо покачал головой Змий. — Друже Левко пораненный.
Смерека не ответил. Именно в этот момент ему удалось зацепить своей хитрой отмычкой что-то в середине замка, и тот лязгнув, наконец открылся.
— Таки поддался! — обрадовался Смерека и начал перебирать плотно уложенные в контейнер бумаги.
Однако разобраться толком, что же там, он не успел. В комнату забежал хозяин явочной квартиры и радостно сообщил:
— Представитель Провода. Из Кракова!
Двери широко раскрылись, и на пороге возникла неприметная фигура в длинном не по сезону плаще. Цепким взглядом человек окинул комнату, увидел лежавший на столе вскрытый контейнер и только потом представился:
— Моё псевдо Волк. Я полномочный представитель Провода. Доложите, что тут у вас происходит? — несколько недовольным тоном спросил прибывший, в упор глядя на Смереку, всё ещё державшего бумаги в руках.
— Слушно голошу!
[171]
— вытянулся по-строевому Смерека. — К нам попали документы польской разведки. Достал их хорунжий Левко!
— Вон как? — удивлённо приподнял бровь Волк. — И кто ж он, ваш хорунжий Левко?
— Бывший студент Львовской политехники, — сообщил Змий и добавил: — К сожалению, был тяжело ранен во время нападения энкавэдистов. Но врач у нас есть, и помощь хорунжему оказана.
— Так, доложите подробнее, — приказал Волк.
Выслушав сжатое сообщение, как жёлтый саквояж с ценными документами оказался в комнате, Волк подошёл к столу и сам взялся перебирать бумаги. По мере того как он их просматривал, на его лице по очереди возникало удовлетворение, удивление, и, наконец, представитель Провода пришёл в полный восторг.
— Панове! — Волк как раз закончил разворачивать сложенную гармошкой карту. — В наши руки попали чрезвычайно важные документы. Друзья! Если б вы только знали, какое большое дело вы сделали!
— А скажите, что там? — осторожно поинтересовался Змий.
— О, да тут!.. — Волк начал аккуратно складывать бумаги назад в контейнер, одновременно произнося вслух: — Политическое положение… Численность воинского контингента… Пути сообщения… Ошибки советской власти… Национальный вопрос… Настроения всех слоёв общества…
Он умолк, закрыл контейнер и торжественно объявил:
— Друже Змий, я поручаю вам ответственное дело. Поскольку эти документы отданы именно нам, я приказываю, любой ценой как можно скорее добраться во Львов и передать их нашему Украинскому уряду!
[172]
— Как это?.. — Смерека и Змий радостно переглянулись. — Невже проголошено?
[173]
— Так, друзья. Я понимаю вас, я и сам… — Волк как-то странно смутился и, на секунду отвернувшись, закончил: — Да мы закладываем основы нашей Державы!
* * *
Сосновый лес был пронизан солнечными лучами. Идущие наискось то широкие, то узкие световые полосы, проходя сквозь кроны, терялись между стволами, а достигшие земли высвечивали неровные пятна коричневатой прошлогодней хвои.
Заброшенной лесной дорогой, такой узкой, что ступицы колёс чуть ли не сдирали кору с деревьев, катилась бестарка. Позванивала сбруя, фыркали лошади, и время от времени скрипел под ободьями мелкий песок плохо накатанной колеи.
