Пролог
70 000 лет назад
Близ нынешнего Сомали
Открыв глаза, ученая тряхнула головой в попытке прояснить сознание. Корабль активировал процедуру ее пробуждения. «Почему?» Обычно процесс побудки проходил более спокойно, если только… Густой туман в трубе немного рассеялся, и она увидела на стене мигающий красный огонек – сигнал тревоги.
Труба открылась, и внутрь хлынул холодный воздух, заструившись вокруг, пощипывая кожу и выгоняя последние язычки белого тумана. Ступив на ледяной металлический пол, ученая нетвердой походкой направилась к пульту управления. Взмыв от панели, искрящиеся зеленые и голубые волны, будто бьющие фонтаном стайки красочных светлячков, охватили ее ладонь. Она пошевелила пальцами, и настенный дисплей отреагировал. Да, гибернация длиной в десять тысяч лет закончилась на пятьсот лет раньше срока. Ученая бросила взгляд на две пустых трубы позади себя, а затем – на последнюю, где находился ее спутник. Эта труба уже запустила процедуру пробуждения. Ученая быстро заработала пальцами в надежде остановить процесс, но опоздала.
Его труба с шипением открылась.
– Что стряслось?
– Пока не знаю.
Она вывела на дисплей карту мира и ряды статистических данных.
– У нас популяционная тревога. Быть может, ситуация вымирания.
– Источник?
Она вывела в центр карты небольшой островок, изрыгающий чудовищный шлейф черного дыма.
– Супервулкан близ экватора. Глобальная температура резко понизилась.
– Какие подвиды пострадали? – поинтересовался ее товарищ, выходя из своей трубы и ковыляя к пульту управления.
– Только один – восемь тысяч четыреста семьдесят второй. На центральном материке.
– Это огорчительно, – заметил он. – Они были весьма многообещающими.
– Да, были, – согласилась ученая, отталкиваясь от пульта; теперь она могла держаться на ногах самостоятельно. – Я бы хотела это проверить.
Напарник бросил на нее вопросительный взгляд.
– Просто хочу взять образцы.
* * *
За четыре часа они успели переместить циклопический корабль через полпланеты, и теперь ученая в камере обеззараживания застегивала последние пряжки легкого скафандра. Затем надела шлем и выпрямилась, ожидая, когда дверь откроется.
– Проверка аудио, – произнесла она, включив в шлеме систему связи.
– Аудио в порядке, – сообщил ей коллега. – Также принимаю видео. Выход разрешен.
Двери распахнулись, явив взгляду белый песчаный пляж, но уже в двадцати футах от полосы прибоя песок был скрыт толстым слоем пепла, тянущимся до самого скалистого гребня.
Ученая бросила взгляд в пасмурное, затянутое пеплом небо. Взвешенные в атмосфере частицы пепла со временем выпадут на землю, и солнечный свет вернется, но к тому времени многим обитателям планеты, и подвиду 8472 в том числе, будет уже все равно.
Взобравшись на вершину гребня, ученая оглянулась на черную громадину корабля, лежащего на песке, будто механический кит-переросток. Планета казалась хмурой и неподвижной, словно те из миров, которые довелось исследовать ученой, где жизнь только-только начинала зарождаться.
– В последний раз признаки жизни отмечены за гребнем, азимут двадцать пять градусов.
– Поняла, – отозвалась ученая, чуть меняя направление, и энергично зашагала.
Впереди показалась большая пещера за каменистой пустошью, где слой пепла был куда толще, чем на пляже. Ученая продолжила путь к пещере, но двигаться стала медленнее. Подошвы ботинок скользили по пеплу и камням, словно она шагала по стеклу, усеянному измельченными перьями.
Перед самым устьем пещеры ученая вдруг ощутила под подошвой не пепел и не камень. Плоть и кость. Нога. Ученая отступила на шаг и замерла, позволяя дисплею в шлеме отрегулировать изображение, и спросила:
– Ты это видел?
– Да. Выполняю обработку и вывожу к тебе на дисплей.
Сцена вошла в фокус. Их здесь оказались десятки – тела, наваленные друг на друга, вплоть до самого входа в пещеру. Истощенные черные останки сливались с окружающими камнями, а усеявший их пепел придавал тонким, узловатым конечностям сходство с выступающими над землей корнями исполинского дерева.
На удивление, трупы оказались совершенно неповрежденными.
– Невероятно. Ни малейших признаков каннибализма. Эти выжившие знали друг друга. Они могли быть членами племени с общим нравственным кодексом. Полагаю, они шли сюда, к морю, в поисках укрытия и пропитания.
Коллега переключил дисплей ее скафандра на отображение инфракрасной части спектра, подтвердившей, что все они мертвы. Его невысказанное сообщение гласило: «Давай быстрее».
Наклонившись, ученая извлекла маленький цилиндрик.
– Делаю отбор образца.
Поднеся цилиндрик к ближайшему телу, она подождала, пока прибор возьмет пробу ДНК. Покончив с этим, выпрямилась и произнесла деловым тоном:
– Посадочный модуль Альфа, научный журнал экспедиции, официальная запись. Предварительные наблюдения подтверждают, что подвид восемь тысяч четыреста семьдесят два подвергся инциденту на уровне вымирания. Предполагаемая причина: извержение супервулкана и последовавшая за ним вулканическая зима. На момент внесения записи вид эволюционировал приблизительно сто тридцать тысяч местных лет. Произвожу попытку взять образец у последнего из оставшихся в живых.
Повернувшись, она зашагала в пещеру. Фонари по обе стороны шлема вспыхнули, освещая сцену внутри. У стен кучками лежали тела, но инфракрасный дисплей не выявил признаков жизни. Ученая принялась пробираться дальше. Через несколько метров тела кончились. Ученая посмотрела вниз: следы. Но насколько они свежие? Она двинулась в глубь пещеры.
Дисплей шлема показал тлеющее на стене карминное пятнышко, выдающее признаки жизни. Она свернула за поворот, и багровая искорка вспыхнула разноцветьем желтых, оранжевых, голубых и зеленых переливов. Кто-то выжил.
Ученая быстро поманипулировала управлением дисплея, переключив его на нормальный режим отображения. Выжившее существо оказалось самкой. Ребра ее противоестественно выпирали, натянув черную кожу так, что казалось, та вот-вот прорвется от частого, неглубокого дыхания. Живот под ребрами оказался не настолько ввалившимся, как можно было предположить. Ученая снова включила инфракрасный режим, подтвердивший ее подозрения: самка беременна.
Ученая взялась было за другую цилиндрическую пробирку, но вдруг застыла. Позади нее послышались шаги – тяжелые, шаркающие, словно кто-то тащился по камням, едва переставляя ноги.
