— Как фамилия? — спросил Уилкокс.
— Рэм. Он пакистанец, — ответили ему.
— Не пакистанец, а индус, — возразил другой сотрудник.
— Какая разница? Его зовут Денни. Денни Рэм. Мы перевели его на эту работу зимой, когда не хватало операторов, и повысили ему разряд.
— Значит, нужно от него избавиться, — решил Уилкокс. — Он создает нам лишние проблемы. Терри, займись этим, хорошо?
Терри, мужчина крепкого сложения, куривший трубку, вынул ее изо рта и сказал:
— У нас нет оснований для увольнения.
— Ерунда. Он прошел обучение?
— Не уверен.
— Проверь. Если нет, приставь к нему инструктора. Ты меня понял?
Терри кивнул.
— И каждый раз, когда он выдает брак, делай ему предупреждение по всей форме. После третьего он будет уволен. Вряд ли это займет больше двух недель. Договорились?
— Да, — снова кивнул Терри и сжал трубку зубами.
— Следующий вопрос, — объявил Уилкокс, — это контроль качества в механическом цехе. Тут у меня есть некоторые цифры…
— Простите, — перебила Робин.
— Да, в чем дело? — раздраженно переспросил Уилкокс.
— Я правильно поняла, что вы собираетесь заставить человека совершать ошибки, а затем уволить его?
Уилкокс уставился на Робин. Повисло тяжелое молчание, как в салуне на Диком Западе перед началом мордобоя. Все директора не то что молчали, они сидели не шелохнувшись. Кажется, даже не дышали. А вот Робин дышала часто и прерывисто.
— Мне кажется, это не ваше дело, доктор Пенроуз, — наконец выговорил Уилкокс.
— Как раз напротив, — взволнованно возразила Робин. — Это дело каждого, кто хочет правды и справедливости. Неужели вы не понимаете, что увольнять этого человека нечестно? — спросила она, оглядев всех присутствующих. — Как вы можете сидеть и молчать? — Директора смущенно теребили свои сигареты и калькуляторы, избегая ее взгляда.
— Это административный вопрос, в котором вы некомпетентны, — сказал Уилкокс.
— Это не административный вопрос, а вопрос морали, — не унималась Робин.
Уилкокс аж побелел от злости.
— Доктор Пенроуз, — прорычал он, — по-моему, у вас сложилось неверное представление о вашем положении на заводе. Вы — тень, а не инспектор. И вы здесь для того, чтобы учиться, а не для того, чтобы вмешиваться в дела. И я вынужден просить вас либо хранить молчание, либо покинуть кабинет.
— Хорошо, я уйду, — сказала Робин. В полной тишине она собрала свои вещи и вышла.
— Совещание уже кончилось? — спросила Ширли, одарив ее ослепительной дежурной улыбкой.
— Нет, продолжается, — ответила Робин.
— Вы ушли пораньше, да? И правильно — в такую-то погоду. Вы придете завтра?
— Через неделю. Я буду приезжать по средам, такова договоренность, — сказала Робин, сильно сомневаясь в том, что эта договоренность останется в силе. Тем не менее, она сочла своим долгом промолчать о только что возникшем конфликте. — Вы знаете рабочего по имени Денни Рэм? — как бы между прочим спросила она.
— Не уверена. Где он работает?
— Точно не знаю. На каком-то станке.
— Ну, они все здесь работают на станках, — засмеялась Ширли. — Для вас все это непривычно, как в другом мире, не так ли? Я имею в виду, после Университета.
— Да, непривычно.
— Этот Рэм — ваш знакомый? — в голосе Ширли зазвучало любопытство, даже подозрение.
— Нет, но мне кажется, это отец одного из моих студентов, — на ходу сочинила Робин.
— Спросите у Бетти Мейтленд из бухгалтерии, — посоветовала Ширли. — Вторая дверь по коридору.
— Спасибо, — поблагодарила Робин.
Бетти Мейтленд любезно согласилась поискать Денни Рэма в платежных ведомостях (оказалось, его зовут Дениатай Рэм) и сообщила, что он работает в литейном цехе. Поскольку Робин был известен только тот путь, которым ее провели этим утром, ей пришлось вновь его проделать.
В механическом цехе, без Вика Уилкокса, Робин явно бросалась в глаза — виной тому были модные сапожки на каблуках и кремовая куртка. На нее смотрели, как на редкое животное — белую лань или единорога. Пока она шла через цех, ее повсюду сопровождал восхищенный присвист, слышный даже сквозь лязг станков. Чем больше рабочие свистели, чем скабрезнее становились их оклики, тем быстрее вышагивала Робин. Но чем быстрее она шла, тем более доступной мишенью для насмешек становилась, потому что ей то и дело приходилось уворачиваться от верстаков, перепрыгивать через груды металла и поскальзываться на промасленном полу. Ее щеки стали такими же пылающими, как волосы, а крылья носа побелели. Она упрямо смотрела только вперед, не глядя на обидчиков. «Эй, детка, не меня ищешь? Хочешь поразвлечься? Покажи-ка нам свои ножки! Иди сюда, займись моим прибором!»
Наконец в дальнем углу огромного цеха Робин обнаружила выход и сломя голову бросилась в темноту внутреннего двора, заваленного сломанным оборудованием, об этом она помнила с утренней экскурсии. Робин немного постояла под тусклым фонарем, чтобы прийти в себя и глотнуть холодного воздуха, перед тем как окунуться в кошмар третьего круга заводского ада. При отсутствии дневного света, худо-бедно скрашивавшего обстановку в литейном, этот цех показался ей еще ужаснее, огонь в печах полыхал еще яростнее. Рабочих здесь было меньше, чем в механическом, да и вели они себя скромнее, вероятно, потому что были в основном азиатского происхождения. Они отводили глаза и отворачивались при приближении Робин, словно ее присутствие пугало их.
— Скажите, где работает Денни Рэм? — спрашивала Робин.
Они трясли головами, выпучивали глаза, нервно улыбались и возвращались к своей загадочной работе. В конце концов Робин подошла к белому мужчине, прикуривавшему от полуметрового пламени газовой горелки, который, казалось, был готов ответить на ее вопрос.
— Денни Рэм? — переспросил он, наклонив голову набок, чтобы не обжечься. — Да, я его знаю. А что?
— Мне нужно ему кое-что сообщить.
— Он там, — сказал тот, указывая на худого азиата с грустным лицом, стоявшего у какого-то сложного станка. Станок издавал такой шум и был предметом столь пристального внимания Рэма, что тот даже не заметил, как Робин к нему подошла.
— Мистер Рэм? — спросила она, трогая его за плечо.
Он вздрогнул и резко обернулся.
— Да?
— Я хочу сообщить вам кое-что очень важное, — прокричала Робин.
— Сообщить? — удивился Рэм. — А вы кто?
Тут станок закончил очередной этап своей работы, и Робин смогла продолжить, почти не повышая голоса.
— Неважно, кто я. Это конфиденциальная информация, но мне кажется, вам следует знать. Вас хотят обвинить в том, что вы плохо работаете, и объявлять вам выговоры, а потом уволить. Вы меня поняли? Кто предупрежден, тот вооружен. И никому ни слова. — Она ободряюще улыбнулась и протянула руку. — До свидания.
