Вацлав быстро привык к своей новой жизни, которая началась с росчерка стилета на его ладони и с нового имени, которое ему дали братья. Они звали его Венцеславом на латинский манер. Окунувшись в неведомый для него мир, он понял, как ему не хватало мужской компании и новых впечатлений в его семейной жизни. Франтишек стал его проводником в этом тайном мире, и вскоре Вацлав уже считал его лучшим другом. По ночам, когда Эвелина засыпала, Вацлав и Франтишек выходили на охоту, выслеживая поздних прохожих. А затем, насытившись, отправлялись к месту сбора вампиров.
Среди пражских братьев давно зрел раскол. Консервативно настроенные вампиры, разменявшие не первую сотню лет, выступали за тайный образ жизни и приводили в пример собственный опыт. Молодые, среди которых были Франтишек и Адам, участвовавшие в посвящении Вацлава, ратовали за то, чтобы перестать скрываться и открыто захватить власть над людьми. Сначала в Чехии, потом во всем мире. В их безумном на первый взгляд плане была существенная доля истины. Многие из вампиров по всему миру занимали важные посты во власти и были аристократами, владевшими землей и крестьянами. Если бы после вампирского переворота народ вздумал взбунтоваться, мятежникам пришлось бы убить почти всю правящую верхушку и страна погрузилась бы в хаос. Среди наделенных высоким положением братьев были любимцы народа, которые могли повлиять на толпу, убедив ее в том, что правление вампиров — не зло, а благо. Следующим шагом, который собирались предпринять заговорщики, было обратить в вампиров народных героев, влиятельных простолюдинов, к которым прислушается толпа. А чтобы перетянуть на свою сторону остальных братьев, настороженно относящихся к их затее, молодым заговорщикам и понадобился сын городского главы. Поначалу они были одержимы идеей разыскать прямого потомка последнего лорда и обратить его, с тем чтобы он выступил на их стороне и возглавил переворот как лидер. Еще до того, как последний лорд стал вампиром, у него родился сын. Правда, не в законном браке, а в результате короткой интрижки с замужней придворной дамой. Обманутый муж, во избежание скандала, признал ребенка своим, а затем увез семью из Праги. Франтишек развернул целое детективное расследование, чтобы отследить продолжение этой линии крови. Пока Наполеон завоевывал мир, Франтишек готовился к своему завоевательному походу и объездил почти всю Европу, потратив пять лет из вечности на поиски прямого потомка, но вернулся ни с чем. Когда эта затея с треском провалилась, заговорщики обратили свое внимание на единственного наследника городского главы, его любимого сына, который мог сделать отца союзником своих кровных братьев, а возможно, и обратить его.
Если бы не положение отца, вряд ли бы Вацлав удостоился внимания верхушки вампиров. Если только в качестве прохожего, кровью которого можно перекусить. Желания самого Вацлава вступить в ряды братства, естественно, никто не спрашивал. Обратного пути не было, и Вацлав окунулся в новую жизнь. Франтишек был очень убедителен. Он говорил, что вампиры — это элита, куда принимают только лучших представителей: аристократов, людей искусства, политиков, ученых. Кому, как не элите, править миром? И почему, обладая обширными знаниями и особенной силой, они вынуждены скрывать свое существование? Люди покорятся им. Надо только тщательно подготовить их к пришествию вампиров. Заручиться поддержкой влиятельных вампиров, объединить все братство в достижении высшей цели. Создать какую-то опасность, серьезно угрожающую людям, а затем отвести ее, выступив спасителями человечества. Несколько ученых-вампиров, вдохновленные идеей Франтишека, уже не один год корпели в лаборатории, изобретая смертельный вирус, единственным лекарством от которого будет кровь вампира. Военные выступали за то, чтобы развязать короткую, но беспощадную войну, остановить которую смогут только вампиры. И в том и в другом случае людям не останется ничего другого, как признать власть своих спасителей.
Вацлав теперь часто пропадал на совещаниях и тайных собраниях. Они с Франтишеком могли ночь напролет обсуждать грядущие перемены. Вацлав приобретал все больше влияния среди вампиров, к нему прислушивались, ему доверяли, за ним были готовы идти. Опыт отца, бывшего талантливым стратегом и политиком, передался и сыну.
