Какой невероятный вихрь происшествий! П.Д.Г. совсем запыхался. Между прочим, я скоро решу задачу, что делать с детьми, пока у нас хозяйничают плотники, водопроводчики и каменщики. Вернее, ее решил за меня мой драгоценный брат.
Сегодня утром я осмотрела запасы белья и сделала ужасное открытие: у нас хватает простынь ровно настолько, чтобы менять постель раз в две недели. Оказывается, этот обычай существует здесь с незапамятных времен. И вот когда я в самом разгаре забот носилась со связкой ключей у пояса, совсем как хозяйка средневекового замка, кто должен ввалиться, как не Джимми?
Я была страшно занята и поцеловала его на бегу прямо в кончик носа, а потом отправила осмотреть местность под руководством двух старших мальчиков. Они набрали шестерых приятелей и стали играть в баскетбол. Джимми вернулся побежденным, но в полном восторге, и согласился продлить свой визит до понедельника, хотя после того обеда, которым я его угостила, он решил, что столоваться будет в гостинице. За кофе у камина я посвятила его в мои заботы о том, что делать с цыплятами, пока будет строиться новый инкубатор. Ты ведь знаешь Джимми. Не прошло и минуты, как план у него был готов.
— Построй Адирондакский лагерь на площадке у рощи. Ты можешь поставить три открытых навеса, на восемь коек каждый, и перевести туда на лето двадцать четыре старших мальчика. Это и двух центов не будет стоить.
— Да, — возразила я, — но человек для надзора за ними обойдется немножко дороже!
— Очень просто, я найду тебе товарища по университету, который с удовольствием возьмется за это дело на каникулах, а ты его корми и заплати какой-нибудь пустяк. Только кормить придется лучше, чем меня.
Часов в девять, обойдя лазарет, заглянул доктор Мак-Рэй. У нас три случая коклюша, все они изолированы, других не предвидится. Как эти три к нам попали — объяснить не могу.
Джимми набросился на него, чтобы он поддержал его проект, и доктор загорелся. Они взяли карандаш и бумагу, набросали план и еще до ночи разработали его до последнего гвоздя. Просто успокоиться не могли, пока не подошли к телефону и не подняли какого-то злосчастного плотника. Он вместе со строительными материалами заказан на завтра, к восьми часам утра.
В половине одиннадцатого я, наконец, избавилась от них, а они все еще толковали о балках, перекладинах, стоках и отвесных крышах.
Приезд Джимми, кофе и все эти разговоры так взбудоражили меня, что я немедленно засела за письмо к тебе, но все же оставлю детали на другой раз.
Всегда твоя
Салли.
Суббота!
Милый недруг!
Не пообедаете ли Вы с нами сегодня в семь часов? Это настоящий званый обед, будет мороженое. Мой брат нашел для наших мальчиков многообещающего молодого человека — может быть, Вы его знаете? Мистер Уизерспун из Принстона. Я хочу ввести его в круг приютской жизни постепенно, поэтому, пожалуйста, не упоминайте об эпилепсии, алкоголизме или о каком-нибудь еще из Ваших излюбленных предметов.
Он жизнерадостный молодой человек, избалованный жизнью. Как Вы думаете, заставим мы его полюбить приют Джона Грайера?
Ваша, в отчаянной спешке,
Салли Мак-Брайд.
Воскресенье.
Дорогая Джуди!
В пятницу Джимми пришел в восемь часов утра, а доктор — в четверть девятого. С тех пор они оба, вместе с плотником, новым огородником. Ноем, нашими двумя лошадьми и восемью старшими мальчиками, работают не покладая рук. Никто и никогда не строил с такой скоростью. Хорошо бы иметь не одного, а дюжину Джимми! Впрочем, должна оговориться: мой братец работает так энергично лишь в пылу первого увлечения. Он не совсем подходит для постройки средневекового собора.
В субботу утром он явился, весь сияя от новой мысли. Накануне вечером он встретил в гостинице товарища по университету, члена Канадского охотничьего клуба. Сейчас он служит в нашем первом (и единственном) банке.
— Прекрасный парень, — сказал Джимми, — и как раз такой, который нужен для лагерной жизни с вашими ребятами. Он их вымуштрует. К вам он пошел бы за прокорм и сорок долларов в месяц, потому что у него в Детройте невеста и он хочет скопить немного денег. Я сказал ему, что ваша еда ни к черту не годится, но если он поскандалит, ты, скорее всего, раздобудешь другую кухарку.
— Как же его фамилия? — спросила я с затаенным любопытством.
— Первый сорт! Его зовут Перси де Форест Уизерспун.
У меня чуть не сделалась истерика. Представь себе человека с таким именем во главе двадцати четырех маленьких дикарей!
Но ты ведь знаешь, какой бывает Джимми, когда ему взбредет что-нибудь на ум. Он уже пригласил мистера Уизерспуна ко мне пообедать и заказал на субботу устриц, омаров и мороженое, чтобы скрасить нашу телятину. Кончилось тем, что я устроила настоящий званый обед, пригласив на него мисс Мэтьюз, Бетси и доктора.
Я даже чуть не пригласила С.У. и мисс Снейс. С тех пор как я с ними знакома, у меня такое чувство, что между ними непременно должен быть роман. Никогда не встречала двух людей, которые бы так подходили друг другу. Он — вдовец с пятью детьми. Как ты думаешь, нельзя ли это как-нибудь устроить? Если бы у него была жена, она бы заняла его внимание, и это отвлекло бы его немного от нас, а я бы одним махом избавилась от них обоих. Надо будет включить этот пункт в число наших будущих нововведений.
Итак, у нас был званый обед. И чем дольше мы обедали, тем больше я беспокоилась — не о том, подойдет ли Перси нам, а о том, подойдем ли мы для него. Если бы я искала по всему свету, я не нашла бы молодого человека, более подходящего для наших мальчиков. Стоит только взглянуть на него, чтобы убедиться: все, что он делает, он делает хорошо — по крайней мере, руками и ногами. В его литературных и художественных талантах я немного сомневаюсь, зато он ездит верхом, стреляет, гребет, играет в футбол и баскетбол. Он любит спать под открытым небом и любит мальчишек. Его очень заинтересовали сиротки; он много читал о них, но ему не приходилось с ними возиться. Мне просто не верится, что он действительно наш!
Прежде чем уйти, Джимми и доктор раздобыли откуда-то фонарь и повели мистера Уизерспуна через вспаханное поле осмотреть его будущее обиталище.
Ух, какое воскресенье мы провели! Несмотря на все мои протесты, наши мужчины работали без передышки и с возрастающим увлечением. Чем больше я изучаю мужчин, тем больше убеждаюсь, что они — просто мальчишки, слишком выросшие, чтобы их шлепать.
Я ужасно озабочена тем, как мы будем кормить мистера Уизерспуна. Судя по его внешности, у него здоровеннейший аппетит, и в то же время — такой вид, точно он не может проглотить и куска, если он не во фраке. Я уговорила Бетси послать домой за сундуком вечерних туалетов, дабы поддержать наше светское достоинство. Одно хорошо — он завтракает в гостинице, а завтраки у них, по слухам, очень сытные.
Скажи Джервису, как я жалею, что он не с нами и не может вбить первый гвоздь для нашего лагеря. Караул! С.У. идет по дорожке. Господи, спаси!
