Ответ на вопрос о взаимосвязи таинственной пули, записки с мистическими символами и смертью Бастиана пока оставался открытым. В придачу к этой неразрешимой загадке добавлялась страшная болезнь, сожравшая Гуго изнутри, и на удивление меткая стрельба Мартина. Нельзя также сбрасывать со счетов внезапный и тайный визит дяди. Так где же кроется ключ разгадки?
Покидая подвал госпиталя, Гектор еще раз обернулся. Он прекрасно помнил все до единого слова клятвы, данной фон Мортенхайму. Твоя смерть, учитель, не пройдет бесследно. Месть не заставит себя ждать, и я клянусь, что пролью гнусную кровь виновных. Ты стал жертвой чужих интриг. Я никогда не забуду твой светлый образ, мой строгий и добрый наставник. За все усилия, что ты приложил к достойному воспитанию учеников, ты заслужил, чтобы потроха этой ублюдской твари швырнули к твоей могиле, брат Гуго. Можешь не сомневаться, так и будет.
Вне всяких сомнений, из ордена нужно уходить как можно быстрее, чтобы уберечь братьев и друзей. В таком случае, вернее всего, противник переключится на семью. Значит, нужно быть все время начеку. Глаза необходимо иметь даже на затылке. Пес еще раз мысленно связался с Трондом. Викинг ответил, что предпринимает последние отчаянные попытки уговорить Гуннара отказаться от его бредовой затеи, и если не получится, то вернется обратно в Кёнигсберг – войну никто не отменял. Вслед за тем прусс завладел зрением Джаспера. Англичанин смотрел на гриву скачущего коня. Видно, капитан все-таки и вправду решил вернуться в семью. Ах да, надо пойти проведать Йоганна, вдруг и с ним приключилось что-то недоброе.
– Бронте, стой, – на выходе из фирмари полубрата остановил хаускомтур фон Плотке.
– А, брат Гюнтер, вижу, вы в порядке, – Пес действительно удивился, ведь еще вчера главному смотрителю крепости пытались удалить почечные камни.
– Благословенны будем мы Творцом за горести наши. Тебе уже сказали, что завтра прибывает инспекция?
– Да.
– Слушай внимательно. Им не обязательно знать о том, что у нас произошло. В крепости все будут предупреждены. Идет война – незачем огорчать остальных братьев. Магистру и так нелегко. А маршалу потом расскажем, ясно?
– Как скажете. Незачем так незачем. Я молчок.
– Близится адвент
[127]
. Комиссия знает, когда ехать. Лучшего времени для проверки не придумать, даже если постараться.
– Первый день литургического года как никогда требует бережного отношения. Смирение и молчание – вот наш удел.
– Ну и славно, – фон Плотке одобрительно похлопал Гектора по плечу. – Сам-то как себя чувствуешь?
– Молитвами братьев наших, – склонив голову, прусс соединил ладони. – Только не всем удалось выкарабкаться…
– Да. Брат фон Мортенхайм ушел к Господу. Его душа теперь обретет покой. Спаси и сохрани нас, Отец Небесный, – фон Плотке осенил себя крестным знамением.
– Брат хаускомтур, скажите, сколько человек из числа братьев знают грамоту?
– Зачем тебе? Не считая пятерых священников, я, шпитлер, архивариус, маршал… знал, да защитит Пресвятая Дева брата фон Валленрода, и еще трое братьев.
– Я недавно вспомнил, что, когда учился в семинарии, мы с моим товарищем Михаэлем любили придумывать всякие секретные коды и шифры…
– Не ты один, Бронте. Мы тоже с братьями лет пять назад так развлекались.
– Пять лет назад? – бровь Гектора причудливо изогнулась.
– Ну, может, четыре, но очень давно, – хаускомтур недовольным взглядом исподлобья уставился на слишком любопытного полубрата. – Сейчас стало не до этого. Некогда в игрушки играть. Война на дворе, а не шифры, простите меня пресвятые апостолы, в заднице.
Прусс невольно улыбнулся на последнем слове фон Плотке, и тот, несколько смутившись, удалился. Выходит, версия с забавными секретными посланиями отпадала. На бумажке явно имелось сообщение. Только какое, а главное, кому? Бастиану? Мартину? Кому-то еще? Сам черт ногу сломит в этих бесовских интригах. И дядя предупредил насчет чрезвычайной опасности со стороны противника. Удара можно ожидать откуда угодно. Впридачу клятые магниты. У Гектора разболелась голова. Хорошо, что освежающий морозный воздух по-настоящему бодрил. Снежок весело сверкал на солнце, поигрывая блестками и радуя глаз. Правда, кое-где виднелись наледи, так что ступать приходилось осторожнее.
Решив оставить все утомительные размышления до поры до времени, Пес, пока его опять кто-нибудь не задержал, побыстрее засеменил к форбургу. Обитатели крепости уже полностью пришли в себя. На улицу выбрались даже братья из фирмари. В целом шпитлер не обманул – почти все рыцари оправились от недуга. Близилось время обеда, но поесть Гектор хотел дома, чтобы заодно прояснить запутанную ситуацию.
Перед приездом комиссии служебные усиленно наводили порядок. Некоторые бочки, легкомысленно оставленные вне амбаров и складов, безнадежно вмерзли в землю. Их днища обливали кипятком и срочно откатывали куда следует. Кнехты долбили ломами и кирками заледеневший конский и бычий навоз, другие лопатами сгружали его в тачки, третьи отвозили за крепостные стены.
Внутренний двор расчищали добрых два десятка слуг. С крыш то и дело доносилось «береги башку», после чего оттуда валились разной величины сосульки. Повсеместно полировали перила, ветхие кирпичи заменяли новыми, в пруду бурили лунки для зимней ловли, запасали ведра с колодезной водой и дрова. Задача стояла нелегкая: с одной стороны, угодить маршалу, а с другой – не переусердствовать. Инспекция прибывала религиозная, и ублажить ее полагалось в первую очередь.
– Здравствуй, Йоганн. – В казарме почти никого не было, лишь несколько кнехтов подметали пол. – Как твое здоровье? Выбрался из оков бредятины?
– Славный денек сегодня, Гектор, – полубрат все еще слегка покашливал. – Только начался с беды.
– Ты о Гуго? Знаю. Он один пострадал за всех.
– Я тогда не бредил. Это правда. Орден наказан свыше, понимаешь? Поляк раздавил нас. А ему помог либо Господь, либо дьявол.
В любом случае мы это заслужили. Тяжелые времена наступают, друг.
– Не вешай нос раньше времени, Йоганн! Видишь – ты же исцелился. Все ожили. А поражение – это временное явление. Господь отмерил нам жизни на зависть любому поляку и литвину. Ягайло уже старик. Не ровен час, испустит дух.
– Магистра фон Юнгингена, царство ему Небесное, не уберег даже ларец со щепками из Иисусова креста, – Йоганн изменился в лице. – Чего уж говорить о нас, простых смертных? Зараза была лишь первым предупреждением, как в Казнях Египетских.
– Что ты хочешь сказать? – Пес сел около друга. – Что орден преследуют несчастья из-за его упрямства и нахальства? Но разве поляк не жег наши деревни и не бил наш народ? Разве литовец не топил наши корабли? Разве их наемники не отравляли падалью наши колодцы? Это замкнутый круг. Просто война – дело разрушительное для всех. А болезнь была по другой причине.