С помощью интриг и союзников ему удалось без особых потерь сместить Томаша, старого консерватора, стоявшего у власти. Братья признали верховенство Вацлава, и он обосновался в подземной резиденции правителей, занимаясь подготовкой к мировому перевороту, в результате которого вампиры должны были выйти из тени и зажить бок о бок с людьми.
Дневные часы он проводил дома, был вялым и слабым, скрывался от лучей солнца за плотными шторами, ссылаясь на недомогание. Выходил на прогулку с Эвелиной только в пасмурные дни. И, каждый миг находясь рядом с ней, обнимая ее, целуя, лаская, терзался жаждой. Кровь жены стала его навязчивой идеей, его самым страстным желанием. И только любовь, которую он к ней испытывал, удерживала от рокового шага…
Дойдя до места, где находился их с Эвелиной дом, Вацлав в растерянности остановился. Ошибки быть не могло. На улице еще сохранилось несколько отреставрированных зданий, которые он помнил. А там, где был их с Эвелиной дом, стоял ресторан из стекла и металла. Что ж, весьма символично. Не стало семьи — не стало и дома. Вацлав прислонился к фонарю, отбрасывавшему косую тень на кусочек улицы из его прошлого, и в памяти ожила та роковая ночь, когда они с Франтишеком отправились на охоту…
Вацлав дождался, пока дыхание заснувшей Эвелины станет ровным, и неслышно покинул постель. Жена не шелохнулась. Только в углу спальни прожгли темноту два желтых огонька — это кошка Снежинка настороженно следила за хозяином, отлучки которого для нее не были секретом. Так же как и те изменения, которые с ним произошли. С той ночи, как Вацлав вернулся от лжеювелира, Снежинка, прежде всегда спавшая свернувшись в клубок в ногах Эвелины, больше ни разу не запрыгнула на постель. Кошка облюбовала себе место на кушетке в углу комнаты, и даже когда Эвелина брала ее на руки и садилась на постель, Снежинка нервничала и торопилась оказаться как можно дальше от Вацлава. А тот, облокотившись о подушку, жадным взглядом наблюдал за женой.
Франтишек все чаще заводил неприятный разговор о том, что Эвелину надо обратить, так будет лучше для обоих супругов. И если поначалу Вацлав с негодованием отвергал эту идею, то со временем уже склонен был с ней согласиться. Но решиться осуществить задуманное никак не мог. Каждый вечер, глядя, как Эвелина возносит молитву Богу за прожитый день, Вацлав чувствовал себя последним негодяем и все чаще думал о том, что больше не имеет права находиться рядом с Эви, и сходил с ума от мысли оставить ее по собственной воле, дав ей право прожить человеческую жизнь без него.
Та ночь ничем не отличалась от множества других — холодных, сырых, непроглядных. Разве что мутная, казавшаяся багряной луна совсем низко висела над городом, ощетинившимся в небо острыми шпилями и тускло освещенным редкими фонарями. Франтишек с Вацлавом брели по темным извилистым улочкам Старого города, выбирая жертву, и у Вацлава внутри медленно, но неотвратимо просыпалась жажда. Показались впереди двое гуляк, едва державшиеся на ногах. Даже на расстоянии от них разило пивом и застарелым потом. Вацлав с Франтишеком брезгливо обошли их. Мелькнул пленительный женский силуэт, и вампиры невольно ускорили шаг. Но это оказалась всего лишь дешевая шлюха с некрасивым одутловатым лицом и с синяком под глазом, который не скрывал даже густой слой белил. Приятели торопливо свернули в переулок, скрываясь от развязных приставаний дурнушки. Наконец им повезло. Они услышали торопливый стук деревянных башмаков, а потом из-за угла показалась девушка лет двадцати в простом платье, которая несла в руках корзину с каким-то тряпьем. Заметив их, она в испуге замедлила шаг — в последние дни в городе было неспокойно, неизвестный убийца, прозванный Мясником, расправился уже с несколькими молодыми женщинами.
