Тогда он встал и привлек ее к себе. Его руки потянулись к сложному узлу, в который был завязан ее вышитый кушак. Несколько минут он возился с ним, но разгадка тайны этого узла ускользала от него. Он прошептал:
– Кто же, о Аллах, завязал этот узел?
Джамиля рассмеялась.
– Я, мой прекрасный.
– Коварная… Ах, вот как!
Он потянул за шелковую ленту, и пояс упал. Теперь рубашка Джамили была свободна. Он снял ее через голову девушки и бросил на огромный сундук в дальнем углу покоев. Миг – и туда же отправились его кюлоты, прежде чем Джамиля заметила, что он их снял. Она стояла, ошеломленная, а он опустился на колени и аккуратно снял с нее башмачки с серебряными пряжками. И вновь Джамиля закрыла глаза, ибо халиф осторожно лишил ее последней защиты – тончайших шелковых шаровар.
Потом встал и осторожно развязал ленты, скреплявшие длинные косы. Протянув руку, он взял щетку со столика рядом, повернул Джамилю и стал медленно расчесывать ее волосы, освободившиеся от плена повседневной прически. Он восхищался их блеском и длиной – они доходили ей до бедер.
Халиф снова повернул ее лицом к себе и стоял, созерцая ее обнаженную красоту. Она была потрясена, поняв, что стоит нагая перед мужчиной. Но еще больше ее удивило, что ей это нравится, нравится, что ею любуется он, ее Клавдий, полный любви к ней. Несколько долгих минут Джамиля стояла неподвижно под его изучающим взглядом. Она не имела ни малейшего понятия о том, чего он ждал от нее, если, конечно, вообще ждал чего-нибудь, кроме покорности.
– Чего ты хочешь от меня, мой господин? – немного испуганно прошептала Джамиля.
Выведенный из своего мечтательного состояния, халиф понял, как неловко она себя чувствует. Он нежно привлек девушку к себе и обнял.
– Джамиля! – произнес он с нежностью, его голос прозвучал хрипло. – За свою жизнь я повидал немало красивых женщин, но никогда еще не встречал столь совершенной, столь безупречной, как ты!
– Значит, ты хочешь меня?
– Хочу тебя?! – произнес он, задыхаясь. – Да я мечтаю о тебе с того самого мига, как увидел тебя, моя маленькая колдунья!
– Думаю, я тоже хочу тебя! – ответила она с нежностью. Он рассмеялся.
– Откуда же ты можешь знать, что хочешь меня, моя маленькая целомудренная красавица? Ведь я – единственный мужчина, который когда-либо прикасался к тебе! Но тебе это понравилось, Джамиля! О да, моя греза, тебе это понравилось! Только что, когда ты опустилась на колени, чтобы снять мои сандалии, ты испытывала желание дотронуться до меня.
Она залилась краской.
– Откуда ты знаешь об этом?
– Потому что я мужчина и знаю женщин.
Он провел рукой по ее спине под волосами и стал гладить и ласкать ее бедра. В изумлении она хотела отскочить от него, но он задержал ее и прошептал на ухо:
– Нет, моя сладкая мечта, не надо бояться! Я знаю, как ты невинна, поэтому мы не будем торопиться, ведь сегодня наш первый день… В отношениях между мужчиной и женщиной не должно быть спешки, время наслаждений придет!
Он приподнял ее голову и с нежностью поцеловал.
– Я люблю тебя, Джамиля!
Он поцеловал ее в кончик носа.
– Я люблю твою гордость и твою удивительную красу!
Он поцеловал ее веки, закрывшиеся под его нежным натиском.
– Я люблю твою нежность и твою невинность! Но больше всего я люблю тебя саму, цветок моего сердца!
Он поднял ее и бережно опустил на ложе. Неистовое биение сердца отдавалось у нее в ушах. Глаза девушки были плотно закрыты, но она услышала его нежный голос:
– Я любовался твоим прекрасным телом, моя дорогая, и теперь предоставляю тебе возможность сделать то же самое. Открой глаза, Джамиля! – приказал он ей, в его голосе слышался смех. – В теле мужчины нет ничего такого, чего следовало бы бояться. Может быть, в нем есть что-то смешное, ведь у него нет той красоты форм, какая есть в женском теле. Все же, полагаю, я достаточно привлекателен, по крайней мере настолько, насколько может быть привлекателен мужчина.
У нее вырвался тихий смешок, но глаза оставались закрытыми.
– Джамиля! – В его голосе слышались и насмешка, и строгость. – Открой же глаза! Приказываю тебе!
Она открыла глаза и села. О, каким взглядом она одарила халифа! Гордость всех женщин мира смотрела на него этими темными глазами.
– Мне нельзя приказывать, помни это!
Потом ее глаза расширились, и она произнесла, задыхаясь:
– О-о-ох!
Глядя на нее, он нежно усмехнулся:
– Разве я непривлекателен, моя газель?
И встал перед ней во весь рост, давая возможность рассмотреть себя как следует и давая ей возможность привыкнуть к их общей наготе.
Она же просто не могла оторвать взгляд от его тела. Он был намного выше ее, прекрасно сложен: длинные ноги, крепкие и красиво очерченные икры и бедра, узкая талия переходила в широкую грудь и еще более широкие плечи; руки длинные и мускулистые, а кисти тонкие, с длинными пальцами. Его тело было загорелым и гладким, и теперь, когда она глядела на него, ее снова переполняло желание ласкать это тело… Непонятно откуда, но Джамиля знала, какими сладкими бывают прикосновения к любимому. Она старалась не смотреть на его стержень страсти. Однако ее взгляд отважился скользнуть вниз, и краска смущения разлилась по щекам. К ее удивлению, тот страшный зверь, перед которым она испытывала страх, оказался всего лишь нежным созданием, маленьким и мягким, угнездившимся на своем ложе, покрытом темными волосками. И снова он угадал ее мысли.
– О, как он изменится, моя греза, едва лишь я возжелаю тебя!
– Но ведь ты же сказал, что хочешь меня! – упрекнула она его.
– Я действительно хочу тебя, мой прекрасный цветок, но хотеть и желать – это разные вещи. Я хочу тебя разумом и сердцем, а желание исходит из моего тела.
Он вытянулся на ложе рядом с ней.
– Сегодня у меня еще не было времени для желания.
Протянув руки, он привлек ее к себе.
– Я просто мечтал, жаждал этого мига, Джамиля.
Его губы нашли ее. Он завладел ими и пробовал их вкус до тех пор, пока она, охваченная дрожью, не отдалась вспыхнувшей страсти.
Девушка не ожидала, что мужчина может быть таким нежным. Он мягко приказал ей разомкнуть губы, и она повиновалась, пропуская внутрь его бархатистый язык. Он ласкал ее язык, и неожиданно она почувствовала, что внутри у нее все начинает пылать. Она откинула голову назад и несколько раз глубоко вдохнула, чтобы унять головокружение, но он только засмеялся и снова впился в ее губы горячим поцелуем. Наконец, насытившись обольстительно прекрасными устами, он проложил своим обжигающим кожу языком тропинку вниз. Его тонкие пальцы гладили ее стройную шею. Запечатлев жаркий поцелуй на ушке девушки, он прошептал:
