Я бегу, завороженная удивительной синевой.
В голове у меня теперь все встало на свои места. Память выстроила картинки, словно папки у меня в кабинете. Сначала ошеломляющий диагноз профессора Клузо, потом Сеймур рассказал о клинике Собаго-котедж и о том, что он предпринял, чтобы поместить меня в эту клинику, потом мой отъезд в Соединенные Штаты, первые дни в клинике, имплантация пейсмейкера, за которой последовал приступ паники, резкое обострение болезни, бегство из больницы, драка с охранником, дорога в Нью-Йорк, скамейка в Сентрал-парке…
Там и произошла встреча с этим странным типом, Гэбриэлом Кейном, который был со мной рядом на всех крутых поворотах этого сумасшедшего дня. Дня погони. Дня, на протяжении которого вышли наружу все мучившие меня в глубине души ужасы: призрак Эрика Вога, потеря моего мальчика, боль от гибели Поля, недоверие к отцу и Сеймуру. А главное, нежелание смириться с тем, что я серьезно больна. Я до такой степени не хотела этого, что день за днем, просыпаясь, возвращалась в день восьмого октября, а между тем с тех пор прошла уже целая неделя…
— Доброе утро, Алиса! Надеюсь, вы хорошо выспались, — этими словами встретил меня Кейн, захлопывая капот.
На нем были рабочие штаны с множеством карманов, широкий ремень и крупной вязки шерстяная куртка. Жесткая щетина на щеках, растрепанные волосы, под глазами синяки, но глаза сияют. Черные пятна от смазки на лице, похожие на боевую раскраску индейцев, делали его точь-в-точь похожим на автослесаря, а вовсе не на врача.
Я ничего не ответила на приветствие, и он попытался завязать со мной разговор:
— Очень сожалею, что пришлось сделать вам анестезирующий укол, но это была единственная возможность отправить вас в объятия Морфея.
Он достал из-за уха сигарету и зажег с помощью старенькой зажигалки. Теперь я точно знала, что этот человек не имеет ничего общего с Вогом. Но кто он такой на самом-то деле? Словно прочитав мои мысли, он протянул мне руку, сияющую жирной черной смазкой.
— Гэбриэл Кейн, психиатр, — коротко представился он.
Я не захотела пожимать эту руку.
— Джазист, фокусник, спецагент ФБР, психиатр… Вы больше похожи на сказочника, это будет вернее.
Он кривовато усмехнулся.
— Я понимаю, что вы на меня сердитесь, Алиса. Простите, что злоупотребил вашим доверием, но на этот раз, клянусь, я говорю вам чистую правду.
И как чаще всего бывает, полицейский детектив взял во мне верх, и я забросала его вопросами. Таким образом я и узнала, что его бывший коллега и компаньон, Томас Крейг, главврач клиники, попросил его найти меня в Нью-Йорке и привезти сюда.
— Зачем же вы назвались пианистом, играющем в джазе? Почему Дублин? Зачем наручники, жетон и этот номер у меня на ладони? Зачем вся эта бредятина?
Собеседник выпустил длинную струю дыма.
— Это все составляющие поспешно набросанного сценария.
— Сценария?
— Постановки. Что-то вроде психоаналитической ролевой игры, если так вам больше нравится.
По моему недоверчивому взгляду Гэбриэл Кейн понял, что должен разъяснить мне ситуацию более обстоятельно.
— Нужно было вывести вас из состояния патологического отрицания действительности. Познакомить вас с вашими химерами, чтобы вы от них освободились. Такова моя профессия — восстанавливать психическое здоровье людей, стараться навести порядок у них в мозгах.
— И вы вот так, с бухты-барахты, взяли и набросали свой сценарий?
— Нет, я постарался представить себе логику вашего мышления, войти в ваш образ мыслей. Это самый эффективный метод, чтобы установить контакт. По мере необходимости я импровизировал, в зависимости от того, что вы мне рассказывали и каким образом поступали.
Я недоверчиво покачала головой:
— Нет, не верю. Такого не может быть. Все, что вы говорите, — бред какой-то.
Он смотрел на меня прямо, искренне.
— Но почему же?
Перед моим мысленным взором торопливо побежали события вчерашнего дня. Чем больше мелькало картинок, тем больше возникало вопросов.
— Цифры, нацарапанные у вас на руке?
— Я сам их нацарапал с помощью перочинного ножа.
Мне трудно было поверить в то, что я услышала.
— Данные камеры хранения гостиницы «Гринвич»?
— В этой гостинице я ночевал после конгресса.
— Кейс с сигнализацией?
— Это мой собственный кейс. Сигнал тревоги и электрический разряд возникают автоматически, как только кейс отдаляется на двадцать пять метров от брелка с дисплеем.
— GPS на моих туфлях?
— Все пациенты нашей клиники носят на своих подошвах GPS. Это обычная формальность, которая принята в клиниках Соединенных Штатов для больных, имеющих проблемы с памятью.
— Но у вас тоже оказался на подошве «жучок»!
Передо мной ясно возникает картинка: Гэбриэл перед комиссионным магазинчиком выбрасывает конверсы в урну.
— Но это же я сказал вам, что нашел «жучок», а вы мне поверили, не проверяя. Вы его не видели.
Гэбриэл Кейн обогнул машину, открыл багажник, достал оттуда домкрат и гаечный ключ, собираясь поменять колесо у «Шелби».
Я стояла в полной растерянности. Я и представить не могла, что меня так просто обвести вокруг пальца.
— Так… А вся история с Вогом?
— Я искал способ, как можно заставить вас покинуть Нью-Йорк, — объяснил он и наклонился снять колпак с поврежденного колеса. — Я прочитал в вашей карте о трагедии, причиной которой был Вог. И понял, что, стоит навести вас на его след, и вы поедете куда угодно.
Волна гнева захлестнула меня. Я готова была наброситься на этого человека и колотить его, колотить!.. Но сначала все-таки надо было удостовериться, что я все поняла правильно.
— Отпечатки на шприце были, стало быть, ваши. Не так ли? А Вог мертв?
— Да. Раз ваш отец сказал, что Вог лежит глубоко в земле, нет никаких оснований подвергать сомнению его слова. Разумеется, я сохраню в тайне сделанное вами признание. В общем, я не сторонник самосуда, но в данном случае кто стал бы его упрекать?
— А Сеймур?
— Крейг позвонил ему и попросил сотрудничать с нами. Потом я сам звонил ему, просил передавать вам сведения, которые могли направить вас в сторону клиники.
— Когда же вы могли это сделать? Мы же все время были вместе.
Он посмотрел на меня и, поджав губы, покачал головой:
— Разве все время, Алиса? В китайском квартале я дождался, пока вы выйдете, и попросил у тамошнего служащего разрешения позвонить. Потом у парка Хэллз-Китчен вы сидели в машине, а я будто бы звонил своему другу Кенни из телефона-автомата. — Кейн принялся отворачивать гаечным ключом гайки, не прерывая рассказа. — На вокзале, когда я покупал билеты, одна милейшая старушка дала мне позвонить со своего мобильника. В Астории, пока вы принимали ванну, у меня было полно времени, чтобы звонить из кальян-бара. И, наконец, когда мы ехали с вами на машине, я оставил вас с Барби минут на десять под предлогом покупки сигарет.
