— Если так рассуждать, можно отнести этот символ ко многим народам мира: и к индийцам, и к корейцам, и к китайцам… Да и к русским… — Георгий Дмитриевич переложил крест на свою ладонь. — Я тоже мог бы сказать применительно к своему народу, что у нас это символ солнца и счастья. А доказательство — слово «свастика» перекликается со словом «свет». А в Скандинавии сказали бы, что это их символ верховного бога Одина. И греки бы тоже сказали свое слово…
— Я не о том, — прервал его Буди. — Я не о свастике вообще, а именно об этой.
— Об этой? — Георгий Дмитриевич чуть не уронил крест на пол. — А в ней есть что-то особое?
— Этот амулет очень похож на мой. — Буди достал из портмоне свой крест. — Вот, посмотрите…
— Да нет, он совсем другой, — уверенно заявила Катя. — На нашем концы загибаются влево, а на твоем, Буди — вправо. Да твой и более старый…
— А я думаю, что их изготовили примерно в одно время. Конечно, ваш крест больше лежал как музейная редкость и потому не такой потертый, а мой всегда был с кем-то — со мной, с отцом, с дедом… Я даже не об этом. Мне кажется, что оба эти креста принадлежали древней династии Менгви на Бали, к которой отношусь и я. У нас раньше изготавливали вот такие парные амулеты: с правым загибом кончиков, как у меня — для мужчин, и с левым загибом, как у вас — для женщин…
— Ну, Буди, ты и загнул, — Катя была с ним совершенно не согласна.
— Почему же? — не сдавался Буди. — Мы можем это проверить, например… сделать экспертизу…
— Хм-м-м, — Георгию Дмитриевичу, однако, понравилась эта идея, потому как он хмыкнул очень даже одобрительно. — А давайте и проверим, что это за амулеты… Надо только подумать, где найти эксперта.
— А я знаю такого! — похвасталась Катя. — Когда летела в Амстердам, в самолете познакомилась с Германом Арнольдовичем. Он и визитку мне свою дал.
При слове «визитка» Буди бросил на нее пронзительный взгляд, видимо, он до сих пор не мог смириться с тем, что его визитку она не сохранила, а какого-то незнакомца не забыла даже как зовут по имени-отчеству.
В прихожей опять хлопнула дверь. Все замолчали, прислушиваясь к звукам шагов. В кабинет заглянул Валек:
— Все полуночничаете?
— А ты уже научился открывать дверь ключом? — подколола его Катя.
— Как видишь… Научишься тут, когда все заняты…
Ему явно не нравилось, что в квартире происходит какая-то кутерьма, а до него нет никому дела.
— Ладно, пойду спать…
— А ужинать? — Катин вопрос был явно риторическим.
— Уже ночь. Какой там ужин?
— Ладно, давайте построим план, — высказал свое предложение Георгий Дмитриевич. — Что сейчас важнее всего?
— Напоминаю: я приехал, чтобы попросить Катю поехать со мной…
— Да-да, Буди, я понимаю, — в голосе Георгия Дмитриевича появились заговорщические нотки. — Но ведь сейчас и ты хотел бы сначала получить информацию об этих амулетах?
— Конечно! Без этого я не уеду!
— Тогда давайте сделаем так: завтра Катюша свяжется с Германом Арнольдовичем, и в зависимости от того, сколько времени уйдет на экспертизу, и будем строить дальнейшие планы.
— Хорошо, папа, но меня пока никто не спросил, согласна ли я ехать с Буди?
— Да ладно, об этом — потом…
Отец явно тянул время, чтобы не отпускать дочь вот так стремительно. С другой стороны, казалось, он даже и не возражал, чтобы она поехала. Правда, хотел повнимательнее приглядеться к Буди, продолжая незаметно его испытывать:
— Кстати, Буди, а не отразится твое отсутствие на карьере?
— Нет-нет, все в порядке, у меня четкая договоренность. Да и не так часто приходилось мне отсутствовать раньше…
— Пойдемте, наконец, спать! Я закрываю заседание «раззаседавшихся», — подвела черту Катя.
На следующий день она позвонила Герману Арнольдовичу, и тот с готовностью откликнулся на предложение:
— Катенька, только рад буду видеть тебя, приезжай ко мне сегодня, я человек вольный, да и работаю в основном дома… А хочешь, прямо сейчас?
— Я не одна, со мной — наш гость.
— Хорошо-хорошо… Так как?
— Надо же, Герман Арнольдович, даже не ожидала, думала, запишете в очередь…
— Да ладно, Катюша… Приезжайте, жду!
— Ушел! Меня ждут студенты! — Георгий Дмитриевич, как всегда, был в своем амплуа.
— Ладно, папка, иди. А мы с Буди тогда поедем к нашему эксперту. Ты мне дашь крест?
— Конечно! Смотри только, не потеряй!
— Что я, маленькая?
Катя даже смутилась, выдавив из себя эти слова, потому что вспомнила случай, и совсем недавний… Отец дал ей очень ценную вещь — распечатку рисунков и фотографий одежды петровской эпохи с комментариями специалистов, ее он собрал попутно, во время подготовки материала для диссертации. А Катя ее потеряла… Видимо, оставила в одном из офисов своих партнеров. Пришлось восстанавливать…
Квартира Германа Арнольдовича походила на антикварный магазин или на музей древностей. Единственное, что отличало ее от музея, это плотность «проживания» экспонатов: здесь она была гораздо выше.
— Эх, Катя, Катя, ведь знал, что увидимся…
Хозяин квартиры без верхней одежды выглядел еще старше — совсем древний старичок. Может быть, поэтому Буди не реагировал на его «ухаживания» за Катей, когда тот галантно поцеловал ей ручку, поднимаясь по лестнице на второй ярус квартиры?
— Чувствовал всем сердцем… Да и сам желал встречи, — продолжал любезничать с гостьей Герман Арнольдович, лавируя между высокими напольными вазами и скульптурами, расставленными на всем свободном от других экспонатов пространстве.
Наконец, они прошли в небольшой холл, где можно было присесть на старинный диван.
— Ну, рассказывайте, не просто так же вы в гости ко мне пожаловали…
Катя достала из сумочки шкатулку, а Буди вытащил амулет из своего портмоне. И они положили на небольшой полированный столик с резными ножками два свастичных креста.
— Так-так-так… Любопытненько… Откуда у вас этот коловрат?
— Герман Арнольдович указал на Катин крест.
— Как-то странно вы его назвали… — удивилась та. — И почему именно мой?
— Это я по-старинке свастику так называю. А именно на этот крест указал потому, милая, что такие амулеты — большая редкость, их мало делали раньше, а сейчас — еще меньше…
— Почему меньше? В нем что-то не так? — не унималась Катя.
— Нет, Катенька, все «так». Дело в другом. Свастика — очень древний символ Солнца, и указывает на движение светила вокруг Земли. Приглядись к нему, видишь четыре части? Это — четыре времени года с двумя фиксированными солнцестояниями, летним и зимним. Обычно жизненный процесс выражается в движении по часовой стрелке, да? А у тебя — против часовой… Видишь, куда смотрят загнутые концы?
