– Тоже долго рассказывать, – Циклоп осматривал инструментарий, заботливо приготовленный на инквизиторском столе. – Сестра Терезы – Анна.
– А я – Гектор… – пришедший в себя прусс сразу же осекся, когда поймал на себе не очень дружелюбный взгляд Тронда. – Хм, так вот, отец Джузеппе, я никогда не верил в вашего Бога. Но раз ты на него так уповаешь, то пусть он тебе и помогает.
– Я проклинаю вас всех, каждого из вас в отдельности и весь ваш род, – Гзанда понимал, что времени у него осталось немного, поскольку костер под ним уже хорошо разгорелся, капли пота стекали у него со лба, и он решил произнести свои последние слова. – В геенне огненной вам уготована участь всей той скверны, что мы, правоверные христиане, туда отправили. Ваши души сгнили изнутри, как труп бродячей собаки, когда вы подняли руку на Божьих посредников. Будьте вы прокляты!
– Все сказал? – викинг подложил еще пару дров в жаровню под Гзандой. – Неплохой стульчик соорудили, правда? Подмигни, если что, я еще полешко подброшу.
Гуннар на пол-оборота прокрутил колесо дыбы, и мгновенно послышался дикий вопль отца Джузеппе, когда его плечи и стопы вышли из суставов. Циклоп ногой посильнее прижал дверцу «железной девы», отчего у брата Карло из сотни мелких ран струйками засочилась кровь. Немного отдохнувший Пес встал из-за стола и выдернул табуретку из-под груза, который мгновенно повторил для брата Джанини участь бедной Терезы.
Писарь Пиетро лежал на лестнице ни жив ни мертв от сковавшего его ужаса. Кошмарное зрелище парализовало соучастника изуверов, превратив его лицо в кусок гранита. Даже слезы не текли из перепуганных глаз, лишь непослушные губы бессвязно шептали молитвы.
И в мгновенье ока волосы совсем молодого монаха стали седыми, когда он увидел обезображенное лицо Циклопа, наклонившегося, чтобы поцеловать его в лоб. Затем старший среди прокаженных раскрыл Пиетро рот, вытащил оттуда язык и резким взмахом ножа отсек его.
Кровь Гзанды, вытекшая от шипов на поверхность стула, начала быстро сворачиваться под воздействием жара, но он, не издавая ни звука, лишь неотрывно смотрел на Гектора. Псу стало не по себе, и он надел инквизитору на голову мешок, из которого предварительно вытряхнул увесистую охапку ржи.
Вспомнив, что все пятеро монахов лизали зачем-то колоски, он взял один из них и поднес его к глазам. Среди остьев наверху колоска он заметил маленькие черные рожки, как будто во ржи жили крохотные рогатые чертики. Инстинктивно Пес собрал всю охапку и бросил в топку под Гзандой, решив, пускай этот дьявол во плоти унесет своих демонов с собой в ад.
К запаху горелых злаков скоро добавился и запах горелой человеческой плоти, но, ко всеобщему удивлению, Гзанда не проронил ни звука. Тогда Тронд увидал в углу, где раньше сидел отец Джузеппе, вязанку хвороста. Викинг обмакнул ее в воду и добавил ко ржи, брошенной в огонь Гектором. Тем самым датчанин обеспечил инквизитору-убийце долгую и мучительную смерть на сыром хворосте.
Позже все-таки решили не сжигать Гзанду окончательно, ему, как, впрочем, и всем остальным, кроме Пиетро, уготовили другую участь. Наконец у Пса появилась возможность узнать обстоятельства побега храбрых воинов из лепрозория.
Как выяснилось из рассказа Тронда, их тогда оглушили и перенесли в помещение лечебницы. Не считая полусотни разлагающихся заживо человек, там находилось также и несколько клеток, в которых содержали корм для больных. Словом, инквизиторы вели у себя в убежище натуральное хозяйство – всех, кого они убивали, эти мясники отдавали на съедение больным.
По ночам нескольких прокаженных отпускали на волю, и они ловили грызунов и ящериц, ставили ловушки на птиц, но этой пищи на всех не хватало. Иногда в церковь забредал какой-нибудь одинокий путник, и, независимо от того, оставался он на ночлег или нет, ему был уготован единственно возможный конец.
Когда голод становился невыносимым, больным разрешали выкапывать их товарищей, недавно похороненных недалеко от церкви, чтобы утолить это нестерпимое чувство. Сами же инквизиторы спокойно жили на подаяние прихожан и за их же деньги покупали у них продукты.
Старшим в больнице назначили Циклопа, некогда огромного и могучего человека, который в результате болезни превратился в сплошную язву и потерял один глаз. Именно он заведовал распределением пищи. Убивать бедных путешественников, на свое горе забредших в эту обитель вселенского зла, также входило в его обязанности. Тем не менее, будучи по своей натуре все же человеком, а не зверем, Циклоп всегда давал жертвам последнее слово.
В благодарность Тронд плюнул ему в оставшийся глаз, а Гуннар на своем языке пожелал прокаженному как можно скорее разложиться. Неожиданно Циклоп ответил Гуннару тоже на датском. Из разговора стало ясно, что прокаженный на самом деле раньше был викингом, но однажды подцепил заразу на корабле от какого-то пленного англичанина. Их обоих немедленно высадили в Пруссии, рядом с которой проходили, и он, униженно поскитавшись по городам, наконец-то пришел сюда. Со временем за проявленные качества его назначили главным.
Циклоп рассказал, как ему все надоело – и больные и хозяева. Его, славного воина, подвергали постоянным побоям, заставляли поедать отходы. За все время, что находился здесь, он не услышал ни слова признательности, хотя часто выручал инквизиторов, когда назревало недовольство, рискующее перейти в бунт среди больных лепрой.
Недолго думая, Тронд надавил Циклопу на больную мозоль и предложил расправиться с ненавистными отцами, а Гуннар с неотразимой улыбкой поддержал товарища. Так земляк отпустил викингов, вернул им оружие и помог освободить Гектора.
Что же касается Анны, сестры Терезы, то ее история была такой же печальной, как история Циклопа. Однажды хорошенькая и скромная Тереза, по совету своей подруги, зашла в церковь на службу к отцу Джузеппе, и ей там так понравилось, что она стала приходить чуть ли не ежедневно. Само собой, братья заподозрили ее в колдовстве – раз так часто ходит, да еще из соседней деревни, значит, грешна и ведьма.
Некоторое время девушку держали в подвале с прокаженными, чтобы сломить ее волю, а затем все монахи стали использовать ее для своих плотских утех, постоянно избивая и унижая. Доверчивая Тереза успела до своего заточения сообщить Анне о чудесном приходе.
И когда сестра исчезла, Анна зашла за порог этой церкви, совершив самую страшную ошибку. Все кончилось тем, что она разделила судьбу несчастной Терезы. Хорошо еще, что девушек содержали отдельно от больных и разрешали мыться.
Циклопу милая и кроткая девушка сразу приглянулась. Он старался не кормить ее человечиной, отдавая ей лучшие куски всяческой живности. Палачи в рясах ему охотно доверяли и изредка отправляли в город за покупками к самому закрытию рынка, когда народу было меньше всего. Там он указывал на товары, которые нужно было купить, специальной тростью.
В городе прокаженный разыскал убитую горем мать сестер-близняшек и сообщил несчастной женщине, что ее дочь скоро с ней встретится. Настроенный сочувственно к Анне, Циклоп помог ей бежать из омерзительных палат лепрозория, и отважной девушке все-таки удалось увидеться с матерью у кратера около Шрефтлакена.
