Повестка меня не обрадовала, но и не вызвала особых опасений. Перебрав все, что произошло со мной за последние полгода, я вспомнил два более-менее серьезных происшествия, случившихся на моих глазах: драку в ресторане и автокатастрофу. Мелькнула мысль о поездке в Смоленскую область с Юрой и Женей, но я постарался отогнать ее подальше. Не может быть, чтобы вызывали из-за этого. Ведь прошло больше двух месяцев. Стал вспоминать подробности драки в ресторане и автокатастрофы. Но опять подумал: вдруг вызов связан с той поездкой. Снова успокоил себя, но на всякий случай набрал Сашкин номер. Трубку никто не снял. Решив позвонить позже, я прихватил «Филипс» и перешел в темноту комнаты. Сел в кресло. Знакомая музыка наконец отвлекла от тревожных мыслей, и я сразу же вспомнил Алену. Со мной происходило что-то непонятное. Я так долго считал Алену лишь увлечением, не более, а теперь вдруг осознал: без Алены я не могу. Хочу увидеть ее как можно скорее, хочу, и все тут. С июля, когда я получил неожиданный гонорар, мы почти не расставались. Сначала побывали в Дагомысе, потом перелетели на Рижское взморье, потом довольно долго жили у Сашки на даче. Черт… Какие же это были дни! Какие прекрасные дни… В последний день августа я отвез Алену домой. Было около часа ночи, когда она поцеловала меня на прощание, вышла из машины. У самого подъезда обернулась, махнула рукой и исчезла. Тогда я подумал: вот и хорошо, мы должны отдохнуть друг от друга. И как только хлопнула дверь, с легким сердцем развернул машину. А вот теперь, теперь не могу даже представить, как дотяну без нее эту неделю.
Вспомнив про листок, опять набрал Сашкин номер. На этот раз после третьего гудка мембрана щелкнула и сонный Сашкин голос спросил:
– Ал-ла… Кто это?
– Сань, извини, это я.
– А… Что-нибудь случилось?
– Не знаю. Может, случилось, может, нет. Мне пришла повестка в прокуратуру.
– В прокуратуру?
– Да. На завтра. На два часа дня. Вот я и решил позвонить.
– Там написано, в качестве кого?
– Написано. В качестве свидетеля.
– Подожди, дай соображу. Надо встретиться.
– Давай встретимся.
– Вот только когда? Сейчас уже ночь. Давай завтра утром? Часов в десять? Устроит?
– Конечно.
– Тогда завтра к десяти подходи к нашему месту, у булочной. Я буду на своей машине. Договорились?
– Договорились.
– Значит, до завтра. – В трубке раздались гудки.
Утром, в десять, я подошел к булочной. Девятка стояла на привычном месте. Я сел рядом с Сашкой, тот подмигнул мне:
– Повестку захватил?
Я протянул листок. Сашка изучил, вернул:
– Понятно. Как ты вообще?
– В каком смысле «как»?
– Не паникуешь?
– Почему я должен паниковать?
– Ну мало ли.
– Да нет. Не паникую.
Мы посидели молча. Наконец Сашка потер шею:
– Правильно. Паниковать нечего. Но с другой стороны… У тебя ведь не было серьезных происшествий? За это время?
– Вроде нет. Если не считать, что на Рижском взморье мы с Аленой были свидетелями большой драки в ресторане.
– Сам-то ты в ней не участвовал?
– Нет. Но потом туда приехала милиция и записала нескольких свидетелей, в том числе и нас с Аленой.
– Драка в ресторане. Да нет. Не будем обольщаться. Драками занимается милиция. Вызов же у тебя в прокуратуру.
– И что это значит?
– Это значит, здесь что-то серьезное.
– Серьезное?
– Да. Понимаешь, что я имею в виду? Очень серьезное.
Я сидел молча, разглядывая пустой переулок. Серьезное… Надо уточнить у Сашки, что же он все-таки имеет в виду. Впрочем, вспомнив ту поездку, можно и не уточнять. Серьезное, именно серьезное, вполне могло быть. Юра и Женя запросто могли убить водителя того трейлера. Так что получается: девятого июля я подвез двух убийц. Черт… Но может, я все это придумал? Посмотрел на Сашку:
– Саня, давай поговорим начистоту. Ты имеешь в виду трейлер? И Юру с Женей?
Сашка усмехнулся:
– Именно. И Юру с Женей.
– Ты считаешь, что они…
Сашка медленно провел ладонью по баранке:
– Не знаю. Хотя все могло быть. В этом же замешан Вадим Павлович.
Вадим Павлович. Человек, угрожавший Сашке. В принципе, неплохо бы выяснить, что он из себя представляет. Ведь теперь это касается и меня. Я опять посмотрел на Сашку:
– Саня, может, все же скажешь, кто такой этот Вадим Павлович?
Сашка всем корпусом повернулся ко мне:
– Кто такой? Блатняга, от которого можно ждать всего! Знаешь, как я с ним познакомился?
– Не знаю.
– Сделал ему пластическую операцию. Левую! За бабки! Ну и… попал. Этот Вадим Павлович держит теперь меня мертвой хваткой. Страшно жалею, что впутал тебя в это дело. Но если эти ребята кокнули водителя, нашей вины здесь нет. Ни твоей, ни моей. Мы ведь понятия не имели, чего они хотят. Понимаешь?
Я не ответил. Мне нужно было осмыслить все, что только что услышал.
Объяснив мне все, Сашка немного успокоился, снова откинулся на сиденье, устало сказал:
– Ладно, давай не будем гадать. Если вызов в прокуратуру не относится к той поездке, хорошо. Если же относится, старайся говорить им правду.
– Правду?
– Да, за исключением одного дня. Того самого. Девятого июля.
– Почему?
– По простой причине. Каждое твое показание все равно будет проверено. Что же касается девятого июля… Если парни действительно убили водителя и залетели, ГАИ наверняка сразу же начала искать твою машину – по настоящим номерам, которые запомнил тот гаишник. И нашел, если тебя вызывают в прокуратуру. Но у тебя есть алиби. Восьмого вечером ты уехал на Сенеж. На этюды. Машину оставил в Москве. Вернулся утром двенадцатого, на электричке. Понимаешь, зачем нужно твое алиби?
– Что тут не понять. Чтобы не впутываться в историю.
– Это в общем. Если говорить об этом точней, все гораздо серьезней.
– В смысле?
Сашка потер нос. Скривился:
– В смысле… В смысле, что тебя не должны связывать с Вадимом Павловичем. У тебя угнали машину и, использовав, вернули. К Вадиму Павловичу ты не имеешь никакого отношения. Даже теоретически. Но к этому выводу прокуратура придет лишь в одном случае. Понимаешь, в каком?
– В каком?
– Если в твоих показаниях не всплыву я. Именно поэтому ты и должен сказать, что двенадцатого вернулся в Москву на электричке. И на Сенеже жил не у меня на даче, а просто на свежем воздухе. Причем пару ночей провел на базе «Рыболов Сенежья». Если с Юрой и Женей замели Вадима Павловича, прокуратура выйдет и на меня. Из-за пластической операции. Но совсем с другого бока. Так что ты здесь будешь ни при чем. Ну а я… Как-нибудь отобьюсь.
