Орден. Величайшая корпорация Восточной Европы проиграла славянам в решающем сражении. Но братья фон Плауэны, судя по всему, не намерены сдаваться, затевая новую войну. Она и станет началом конца. Так же как труп убитого кнехта отдан на съедение времени, так и тевтоны будут ввергнуты в смертельные объятия ничем не подкрепленных амбиций. Но Пес уже воспринял факт низвержения немецких братьев как неизбежную данность. Он перестал убиваться и горевать по этому поводу – все произойдет без его участия. Каждый рано или поздно получает то, к чему стремится, но сможет ли удержать обретенное…
На ровной глади озера Лаубен мирно качались два лебедя. Окрестные ребятишки восторженно, отталкивая друг друга, наблюдали за спокойным поведением царственных птиц. Деревни вернулись к прежнему, довоенному образу жизни. Народ копал лунки, ровнял грядки, принимался высаживать в подготовленную еще осенью почву горох, редис и репу. Сгибаясь под тяжестью коромысел, парни таскали воду от колодцев, девушки, сидя на улице, занимались вышиванием.
Будто войны и не было, точнее, эти люди привыкли к постоянному военному положению. Нападут ли поляки, или литовцы, или кто еще, больше всех страдал крестьянин. У него отбирали скот, уводили детей, жгли дома и амбары. Особенно доставалось тем, кто жил на приграничных территориях. С другой стороны, нищий труженик полей ордену был нужен не больше, чем корове сапоги. Рыцари, как могли, старались поддержать обделенного беднягу.
Раньше, когда осуществлялась колонизация, им давали землю и освобождали от налогов на первые десять лет, требуя только натурального расчета. Если же случалось, что по той или иной причине хлебороб терпел невзгоды, орден выдавал ссуду на возрождение хозяйства. Однако в последние годы братья вынуждены были тратить огромные средства на содержание армии и изготовление оружия, поэтому тевтонам стало не до крестьян. Были времена, когда бедным считался тот земледелец, кто ел свинину три раза в неделю. Теперь же, дай Бог, курятинкой полакомиться.
Во время путешествия Матиас рассказал, что старик и Магда ему неродные. Они взяли его к себе после того, как родителей мальчика угнали в рабство мазовяне с юга. Затем случились голод, пожар, засуха и новые набеги. Жизнь становилась все невыносимее, из-за чего юноша был вынужден сам искать себе пропитание. Пришлось научиться охотиться в лесу, ловить птиц и находить коренья. И вот однажды в тех краях оказался Гамрат фон Пицценау, остеродский комтур. Увидев оборванного, голодного мальчишку, он сжалился и взял его к себе.
– Дед, смотри, кого к нам нелегкая занесла, – оживилась жизнерадостная Магда, отбросив венок, что плела из медуницы.
– Плохо вижу, ты ведь знаешь, озорница! – из-за двери жалкой лачуги выглянул тот самый старик, который укрыл Гектора и Джаспера после битвы. – Кто там?
– Здравствуйте, родичи мои, – обняв сестру и поцеловав дедушку, Матиас вдохнул полной грудью. – Хорошо быть в родных краях! Вот мой господин и его друг…
– Да знаем, знаем мы их. Они спасли нас от татар.
– Не преувеличивай, Магда. Это вы нас спасли, – Пес махнул старику. – Ушла война, отец, хватит прятаться. Встречай гостей.
– Храни вас могучий Галифакс, добрые люди, – улыбчивый англичанин спешился и отдал Матиасу поводья. – Вот привезли вашего брата-внука. Домой жуть как хотел, Галифаксу не угнаться.
– Мы заночуем, а завтра двинемся дальше – в Кёнигсберг.
– Ночевать придется на землюшке голой, не боитесь застудить поджилки, ваше сиятельство? – девчонка задорно толкнула прусса в бок.
