Основные дела семьи вел дядя, а Пес оставался лишь на подхвате. Однако после исчезновения родственника ему пришлось взвалить все хозяйство на себя. И хотя знания и навыки у Гектора были, но все как-то не заладилось с самого начала. Все вокруг стали обманывать – и крестьяне и купцы, ко всем прочим напастям произошел резкий скачок цен из-за холодной зимы. Постепенно начали разрываться давние связи с перекупщиками, так мало-помалу его хозяйство стало приходить в упадок.
Гектор продолжал неудачно вкладывать накопленные деньги, и вдруг, как снег на голову, свалилось еще весьма неприятное известие. Оказывается, дядюшка влез по уши в долги. Тогда Пес грешным делом подумал, что именно по этой причине он исчез, и вероятно, его убили. В конце концов, оставшись без должной поддержки, прусс не выдержал. Чтобы отдать часть долга, ему пришлось продать дом и земли, сам он переехал на постоялый двор. Его прежние деловые будни постепенно оттеснили недели, проведенные в пьяном угаре.
Вскоре прусс остался почти без средств к существованию, поэтому ему пришлось поселиться у Бальтазара Прустовского, старинного друга семьи Бронте. Тот разрешил Псу проживать у него бесплатно. Затем произошла та чертова драка, где он, вдрызг пьяный, случайно зарезал зарвавшегося брата, из-за чего и оказался в темнице. Остальное Анна уже знала, за исключением невидимки Бэзила, но Гектор решил пока не открывать своего тайного бесплотного покровителя.
– Какая печальная история, Гектор, – Анна поманила взволнованного, как будто заново пережившего те события, Пса присесть к ней на кровать. – У меня все было гораздо проще… кроме конца.
Действительно, рассказ девушки был типичен для людей ее круга. Деда Анны, эста по национальности, увели в плен ливы, продавшие его затем заезжему из Курляндии светскому землевладельцу. А тот, в свою очередь, подарил его и еще нескольких других невольников самбийскому епископу.
Там дедушка, тогда еще молодой крепкий мужчина, женился на такой же рабыне родом из Полоцкого княжества. С тех пор все их потомство принадлежало церкви, а точнее, лично епископу. Посему они относились к безземельным батракам и трудились на благо «Господа и верных сынов его».
Нынешний епископ вполне благосклонно относился к невольным пленникам и принял за обычай каждый год на день святых Петра и Павла
[33]
даровать свободу какой-нибудь семье, наделяя ее правами крепостных. Естественно, при условии обязательных оброка, барщины и десятины. Другим немаловажным условием считалось наличие хотя бы одного родственника мужского пола в семье. К сожалению, у Анны остались только мать и сестра, но доброжелательный прелат, оценив трудолюбие и кроткую доброту, принял женщин в число своей домашней челяди.
Вдруг Анна вздрогнула и зарыдала – ведь она беглая крестьянка, за это ее неминуемо ждет суровое наказание, быть может, даже каторга, а сначала розыск и позорный принудительный возврат. Искреннее доверие епископа чудовищно посрамлено – Господь такого не простит. Смущенно выслушав Анну, Гектор не растерялся и пообещал устроить все лучшим образом, переговорив со своими высокопоставленными друзьями из ордена.
– А знаешь, о чем я всю ночь думала? – казалось, девушка немного успокоилась.
– Нет. Скажи мне, – Пес опустил взгляд, ожидая услышать то, что ему так не хотелось. – Я думала о том, что очень хочу здесь остаться. С тобой, с Бальтазаром, ведь у меня больше никого не осталось, мне некуда идти, – тоненькие, все в синяках ручки Анны обвили шею Гектора. – Можно я здесь останусь?
– Ты не поверишь, – теперь на глаза прусса навернулись слезы, и он тоже обнял девушку, – я тоже об этом думал всю ночь. Боялся, что не захочешь. Но сейчас я тебя никуда не отпущу. Никуда.
