Вот один из мужчин сел за пианино, сыграл несколько аккордов и выжидательно посмотрел на Грету. Бар затих, и Грета запела «Рабочий по кухне»:
Как этот парень открывает раковины!
Никто другой не может коснуться моих окороков.
Аудитория быстро поняла, что каждая строчка здесь имеет сексуальный подтекст, и разразилась громким смехом. Закончив, Грета поцеловала пианиста в губы, что его сильно взволновало.
Оставив Пола, Мод вернулась к сидящей в баре Диане. Разговаривавший с Денизой капитан подошел к Полу и сказал:
— Она все мне рассказала, сэр.
Флик кивнула, разочарованная, но не удивленная.
— И что же она сказала? — спросил Пол.
— Что завтра вечером она отправляется взрывать железнодорожный туннель в Марле, возле Реймса.
Это была легенда, но Дениза думала, что это правда, и доверила ее чужому человеку.
— Спасибо, — сказал Пол.
— Сожалею. — Капитан пожал плечами.
— Лучше, когда это выясняется сейчас, — сказала Флик.
— Вы хотите сами ей сказать, или я этим займусь, сэр?
— Сначала я с ней поговорю, — ответил Пол. — Если не возражаете, подождите ее снаружи.
— Есть, сэр.
Капитан вышел из паба, а Пол подозвал Денизу.
— Он вдруг ушел, — сказала Дениза. — Думаю, это недостойное поведение. — Она явно чувствовала себя оскорбленной. — Он инструктор по подрывному делу.
— Нет, не инструктор, — сказал Пол. — Он полицейский.
— Что вы хотите этим сказать? — Дениза была заинтригована. — На нем была форма капитана, и он сказал мне, что…
— Он сказал вам неправду, — возразил Пол. — Его работа заключается в том, чтобы ловить людей, которые слишком много болтают. Вас он поймал.
У Денизы отвисла челюсть, но вскоре она овладела собой, и ее охватило возмущение.
— Так это был обман? Вы пытались устроить мне ловушку?
— К сожалению, мне это удалось, — сказал Пол. — Вы все ему рассказали.
Поняв, что ее разоблачили, Дениза попыталась превратить все в шутку:
— И каким же будет наказание? Выучить сто строчек и запрет на игры?
Флик захотелось дать ей пощечину. Бахвальство Денизы могло поставить под угрозу жизнь всех членов группы.
— Как такового наказания не будет, — холодно сказал Пол.
— О! Весьма вам благодарна.
— Но из группы вы исключаетесь. С нами вы не пойдете. Вы уедете сегодня, с капитаном.
— Мне будет неловко возвращаться на старую работу в Хендон.
Пол покачал головой:
— Он отвезет вас не в Хендон.
— Почему?
— Вы слишком много знаете. Вам не позволят свободно разгуливать.
Дениза забеспокоилась:
— И что же вы со мной сделаете?
— Вас поместят в такое место, где вы не сможете причинить вреда. Обычно это изолированная база в Шотландии, где вся работа сводится к тому, чтобы подшивать отчеты.
— Это же как тюрьма!
— Почти так же, — немного подумав, согласился Пол.
— И сколько же это продлится? — с ужасом спросила Дениза.
— Кто знает! Вероятно, до конца войны.
— Вы законченный мерзавец! — в бешенстве сказала Дениза. — Жаль, что я с вами встретилась.
— Теперь вы можете идти, — сказал Пол. — И радуйтесь тому, что я вас поймал. Иначе вас могло бы поймать гестапо.
Дениза удалилась.
— Надеюсь, это не слишком жестоко, — сказал Пол.
Флик так не считала. Глупая корова заслужила гораздо большее. Тем не менее Флик хотелось произвести на Пола хорошее впечатление, так что она сказала:
— Нет смысла ее давить. Некоторые просто не годятся для такой работы. Это не ее вина.
Пол улыбнулся.
— Какая отвратительная ложь! — сказал он. — Вы ведь считаете, что я слишком хорошо с ней обошелся?
— Я считаю, что ее надо распять! — с гневом сказала Флик, но Пол засмеялся, и это смягчило ее гнев. — Мне не удается вас обмануть, правда? — уже с улыбкой сказала она.
— Надеюсь, что нет. — Он снова стал серьезным. — Это счастье, что у нас было на одного человека больше, чем это действительно необходимо. Мы можем себе позволить потерять Денизу.
— Но теперь у нас остался абсолютный минимум. — Флик устало поднялась с места. — Пожалуй, надо отправить остальных в постель. Некоторое время им не удастся как следует поспать ночью.
Пол оглядел комнату.
— Я не вижу Диану и Мод.
— Должно быть, они вышли подышать. Если вы соберете остальных, я их поищу. — Пол согласно кивнул, и Флик вышла наружу.
Девушек нигде не было видно. Флик немного постояла, глядя, как вечерний свет отражается в спокойных водах, завернула за угол дома и направилась к автостоянке. Мимо пронесся желто-коричневый армейский «остин», и Флик мельком увидела заплаканное лицо Денизы.
Дианы или Мод по-прежнему нигде не было. Нахмурившись, удивленная Флик пересекла бетонированную площадку и подошла к задней части паба. Там находился двор со старыми бочками и потрескавшимися ящиками. За ним виднелась небольшая постройка с распахнутой деревянной дверью. Флик заглянула туда.
Сначала она ничего не увидела, но, услышав чье-то дыхание, поняла, что там кто-то есть. Инстинкт велел ей молчать и не двигаться. Вскоре глаза привыкли к темноте, и Флик поняла, что она находится в сарае для инструментов. На крючках были аккуратно развешаны гаечные ключи и лопаты, посередине стояла большая газонокосилка. Диана и Мод находились в дальнем углу.
Мод стояла, прислонившись к стене, а Диана ее целовала. У Флик отвисла челюсть. У Дианы была расстегнута блузка, открывая большой, строго функциональный лифчик. Розовая клетчатая юбка Мод была задрана до пояса. Когда картина стала яснее, Флик увидела, что рука Дианы находится у нее в трусах.
Флик замерла на месте от потрясения. Заметив ее, Мод посмотрела ей прямо в глаза.
— Ну что, не можете насмотреться? — нахально спросила она. — Или хотите сфотографировать?
Диана вздрогнула, отдернула руку и отшатнулась от Мод. Когда она обернулась, на ее лице отразился ужас.
— Боже мой! — сказала она. Запахнув одной рукой блузку, другой рукой она стыдливым жестом прикрыла рот.
— Я… я просто пришла сказать, что мы уходим, — запинаясь, пробормотала Флик, повернулась и выскочила из помещения.
Глава двадцать четвертая
Радисты — не совсем невидимки; они живут в мире духов, где все же можно с трудом различить их призрачные очертания. Вглядываясь в темноту, этим и занималась гестаповская служба радиолокации, располагавшаяся в одном похожем на пещеру, затемненном парижском доме. Однажды Дитер там побывал. Триста круглых осциллоскопов мерцали зеленоватым светом. Радиопередачи отображались на них в виде вертикальных линий, положение которых соответствовало частоте передачи, а высота — силе сигнала. За экранами день и ночь наблюдали молчаливые, внимательные операторы, напоминавшие ему ангелов, пристально следящих за человеческими грехами.