– Откуси мне ухо грозный Галифакс, если мне не приходилось три дня кряду лежать в сугробе в Брабантских полях, когда французы рыскали вокруг!
– Магда права – вы сами видали, как мы живем, – дрожащей рукой старый землепашец обвел убогие угодья. – Но сегодня имеем право попить да поесть по-человечески.
– Матиас добудет вам пищу, меня, к примеру, не раз избавлял от голодной смерти. Змей ловил, мышей летучих, а как улиток из-под пней выковыривал, – повеселевший полубрат взъерошил мальчишке волосы. – С ним не пропадете!
– Господин, сегодня вы мой гость! – нарочито громкий возглас привлек внимание других селян. – На нашем столе к ужину ожидается самый жирный вепрь в округе и десяток перепелиных яиц. Вынужден просить вашего участия, господин Уортингтон – может, еще дичи настреляем.
В домике старика места для ночлега всей компании явно не хватало. Поэтому Джасперу и Матиасу пришлось ночевать в небольшой стайке, где уже проживали коза-замухрышка и пара щуплых гусей. Своим дорожным тюфяком Пес поделился с Магдой, а сам лег в углу на подстилке из сена и мха.
Дедушка быстро заснул, издавая звуки, сравнимые с извержением вулкана, а девчонка долго расспрашивала Гектора о его путешествиях. Прусс старался как можно красочнее описывать свои приключения, понимая, что вряд ли Магда когда-либо сможет выбраться отсюда – так пусть хотя бы послушает.
В разговоре полубрат неоднократно ловил себя на одной мысли. Если б он не был женат, то забрал бы девушку из этой умирающей деревни – красивая, молодая. Она не крепостная, не безземельная батрачка. Магда с дедом свободные землевладельцы, просто им чудовищно не повезло, такое тоже бывает. Только что ей делать, когда деда не станет? Может, поговорить с Анной и все равно перевезти девушку в Кёнигсберг. Могла бы помогать по хозяйству… Тогда и мальчишку придется забирать. Но благотворительность пока не входила в планы Пса. Надо бы задуматься о своих детях, а не о чужих.
В конце концов, у нее есть брат. Правда, этот брат даже себя не в состоянии защитить. Вот ему как раз и будет наука. Благими намерениями вымощена дорога в ад. Если забрать подростков к себе, то придется с ними возиться, особенно с парнем, что, несомненно, означает либо мороку, либо привязанность. Ни того, ни другого Гектору не хотелось.
К первому часу ночи Пес решил, что сначала попробует пожить новой жизнью, а потом уже будет видно. Магда еще продолжала восхищенно щебетать, когда прусса сморило, а в его животе заурчала утка, добытая охотниками.
Проснулся Пес от диких воплей и больного пинка. Перед ним стояла взбудораженная сестра Матиаса с раскрасневшимся лицом и расширенными от страха глазами. Из ее несвязных бормотаний Гектор разобрал только слово «пожар». Оттолкнув Магду, он мигом выскочил наружу. Вокруг стайки метались десятки людей с ведрами, но это мало помогало охваченной нещадным огнем постройке. Рядом стоял чумазый Матиас. Всхлипывая и размазывая сопли, подросток указал на сарай. Прусс нервно осмотрелся – Джаспера нигде не было. Неужели…
Счет шел на минуты. Внутри загончика слышался треск, видимо, рушились перекрытия. Жалобное блеяние козы вдруг прекратилось, гоготание гусей тоже. Селяне разбежались к своим жилищам, чтобы быть наготове, если искры переметнутся и на их дома. Дальнейшее бездействие вряд ли спасло бы лучника, поэтому Пес, поглубже вдохнув, не раздумывая, бросился в пламя. Мощная волна жара моментально обдала полубрата, глаза заслезились от едкого дыма. В плотной завесе кроме треска прогорающего дерева что-либо разобрать было совершенно невозможно. Под натиском стихии отовсюду раздавался хруст балок и кровли.
