Убегал ордынец зигзагами, пригнувшись. Пока он еще не скрылся в кромешной темноте, Тронд, бережно опустивший Гуннара на землю, подбежал к мертвому коннику, подобрал факел и запустил его дугой в сторону трусливого татарина. Лук Джаспера был уже наготове. Через миг факел упал впереди беглеца. И хотя стрелять людям в задницу не являлось правилом вольного стрелка, Уортингтон отпустил тетиву. Стрела застряла в бедре татарина, и он не удержался на ногах. Этого было вполне достаточно, чтобы лицом беглец угодил в белевший ребрами скелет лошади, съеденной накануне степными воинами.
Подхватив Гуннара под мышки, друзья, насколько позволяли силы, поспешили в черный лес, неприветливо маячивший впереди. Там виднелся огонек – несомненно, это были два степняка и парнишка-переводчик, спрятавшиеся в ельнике. Поскольку Гектор все еще был одет как татарин, а у Джаспера болело плечо, орденский солдат отправился к врагам в одиночку.
Едва завидев своего, двое степных бойцов принялись что-то ему кричать, а переводчик со слезами на глазах упал на колени, предчувствуя скорую смерть. Один из татар, не выдержав, бросился навстречу серому брату с расспросами, но не успел договорить – идеально заточенный кинжал оборвал короткую жизнь молодого вояки.
Второй татарин сильно занервничал, когда на прогалину ступил лишь один воин вместо двух. Он продолжал что-то спрашивать до тех пор, пока его не заставил замолчать проверенный русский топорик, раскроивший голову ордынца ровно по переносице. Как только в руках Пса оказался факел, он негромко присвистнул, и уже через несколько минут рядом с ним стояли трое друзей.
– Вы зачем водили людей в лес? – Тронд с презрением обвел взглядом перепуганного насмерть парнишку, чьи руки были по локоть в крови.
– Это не я, – умываясь слезами, молодой немец не поднимался с колен, – это они. Я только…
Ответ возник сам собой. Сначала Гектор не заметил, но когда случайно опустил факел к земле, неровный свет вырвал из темноты ряд тел, плотно прижатых друг к другу. Их объединяло одно сходство – клубки розовых внутренностей покоились рядом.
– Ах ты, тварь! – на секунду оставив Гуннара в руках Джаспера, Тронд отвесил парню размашистую затрещину. – Предатель!
– Не надо, Тронд, – Пес тронул викинга за плечо. – Они заставили тебя, так? Сказали, что если откажешься, то зарубят, так?
– Да, да! Точно так! Клянусь всеми святыми, меня заставили.
– Чертов Галифакс, проклятые татары.
– Лучше удавиться, чем резать своих, тьфу, чтобы ты сдох!
– Ладно, не нам судить. Ты откуда?
– Из Остероде.
– Отлично, ты должен знать здешние места.
– Конечно, мы все время охотились здесь с комтуром! – переводчик заметно оживился.
– Выведешь нас на дорогу до Шветца?
– Почту за честь, добрый господин!
– А потом я надену твою башку на копье и стряхну ее в свинячий загон, – смачный плевок Тронда шмякнулся на впалую грудь подростка.
– Спокойно, Тронд, – Пес положил руку на плечо друга. – Татары уже навели у себя порядок. Сейчас пойдут собирать своих. Надо уходить, а этот мальчишка наша единственная надежда. Как тебя зовут, помоги нам мрачный Галифакс?
Выяснилось, что подростка звали Матиасом. Он служил загонщиком на охоте Гамрату фон Пицценау, остеродскому комтуру. Его знамя и большинство солдат, как видел парень, оказались буквально смяты контратакой хоругви Куявской земли. Дальнейшая судьба фон Пицценау была ему доподлинно неизвестна, но, судя по тому что Гамрат, упав с коня, попал под копыта безжалостно напиравшей вражеской шеренги, гибель его была неминуема. Что касалось самого Матиаса, то какой-то татарин арканом сдернул его с лошади, протащил за собой по земле добрых минут десять, а потом спровадил в обоз, куда, пока кипела битва, продолжали свозить пленных.
Каким-то чудом ни переломов, ни серьезных увечий от смертельно опасного путешествия волоком за татарской лошадью парнишка не получил, лишь несколько ссадин и царапин краснели на лбу да локтях. Еще Матиас поведал, что часто охотился с господином в этих лесах, нередко был облавщиком, а потому прекрасно знал все здешние ходы и тропы.
От дотлевающего факела зажгли еще четыре, потому что Гуннар, которого Джаспер и Тронд несли по очереди, вконец обессиленный от потери крови сам идти не мог. Никто не знал, что намереваются делать дальше вражеские войска. Одно было ясно – до утра поляки с литовцами спешить не будут, а вот татары, возможно, захотят отомстить за нанесенную обиду.
Использовать зрение какого-нибудь татарского воина Гектор не мог: он не запомнил никого. Все татары были для него на одно лицо. Правда, он попробовал мысленно встать рядом с одним из пленных, что бежали с ними, но ответом стала лишь темнота. Погони пока не ощущалось, но татары имели в распоряжении лошадей, и догнать горстку измотанных беглецов им ничего не стоило. Пришлось поторапливаться.
Идти решили сначала в Шветц к фон Плауэну, чтобы как-то согласовать свои будущие действия. Вдруг остальным рыцарям еще ничего не известно о горестном и тяжком поражении? За полтора часа ходьбы по лесу, мхам и топям стало очевидным: если поход будет продолжен, то рядом с Гуннаром, лежавшим на мягкой хвое во время отдыха носильщиков, свалятся все. Как ни старался Матиас, он не мог припомнить ни одной деревни в ближайшей округе.
Поэтому срочно пришлось устраивать привал – друзья развели почти не дымивший костер из дубовой коры, скорее, по старой привычке, потому что огонек ночью все равно был заметен, и, наконец, вдоволь утолили жажду. Выдолбленные деревянные фляги, снятые с татар, пришлись как нельзя кстати.
Путникам повезло, что спасенный ими отрок знал толк в охоте и, используя нехитрый набор гортанных звуков, сумел приманить трех головастых сов на соседние ветки. До тех пор пока в воздух на фоне блеклого лунного света не полетели серые перья, выбитые стрелами лучника, крылатые ночные хищники не поняли, что стали жертвой вероломного обмана. После того как объемистые совиные тушки были проворно разделаны юным охотником, запасливый Матиас извлек из-за пазухи мешочек и подсолил мясо.
– Тронд, скажи, а как ты смог… – Пес с удовольствием обгладывал птичье крылышко.
– Тебя услышать? – Викингу досталась короткая ножка, которую он неспешно смаковал. – Опыт – великая штука. Во время подготовки нас учат не только махать топорами и задерживать дыхание под водой.
– В каждом звене есть свой колдун, волшебник. – Пришедшему в себя Гуннару отдали птичью грудку, но вконец измученный и обессиленный воин еле-еле жевал заботливо предложенный друзьями кусок мяса. – В бою очень важно общаться на расстоянии. Эта наука поддается единицам. Но у кого получается, тех воинов особо берегут на поле боя.
– Еще им очень хорошо платят.
– Знает ли Магнус о ваших способностях?
– Когда отправлял с тобой в Шрефтлакен, не знал. А перед битвой мы ему сообщили. Поэтому ему будет очень неприятно видеть нас вновь, аха-ха!
