Лорды со свистом втянули в себя воздух, кроме Босуэлла, издавшего презрительный смешок.
– Разве нет? Разве это не так? – крикнул Арран и побежал к Марии. Стражник метнулся вперед и обхватил его сзади.
– Отвезите его в Эдинбургский замок, – решительно велел лорд Джеймс, прежде чем она успела что-то сказать.
– Да, – согласилась она. – Я приказываю увести его отсюда.
Когда стражники уводили Аррана, Босуэлл спросил:
– Теперь я могу идти?
Всем своим видом он показывал, что готов немедленно сделать это.
– Нет, – ответил лорд Джеймс. – Еще остались вопросы, на которые вы должны ответить. Возможно, лорд Арран обезумел, но кто может подтвердить, что это произошло не из-за ваших слов? Даже действия безумца можно направлять извне. Итак, что вы ему посоветовали?
– Ничего, – потрясенно ответил Босуэлл. – Я ничего ему не советовал!
– Почему вы связались с Рэндольфом? – внезапно спросил Мейтленд.
Мария заметила, что он напряженно смотрит на Босуэлла. В его обычно благодушной манере прорезались инквизиторские нотки.
– Может быть, вы вступили в сговор с англичанами? – осведомился Эрскин.
Босуэлл недоверчиво прищурился:
– Вы должны знать: я горжусь тем, что никогда не вступал в союз с какой-либо иностранной державой.
– Гордитесь? Но «гордыня предшествует падению, и надменный дух будет низвержен», – зловещим тоном произнес лорд Джеймс. – Возможно, сама ваша гордость склонила вас к греху.
– Я вполне уверен, что, будучи мужчиной, являюсь грешником, но в общем, а не в конкретном смысле, – ответил Босуэлл. Мария заметила, что его манера немного изменилась. Теперь он выглядел более уверенным и готовым к схватке. – Тогда назначьте судебное слушание. Если моя вина не будет установлена, оправдайте меня и отпустите на все четыре стороны.
– Но мы не можем оправдать вас, – заявил Мейтленд.
– Что вы имеете в виду? – требовательно спросила Мария. – Разумеется, он имеет право на суд.
– Но не на оправдание, – ровным тоном возразил Мейтленд. – Разве вы не понимаете? Оправдание Босуэлла означает приговор Аррану за ложное обвинение, что делает его изменником, заслуживающим смерти. Арран – следующий по крови наследник престола, и такой приговор неприемлем. Это сделает нас посмешищем среди других народов.
– Позвольте мне уйти! – прорычал Босуэлл. Мария знала, что если бы у него был меч, то он бы обнажил клинок. Стражники мгновенно схватились за копья и приставили наконечники к его спине.
– Тогда мы не будем судить его, – сказала Мария. – Насколько я помню, Тит Ливий написал: Hominem improbum non accusari tutius est, quam absolve, то есть «Не судить человека, которого в чем-то подозревают, – лучшая политика, чем осудить его».
– Только что пришло письмо от королевы Елизаветы. Она заступается за него, – сказал лорд Джеймс. – Откуда она знает об этом, если он не вступил в тайную связь с Рэндольфом?
Неужели Босуэлл действительно совершил предательство, которое он так громогласно опровергает? Марию охватило безмерное разочарование.
– Я была добра к вам, – обратилась она к Босуэллу. – И вот как вы отплатили мне?
– Как я отплатил вам? Лорд Джеймс искажает факты и отравляет ваш разум, чтобы обесчестить меня!
– Прошу вас, удалитесь в Эдинбургский замок, – сказала Мария. – Вы становитесь таким же несносным, как Арран.
Она допросит его в частном порядке, вдали от глаз и ушей Тайного Совета.
– У вас нет веры, как и у других монархов! – воскликнул Босуэлл. – Только подумать, что я мог так обмануться в вас!
– Повинуйтесь королеве! – Лорд Джеймс выкрикнул приказ, и стражники вытолкали Босуэлла из зала.
– Я вижу, правосудие здесь и не ночевало, – произнес лорд Хантли, собрав свои бумаги и отправившись вслед за Босуэллом.
XII
Мейтленд плотно надвинул шляпу на уши и запахнул ворот плаща. Мартовский ветер, задувавший с моря в Сент-Эндрюсе, был холодным и пронзительным. Только подумать, что им придется часами оставаться здесь ради показной религиозной церемонии! Уже не впервые Мейтленд задавался вопросом, почему Господь требует от верующих неудобств и мучений ради подтверждения своей веры. Если Он действительно требует этого…
– Нокс скоро будет здесь, – сказал лорд Джеймс. Его широкое лицо как будто сжалось от холода.
– Хорошо, – пробормотал Мейтленд и одновременно подумал: «Плохо». Нокс может осложнить положение, если останется с ними после церемонии. С другой стороны, он был нужен, чтобы придать красочность внешнему поводу для их визита: они собирались отметить годовщину мученической смерти Джорджа Уишарта.
– Разве это не похоже на праздники из святцев? – невинным тоном спросил Мейтленд, стараясь не выдавать свой сарказм.
Мортон пожал плечами. Ему не хотелось нагружать свой ум размышлениями о таких формальностях.
– Просто будьте там, – сказал он.
Поэтому Мейтленд был здесь вместе с Эрскином, Линдсеем, Рутвеном и Киркалди из Грэнджа, расхаживавшими перед стенами замка, собирая дрова для костра, который они зажгут – увы, не очень скоро, – и следившими, не выдаст ли архиепископ Гамильтон свое присутствие в замке. Гамильтон, побочный член клана, остался католиком, хотя про него говорили, что «он ни на чем долго не задерживается». Он занял пост, освободившийся после гибели кардинала Битона, и, возможно, сейчас наблюдал за ними.
Киркалди указал на стены замка. Свист ветра почти заглушал его слова, так как замок практически нависал над морем.
– Мы смогли продержаться здесь целый год! – с нескрываемой гордостью заявил он.
– Разве плен не был жестоким наказанием? – спросил Мейтленд. Киркалди был одним из тех, кого захватили французы, хотя в силу благородного происхождения его всего лишь заключили в тюрьму, а не отправили рабом на галеры вместе с Ноксом.
– Плен всегда горек, – ответил Киркалди. – Да, мы пострадали за нашу веру.
К ним подошел Эрскин, закутанный так плотно, что напоминал медведя, вставшего на задние лапы.
– Нокс здесь, – сказал он.
Мейтленд увидел реформиста, сидевшего на лошади и подававшего знак лорду Джеймсу. Но потом Нокс спешился и пошел к ним; ветер с океана раздувал складки его тяжелого плаща за спиной. Он зябко потирал руки без перчаток, а неизменная Библия торчала у него под мышкой.
– Слава богу, нет дождя или снега! – воскликнул он.
Мейтленд был тронут тем, как Нокс находил основания для похвалы в любую погоду. Кроме того, он был прав: дождь и снег прошли стороной, хотя от залива налетали порывы шквального ветра.
– Именно здесь блаженный Джордж Уишарт принял смерть в схватке с силами зла, – произнес Нокс. – Здесь наша вера получила свое подтверждение.
