Юноша, бегом, словно дикий зверь, передвигался по долине, дыхание его не сбилось, ибо такие пробежки были для него привычными. Вскоре он достиг отрогов Асигараяма и по едва заметной тропе, по которой ходят лишь местные крестьянки да дикие звери, поднялся к горной хижине.
Его матушка хлопотала по хозяйству, когда Годайго буквально, как вихрь влетел в хижину.
– В долине я видел отряд… У передовых – флажки с изображением красного круга на белом поле… Кто они? – выпалил Годайго и воззрился на мать, желая тотчас услышать от неё ответ.
Женщина занималась рисовыми лепёшками, но, услышав сбивчивый рассказ сына, отряхнула руки и вытерла их о холщёвую тряпицу.
– Это штандарты императора. Настал наш час! Обещай слушаться меня! – воскликнула женщина, и глаза её заблестели.
– Что с вами, матушка? – недоумевал Годайго.
– Отряд, который ты видел в долине – наша судьба. Идём со мной!
Женщина накинула старое потёртое хаори, сняла со стены пучки трав, и протянула их сыну.
– Вот держи. Эта трава поможет нам зажечь огонь Дракона.
Затем она вышла из хижины. Юноша, всё ещё недоумевая, последовал за ней.
– Куда мы идём? – поинтересовался он.
– К пещере Дракона…
– Той, где мы храним сухой хворост? – уточнил он.
– Да…Ты задаёшь слишком много вопросов.
* * *
Господин Тюсингура и Токугава Иэясу вышли во внутренний двор замка, дабы проститься, когда дозорные заметили странный красный дым, поднимавшийся со стороны Асигараямы. Они тотчас доложили об этом даймё.
Тот удивился.
– Действительно, красный дым – предвестник появления Дракона… Такое я вижу впервые…
– Что это значит? – заинтересовался Токугава Иэясу.
– По преданию красный дым Дракона означает предзнаменование: тот, кто увидит его, станет непобедимым воином…
– Может быть, сами боги благоволят к нам? – предположил Токугава Иэясу.
– Возможно, горный бог – Окунинуси. Но… может быть, это нечто другое, – размышлял Тюсингура Корэмицу. – В этих местах живёт Горная ведьма, я никогда её не видел, но крестьянки наведываются к ней за травами. Говорят, что её сын рождён от Дракона. Женщины, которые видели юношу, превозносят его необычайную красоту и силу… – даймё многозначительно посмотрел на Токугаву Иэясу. – Мне кажется, этот знак предназначен, прежде всего, для вас. Я дам проводника…
– Зачем? – недоумевал Токугава Иэясу. – Даже, если это проделки Горной ведьмы и сына Дракона?
Даймё усмехнулся.
– Наш народ верит в силы природы, а этот юноша – фактически полубог. Я думаю: как изменится расстановка сил, если самураи сёгуна узнают, что императору помогают свыше?
Токугава Иэясу обомлел от слов Тюсингура.
– Вы…вы… Я поражён вашей прозорливостью, господин Корэмицу. – Немного придя в себя, сказал посланник императора.
– Так, что же насчёт проводника? – ещё раз переспросил даймё.
– Благодарю вас, я обо всём доложу императору, – пообещал Токугава.
* * *
Императорский отряд достиг предгорья Асигараямы. Токугава Иэясу спешился, приказал трём самураям следовать за ним, и начал подниматься в горы вслед за проводником. Минуло полдзиккена, прежде чем Токугава достиг жилища Горной ведьмы. Он сразу же заметил, что хижина и хозяйственные постройки находятся в запущенном состоянии…
Токугава вынул вакидзаси из ножен, резко, ногой открыл дверь в хижину и, выставив вперёд меч, вошёл в обиталище ведьмы. Он огляделся и подал знак самураям: можно входить…
Токугава Иэясу и самураи внимательно обследовали хижину: ни ведьмы, ни сына Дракона они не обнаружили. У них сложилось впечатление, что они попали в жилище охотника – на полу вместо татами лежало множество заячьих шкурок, а также шкур горных козлов. Стены же были украшены различными перьями птиц, причём столь искусно, что отдельные композиции складывались в подобие вееров.
– Мы ошиблись? – поинтересовался Токугава у проводника, стоявшего около двери.
– Нет, господин. Ведьма точно живёт здесь, возможно, она ушла в горы, – предположил тот.
Не успел проводник произнести эти слова, как послышались голоса, мужской и женский… Они приближались. Токугава сосредоточился, держа вакидзаси наизготовке, самураи последовали его примеру.
И вот дверь, обтянутая шкурами, открылась – в хижину вошла женщина, невысокого роста, её волосы уже тронула седина. Юноша же, что был с ней, действительно отличался редкостной красотой и статью. Если бы Токугава не знал, что перед ним – сын ведьмы, то принял бы его за отпрыска киотского аристократического рода, правда, если не обращать внимание на бедное одеяние.
Ведьма не растерялась.
– Что вам угодно? Вы пришли за травами? – вежливо поинтересовалась она.
Токугава удивился: речь женщины была правильной, голос приятным – даром, что ведьма…
– Нет. Моё имя Токугава Иэясу, я служу императору. Это мои люди, – он жестом указал на самураев.
– В таком случае: чем я обязана вашему визиту? – снова поинтересовалась ведьма.
– Вы изъясняетесь, как знатная дама… Я право смущён… – признался Токугава.
– Возможно. И всё же?
– Мы видели красный дым Дракона. Он исходил из этих мест…
– Так вы ищите Дракона? – удивилась женщина. – Не трудитесь, пустая затея. Он давно не появлялся здесь.
Токугава снова удивился речам женщины и внимательно воззрился на юношу, тот молчал, как и приказала ему мать.
– Как зовут тебя? – спросил Токугава, обращаясь к юноше.
– Годайго, сын Дракона, – уверенно ответил тот.
Токугава оценил дерзость юноши.
– Сколько тебе лет?
– Скоро пятнадцать…
– Ты прекрасно сложен и с виду силён. Каким оружием владеешь? – продолжал расспрашивать Токугава.
– Я отлично стреляю из лука и метаю копьё. У меня также есть катана, я сам осваивал буси-до…
Токугава снова удивился.
– И как же?
– Я подсматривал за самураями Тюсингура, а затем, вернувшись в горы, повторял их движения, – признался юноша.
– И они ни разу не заметили тебя?! – восхищённо воскликнул Токугава.
– Нет, ни разу.
– Ты ловок и бесстрашен, как истинный самурай. И потому я хочу взять тебя на императорскую службу. Ты согласен?
Годайго посмотрел на мать, та одобрительно кивнула.
– Да, но с одним условием: моя матушка последует со мной.
– Хорошо, – сказал Токугава и вложил вакидзаси в ножны. Самураи последовали его примеру.