Заглянув Анне в глаза, Пес хотел было ее поцеловать, но девушка, улыбнувшись, прижала свой палец к его губам и объяснила, что такие уловки возможны лишь после свадьбы. Все-таки она была религиозным человеком, воспитанная покойной матушкой в очень строгих правилах. Но то, что Анна намекнула на возможность пожениться, подняло Пса на седьмое небо. Вот она! Та самая, которую он ждал почти целую вечность и, пролив за нее собственную кровь, едва не лишился жизни.
Он ее полюбил – поэтому надо жениться, и как можно скорее. Как раз днем Михаэль их и обвенчает после обеденной службы. Она будет помогать по хозяйству Бальтазару, а он пойдет служить в проклятый орден, угробивший его родителей и еще не одну тысячу пруссов.
Но защита благополучия будущей семьи встала для Гектора на первое место, и он все-таки решил отбросить предвзятое отношение к братьям Дома тевтонского. Пес объявил Анне, что ненадолго отлучится, ему нужно договориться кое о чем со своим товарищем-священником, а она пусть идет завтракать вниз на кухню.
– Ну что, Псина, женушку себе подыскал, как я погляжу, – опять в самый неподходящий момент в мысли Гектора клином втиснулся Бэзил. – Хороша девчонка, только ей бы еще получше отмыться…
– А ты не лезь, куда не просят. Тебя, видно, завидки берут, – Пес вышел на неширокую вымощенную лишь около домов на тротуарчиках улицу. – Сам разберусь как-нибудь. Да, кстати, я тут подумал… Если к братьям на службу пойти, то, пожалуй, смогу ее защитить, как считаешь? А что до Бальтазара, то этот здоровяк сам кого хочешь одной лапищей зашибет. В общем, я, наверное, откажусь от твоих крестов.
– Твое дело, конечно, но вспомни, что ты видел у дядюшки на лопатке? Вспомни-вспомни.
– Это… был крест? – от неожиданности прусс чуть не запнулся о веселого курносого мальчугана, мастерившего кораблик прямо посреди дороги.
– А ты как думал? Что ему поставили клеймо?
– Опять ты меня облапошил, жалкий лгун!
– Значит, так. Можешь отказаться, но тогда, напоминаю, произойдут очень неприятные вещи. И уж не думаешь ли ты, Пес, – излюбленный насмешливый тон редко изменял Бэзилу, – что, взявшись за ржавый кинжал, сможешь защитить хотя бы себя, не говоря уже о твоей новой возлюбленной?
– Война будет через год, а то и через два. И к тому времени я буду фехтовать лучше любого мечника во всей Европе!
– Во-первых, с таким заявлением тебе гарантировано место придворного шута, а, во-вторых, кто сказал, что опасность исходит со стороны границы? И вообще, с твоего мира.
– Что-то я не пойму – куда ты меня втянул? С какого-такого моего мира? Ты рискуешь оказаться растертым в порошок, если хоть один волос… – остановившись около Барбаракирхе, Гектор погрозил воздуху кулаком.
– С нее упадет не только волос, а вообще вся голова, если будешь упираться. Тебя никто не тронет, пойми. Свое ты честно отработал, можешь уходить, но в этом случае не досчитаешься как минимум двух человек. Хочешь действительно их защитить, действуй, как я скажу.
– Хорошо, что надо делать, – Пес в очередной раз почувствовал себя букашкой по сравнению с этим чудовищным исполином Бэзилом.
– Вот это совсем другой разговор. – Гектору показалось, что дух улыбнулся. – Помнишь, я говорил тебе о встрече с родственниками? Настало время поближе с ними познакомиться. Зайди в кирху, договорись с Михаэлем о свадьбе, бери лучшую лошадь и скачи на косу
[34]
. Если тебе повезет – к вечеру вернешься к себе на свадьбу.
