Честно говоря, я не расстроился. Очень надо, чтобы
заносчивая девчонка с Авалона вновь начала командовать и угрожать!
Наташа нашла нас днем в столовой. Мы стояли с подносами в
очереди к микроволновкам – их было всего две штуки. Впереди кто-то из ребят
ругался – у него лопнула пластиковая чашка с супом. Сам виноват, забыл
надорвать клапан.
– Сегодня, – сказала Наташа с улыбкой. Но глаза были
напряженные, невеселые. – Встречаемся после обеда в беседке.
У меня сразу пропал аппетит. Мы поели, конечно, –
картофельное пюре с кусочком мяса, гороховый суп, салат и компот. Все
заводское, только салат повар сам приготовил. И зачем он вообще нужен, если
готовит только по пятницам, в выходной?
Личных вещей у нас никаких и не было, только бич, но он и
так всегда со мной. Так что мы сразу пошли в беседку.
Наташка была не в беседке. Сидела на траве, еще мокрой от
ночного дождя, упираясь руками за собой, запрокинув голову и глядя в небо. Я
тоже посмотрел – ничего особенного. Ползет искорка корабля, идущего на посадку.
– Это мы, – сказал Лион. – Что ты там увидела?
– Корабль, – не оборачиваясь, ответила Наташа. – Красивый.
Это пассажирский, с Инея.
Меня как морозом обожгло. Я вспомнил наш купол. И Дайку на
берегу речки…
– Наташка, ты хотела бы быть пилотом? – спросил я.
– Девчонки же не могут, дурак, – не сразу отозвалась она.
– Ну и что. Хотела?
– Хотела.
Лион, конечно, ничего не понял. А я вдруг решил, что никогда
не стану называть девчонок «карго». Даже самых противных вроде самоуверенной
Элли.
– Я тоже хотел, – сказал я. И Наташа с удивлением на меня
посмотрела – это вышло так, будто я знаю, что никогда не смогу стать пилотом.
– Мальчишки, вы готовы? – спросила она.
Я кивнул.
– Нас машина ждет в переулке, неподалеку. Она отвезет нас к
особняку.
Вот так. Значит, прямо сегодня?
А почему бы и нет? Фаги попусту время не тянут.
– Пойдем, – согласился я. И попытался улыбнуться. Это что же
выходит, двое мальчишек и девчонка собираются на враждебной планете, где все их
ловят, убить миллиардера? Вот так, сразу, встали и пошли убивать?
Но смеяться не хотелось.
Машина была обычным такси. Я-то думал, что за нами приедут
подпольщики, но это оказался самый обычный оранжевый «таймень» государственной
таксомоторной службы. Водитель был отморозком, я уже хорошо научился отличать
их от нормальных людей.
– В парк бабочек? – спросил он очень дружелюбно.
– Ага. – Наташка сразу заулыбалась. – Там красиво, да?
– Красиво, – согласился водитель, дожидаясь, пока мы
заберемся в машину. Лион попытался сесть на переднее сиденье, но водитель
строго покачал головой: – Детям до шестнадцати запрещено.
Наташка задала еще пару вопросов, и водитель принялся
увлеченно рассказывать нам про парк. Отмороженных довольно легко зациклить на
какой-нибудь одной теме. Если им покажется, что человеку интересно, то они
будут об одном и том же говорить, пока все, что знают, не расскажут. Наташа его
специально спрашивала, чтобы он ни на что другое не отвлекался и не задавал
лишних вопросов.
Но про парк бабочек и впрямь оказалось интересно послушать.
Когда люди стали колонизировать Новый Кувейт, млекопитающих тут не было, только
насекомые, рептилии и какие-то примитивные рыбы. Вскоре выяснилось, что с
земными животными местные насекомые не уживаются, да и рыба стала дохнуть,
когда в моря запустили земной планктон. Поэтому сделали два заповедника –
сухопутный и морской. Но они далеко, на другом материке. А рядом с Аграбадом
построили большой купол, вроде того, под которым я жил на Карьере. Там
сохранили первобытную природу «четвертой Беты Лиры», то есть Нового Кувейта.
Местные травы, кусты, деревья. Местные бабочки, жуки и ящерицы-василиски.
Говорят, это все очень красиво. Бабочки большие, некоторые – с размахом крыльев
в двадцать сантиметров и очень яркие. И почти все они в темноте светятся,
потому что брачные игры у них ночью.
– Когда ребятенком был, – рассказывал водитель, – тоже любил
в парк ходить. Особенно ночью, если родители отпустят. Раньше ведь как делали,
если бабочки слишком уж размножатся? Покупаешь лицензию, и можно на них
охотиться с сачком. Трудно, конечно, но иногда получалось поймать… у меня до
сих пор четыре штуки остались. Красивые…
– А сейчас нельзя? – спросил Лион.
– Нет, решили, что это негуманно.
– Жаль, – вздохнул Лион. – Очень хочется поохотиться.
И покосился на меня – оценил я шутку или нет.
Но меня предстоящая охота совсем не веселила.
На самом-то деле нам надо было не в парк. Но не станешь же
говорить водителю: «Езжай в правительственную резиденцию „Бирюзовый храм“.
Прогуляемся».
Купол показался, едва мы выехали за городскую черту. Издали
он выглядит маленьким, но я его сразу узнал – стандартный колониальный купол,
спецификация L-2. Девятьсот метров в диаметре, семьдесят метров в высоту. Такой
же, как наш космодромный, только без серебристого противорадиационного экрана…
Я даже вздохнул, представив наши купола, разбросанные вокруг шахты и разрезы,
снующие повсюду герметичные автобусы. Вот уж не знал, что можно скучать по
такой суровой планете, как наш Карьер.
И все-таки я загрустил.
– Вас к главному входу? – спросил водитель.
– Да, пожалуйста, – вежливо ответила Наташа. Она словно
взяла на себя роль старшей. Странно, конечно, чтобы девчонка командовала
мальчишками, но водитель не удивился. Может быть, потому, что все они любят
президента Инну Сноу?
Такси остановилось на стоянке, мы вылезли из машины. Маршрут
был оплачен заранее, водитель помахал нам рукой и уехал.
– Ну что, начали? – спросил Лион.
Ничего мы, конечно, пока не начали. Обошли стоянку,
заполненную частными машинами и туристическими автобусами. Купили в магазинчике
по мороженому, потому что это сразу успокаивает взрослых. Если подросток идет
просто так, то от него ожидают какой-нибудь шалости, а если ест мороженое – то
на него смотрят как на маленького ребенка. Так что есть мороженное мы не
торопились, только развернули – обертки холодили исправно, и мы могли так
гулять целый час.
Вокруг купола лежала стометровая полоса песка, часто
прорезанная бетонными дорожками. Видимо, карантинная зона, чтобы земные
растения не попадали в купол. Дальше, за песком, начиналась такая же полоса
ровненького зеленого газона, а уж потом – деревья, рощицы, сады. Мы пошли по
одной из дорожек.
