– Все, Ильмар.
– Тогда давай решать, чем долг погасишь.
Нико насупился. Бросил с обидой:
– Дряхлого человека каждый ограбить норовит…
– Нико, ты себя честно ведешь. И я тебя не обижу… мало ли
как сложится?
Мы уставились друг на друга.
– Возьми коньяка дорогого, – предложил старик. Денег у него,
видно, и впрямь не было, иначе бы он своими драгоценными запасами не
пожертвовал.
– Я не на вечеринку собрался, Нико. Знаешь что… давай я
твоим пулевиком долг возьму.
– Опомнись, он пять сотен стоит!
– Да врешь, что пять… Жив буду, от погони уйду, так
расплачусь. Я долги возвращаю. А схватят меня – скажешь, что пулевик я силой
взял, его тебе вернут. Он же законный, верно? Разрешение есть?
Нико размышлял. Ему не в первый раз было затевать опасные
игры в надежде на крупный выигрыш. Потом старик вытащил из-под столешницы левую
руку с зажатым пулевиком. И впрямь хороший, многозарядный, таких я раньше
вблизи и не видел…
– Ого…
– Знаешь, как пользоваться?
Я покачал головой.
– Отводишь курок… спусковой крючок нажимаешь… барабан
проворачивается сам, каждый раз новый патрон подставляет… Тут их шесть, в
барабане.
Осторожно приняв оружие, я спрятал его во внутренний карман
плаща. Разберусь. Спросил:
– Как такое добыл? Многозарядники только аристократам
положены.
– По персональному разрешению Дома, – сказал Нико. – За
спасение баронессы Греты от бандитского нападения.
Эту историю я смутно помнил. И даже догадывался, что наглый
налет душегубцев на высокородную даму был организован самим Нико. Рискнул он
тогда – останься бандиты в живых или успей убить баронессу, хозяину бы не
поздоровилось. Но все вышло складно… два дурака навеки уснули с железом в
горле, а благодарность спасенной женщины была беспредельной. Поговаривали, что
Нико за свой «подвиг» получит дворянство. С титулом, видно, не выгорело. А вот
многозарядный пулевик старику дозволили.
– Спасибо, Нико. Пойду я.
– Подожди. – Старик поднялся. Вздохнул, оглянулся, будто
примеряясь к стоящему сзади креслу. – Ударь по лицу. Так, чтобы след остался.
– Если меня схватят, – сказал я, – скажу, что ты дрался как
лев.
– Лучше застрелись, если схватят, – хмуро сказал Нико. –
Давай, не тяни…
Я примерился и ударил. Так, чтобы разбить в кровь губы. Нико
всплеснул руками и рухнул в кресло.
– Нормально? – спросил я.
Открыв один глаз, старик злобно посмотрел на меня, сплюнул
красным, процедил:
– Даже слишком…
Мне вдруг стало смешно, и вся расписанная Нико охота по мою
душу показалась мелкой и несерьезной. В первый раз, что ли, от Стражи уходить?
Накинув не успевший просохнуть плащ, я вышел из кабинета,
притворил дверь, спустился в зал. Публика за это время успела вся поменяться, и
стало ее поменьше.
Нет, не стану я из Державы бежать. Сейчас на дилижанс, да и
подальше от веселого города Амстердама. Есть у меня товарищи и понадежнее
старого Нико. И в Париже, и в Нюрнберге, и в Брюсселе, и в Генте. Найдется, где
переждать, пока стража схватит Марка и закончит свою возню…
За стойкой стоял новый вийнмайстер. Совсем молодой парень, и
с бутылками он возился не очень умело, хоть и старательно. С чего это вдруг
посреди дня сменились…
В груди возник холодок.
Нико не из тех, кто все добро на одну карту ставит. Может,
он и решил мне помочь. Только при любом раскладе старый хитрец в проигрыше не
останется.
Я торопливо пошел к дверям на кухню. Оттолкнул официантку –
девица незнакомая, что-то вслед сказала просительно, но я внимания не обратил.
Ворвался в зал, где пятеро поваров с едой управлялись. Кухня огромная, богатая,
котлы и кастрюли чугунные, ножи стальные почти без пригляда лежат…
– Эй, добрый господин, сюда ходить не велено! – крикнул один
из поваров. Из угла появился охранник: правильно, кто же такое место без
надзора оставит? Двое поварят, близняшки, с любопытством уставились на меня, а
повар помладше перехватил нож, которым только что овощи крошил. Умело
перехватил, не зря на стене кухни деревянная мишень висит, вся по центру
истыканная…
– Мне надо пройти на Кайзерсграхт! – резко ответил я,
пытаясь говорить в той манере, что у Марка замечательно получалась. Решат, что
высокородный дурью мается, пропустят…
– Через зал, уважаемый, – сказал охранник. Слегка из ножен
меч потянул. Меч плохой, дешевый, и сам охранник разжирел на дармовых харчах,
только не в нем опасность. Как полетят ножи поварские через всю кухню – конец
мне.
– Господин Нико велел мне выйти на набережную через кухню! –
возмущенно сказал я. Уж если за высокородного не сойду, так хоть за одного из
тайных посетителей хозяина. Не дураки же они, должны подозревать, что старик
Нико всякими делами занимается.
Прислуга и впрямь замялась. В тишине, нарушаемой лишь
шипением сока, капающего на огонь с жарящегося окорока, я пошел через кухню.
Стражник неохотно отступил, освобождая дорогу к двери. Видно, то, что я
безошибочно ориентировался в помещении, внушило доверие к моим словам.
Повар, первым меня заметивший, пожал плечами и отвесил
оплеуху мальчишке-поваренку. Тот опрометью бросился крутить вертел.
Все. Пронесло. Решили не связываться.
Я прошел через две комнатки, где переодевались повара и
хранилась какая-то утварь. Охранник молча следовал за мной, приглядывал, чтобы
я ничего не своровал.
Эх, мужик, орлы мух не ловят…
– Счастливо, – бросил я, выходя.
– Счастливо, уважаемый, – неохотно отозвался охранник,
закрывая дверь за моей спиной. Громыхнул засов. Я стоял в грязненьком узком
переулке, выходящем на канал. Никого здесь не было, пованивало от кухонных
отбросов в деревянных бочках, видно, не вывезенных накануне. Непорядок, в
вольном городе Амстердаме за чистотой следят бдительно.
Может, я и зря задергался. Вийнмайстер мог и в сортир
отойти. Только лучше остерегусь – здоровее буду.
Глава вторая
в которой я начинаю паниковать, и, как
выясняется, не зря
Кайзерсграхт – место тихое, мирное. Здесь живут богатые
бюргеры, лишь изредка среди купеческих лавок гостиницы небольшие попадаются. Я
прошел по набережной, оглядываясь на здание ресторана, пока оно из виду не
скрылось.
Зря волновался, видно.
