– Имя, сам понимаешь, ничего не дает. Да и уверен – это имя не настоящее. С этим Вадимом Павловичем я имел дело всего один раз. Имел и до сих пор жалею.
– И что дальше?
– Неделю назад Вадим Павлович позвонил. И сказал, что я должен оказать ему одну услугу. Если я эту услугу окажу, он от меня отвяжется. Навсегда.
– И какую же услугу?
– Неужели не понял, что Вадиму Павловичу нужно было, чтобы кто-то подвез Юру и Женю?
– Ну так я ведь их подвез. Теперь все в порядке.
– В порядке. Поэтому за мной должок… – Сашка подставил ладонь. Я ударил по ней кончиками пальцев. Тут же подставил свою.
Обменявшись ритуальным жестом, мы помолчали, вглядываясь в проезжавшие мимо машины. После этого Сашка сказал:
– Серый, ты знаешь, быть в долгу не люблю. Короче: Вера точно купит твою картину. Только надо чуть подождать. Скажем, дня два. Потерпишь?
– О чем ты. Конечно, потерплю.
– Спасибо. Ну, а пока… Ты должен сделать кое-что еще.
– Что?
– Хочу попросить тебя переночевать на улице.
– Забавно.
– Не волнуйся, это будет не в Москве. За городом, около моей дачи. Причем обещаю полный комфорт. В багажнике у меня лежат надувной матрас и два пледа. Еда, питье. Даже этюдник с красками. Обещаю – мучиться на пленэре будешь только ночь. Я тебе оставлю ключи от моей дачи. Завтра днем пойдешь туда. И поживешь дня два-три.
– А ты?
– Я эти два-три дня должен все время быть в Москве. Для алиби.
– Моя ночевка тоже для алиби?
– Естественно. Раз уж я согласился помочь Вадиму Павловичу. Юра и Женя – его люди. Зачем им был нужен этот трейлер, я не знаю. И знать не хочу. Но мало ли что. Я не хочу подставлять тебя.
– Спасибо.
– Не за что. Я не хочу подставлять и себя. Поэтому эти два дня побуду в Москве. Ты же… Вообще-то с тобой все чисто. Если не считать одного маленького нюанса. Совсем маленького. Ты говоришь, этот гаишник ничего не записал?
– При мне нет.
– Может, он и без тебя ничего не записывал. Но номера шасси и кузова подлинные. Гаишник мог их просто запомнить. Скорее всего с этим трейлером ничего не произойдет. Тогда все отлично. Но если произойдет… и эти парни загремят – милиция рано или поздно выйдет на твою машину. Неизбежно. Выход только один: изобразить, что твою тачку угнали.
Кажется, теперь я полностью понял план Сашки. За исключением некоторых деталей.
– Если мою тачку угнали, почему я об этом не заявил?
– Не заявил, потому что не знал. Ты уехал за город. На этюды. А машину оставил. Вернувшись, обнаружил ее на прежнем месте. Вот и все. Сейчас мы поставим прежние номера. Ты отгонишь машину под свои окна и уйдешь. Тебя наверняка кто-то заметит. Только не тебя, а поставившего машину седого человека лет пятидесяти. Наверняка кто-то заметил и таксиста, пригнавшего нам вчера машину. Тебя же самого жители твоего дома все эти дни не видели. Именно эти факты и узнает милиция, если начнет наводить справки. Но милиция обязательно поинтересуется у тебя самого, где ты был все эти дни. Причем не только поинтересуется, но и проверит. Мало того, еще поищет свидетелей. Поэтому, чтобы все было чисто, ты сегодня переночуешь на воздухе.
Сашка все просчитал идеально!
– Ну что, меняем номера? – спросил я. – К тебе поедем?
– Тут есть одна стоянка. Моего приятеля. Все сделаем на ней.
Но меня интересовало кое-что еще, и я не спешил выходить из машины.
Сашка опять обернулся ко мне:
– Что-нибудь не так?
– Извини. Когда я приму нормальный вид? Мазь точно действует сутки?
– Серега, да ты что? Я же сказал: через сутки все придет в норму. Клянусь, завтра будешь как огурчик. Чудило, ведь завтра тебя должны увидеть свидетели. В том месте, где ты будешь ночевать. Для них ты должен быть самим собой – Сергеем Лотаревым. Соображаешь?
– Ладно, поехали… Далеко твоя стоянка?
– Рядом. За Самотекой.
Минуты через три, попетляв по переулкам, мы с Сашкой остановили машины перед решетчатыми воротами. Уже стемнело. Ворота были слабо освещены светом уличного фонаря. Сашка открыл своим ключом замок. Мы загнали машины в неосвещенный угол стоянки, быстро заменили номера. Сашка спросил, положив липовые номера в багажник:
– Вещи, которые могут понадобиться, у тебя в машине есть?
– Нет. Все мои вещи у тебя.
– Значит, так. Езжай к себе. Ставь машину на место. А я буду ждать, пожалуй, там, где вчера ждали таксиста. Все, давай!
Я выполнил все в точности. Подогнал машину к своему дому. Въехал во двор. Мое законное место, второе справа в общем ряду машин, было свободно. Не спеша завел туда шестерку. Выключил мотор, огляделся. В общем-то двор пуст. Выйдя и заперев дверь, заметил – в дальнем углу двора кто-то прогуливается. Наверняка мой будущий свидетель. Впрочем, кроме него, меня могут увидеть и другие – с балконов, из окон. Пусть видят.
Выйдя на улицу, я остановился. Все спокойно, улица пуста. Никто мной не интересуется. И все же к условленному месту пошел пешком. Правда, эта предосторожность оказалась излишней – ничего подозрительного по дороге не было.
На пленэре
Сашкина девятка стояла около булочной. Я сел в машину. Сашка поинтересовался:
– Все без шума?
– Полная тишина.
Осмотрел меня:
– Вообще-то надо бы переодеться.
– Давай переоденусь.
– Ладно, поехали. Переоденешься на месте.
Полчаса ушло на то, чтобы выбраться из Москвы. За Химками Сашка резко прибавил – минут двадцать мы мчались в сторону Солнечногорска со скоростью сто сорок.
Свою дачу Сашка купил два года назад и тут же переоборудовал так, что она стала выглядеть как игрушка. Дача стоит в лесу, в километре от Сенежского озера, несколько на отшибе от других строений, хотя и входит в дачный кооператив. Известно: места для отдыха на Сенежском озере отличные. С одной стороны, множество лодочных станций, домиков рыбака, пансионатов, на которых есть все – от прогулочных катеров до баров и дискотек. С другой полно глухих участков, где тебя никто не увидит.
Перед Солнечногорском мы свернули направо и сбавили ход. Путь, по которому Сашка вел сейчас девятку, был для меня новым. Впрочем, приглядевшись, я эти места узнал. Вот вырубка. Вот светятся окна в крохотных домиках садового кооператива. Вот потянуло в окно свежестью – озеро. На секунду Сашка включил дальние фары. Потом довольно долго мы ехали на малой скорости, Сашка напряженно вглядывался вперед. Наконец он остановил машину, заглушил мотор:
– Все. Приехали.
