В одно мгновение мы поравнялись с всадником, и хотя выражения его лица, скрытого тьмой, не было видно, язык его телодвижений позволял понять, что он шокирован.
«А теперь переходим к опасной части», – подумал я. От этой мысли я захихикал. Сейчас станет опасно.
Прежде чем всадник успел сменить скорость или подняться выше, и пока «харлей» все еще клонился к всаднику, я подтянул левую ступню к сидению и прыгнул на него, все еще сжимая в одной руке уже пустой – без единого патрона – «винчестер».
Я врезался в наездника. Кем бы он ни был, он был силен. В моем распоряжении имелась сила Зимнего Рыцаря, но в сравнении со всадником она была совсем детской. Всадник выбросил вперед свою крепкую руку, прямо мне в грудь, и едва не отправил меня кувыркаться, но я ухватился за его рукав и, когда он падал, я просто держался за него. Это меняло ситуацию. Здесь уже не сила шла против силы. Это было состязание массы и рычага против мускулов – и мускулы проиграли. Я стащил всадника с седла и мы оба с размаху грохнулись наземь.
Удар оторвал меня от него, и я помню, что пытался защитить голову, закрыв ее руками. «Винчестер» отлетел в сторону. Я видел, что всадник тоже катится по земле, и серебряный огонь вспыхивает из призрачной маски, скрывавшей его лицо. Я перестал катиться несколькими ярдами позже и лихорадочно вскочил на ноги. Я увидел «винчестер», лежавший в нескольких ярдах от меня, и бросился к нему.
Я схватил оружие, но прежде, чем успел зарядить его, услышал позади себя шаги и немедленно развернулся, подняв винтовку над головой, параллельно земле. Все это заняло доли секунды. Потом я почувствовал ошеломляющую силу удара, и меч зазвенел, наткнувшись на сталь восьмигранного ствола «винчестера».
Крингл быстро оправился от блока. Клочки призрачной маски свисали с него, но он все еще был в доспехах и кроваво-красной мантии и капюшоне, отороченных белой шерстью. Его меч был серебристым, без всяких украшений, и он размахивал им, нанося серии быстрых ударов. Я лихорадочно блокировал их «винчестером», но достаточно хорошо разбирался в драках, чтобы понять, что за ним – тотальное превосходство. Через несколько секунд меч войдет в мое тело.
Я пригнулся, уходя от его наклонного замаха и, отскочив назад, поднял винтовку к плечу, словно собираясь стрелять.
Это его остановило, вынудив изогнуться, чтобы не попасть под теоретическую пулю, и когда он это сделал, я вложил каждую кроху воли, которая во мне еще оставалась, в копье магической силы.
– Forzare!
Крингл скользнул в сторону – невероятно шустро для человека его размеров – и мой удар оказался тотальным промахом.
Но он не пролетел мимо основания разрушенной стены за спиной моего противника.
Пара тонн старого выщербленного бетона обрушилась с диким грохотом. Крингл был быстрым и умелым бойцом, но не являлся совершенством. Он сумел не оказаться раздавленным, но несколько больших камней все-таки грохнули по нему, и он зашатался.
Я издал победный первобытный крик и бросился на него. Я лупил его по плечам, а он был слишком ошеломлен, чтобы воспользоваться мечом. Мы оба упали на землю, но я оказался сверху. Обхватив его коленями, я сжал стальной ствол «винчестера» обеими руками, держа его как дубину.
Крингл замер, пялясь на меня, а я внезапно осознал, что ночь стала абсолютно беззвучной. Я огляделся по сторонам. Дикая Охота окружила нас, кони стояли, их всадники напряженно наблюдали за нами. Гончие нервно бегали у лошадиных ног, но не подходили к ним слишком близко. Эрлкинг тоже был там, его призрачная маска свисала лохмотьями. Доспехи на плечах стали видимыми, и они были испачканы зеленоватой кровью. Его правая рука висела плетью. Я повернулся к Кринглу.
– Присоединяйся, прячься или умри, – прорычал я. – Вот все варианты, когда Дикая Охота гонится за тобой.
Глаза Крингла сузились.
– Каждый знает, что это так.
– Нет, больше не так, – проворчал я. Поднялся на ноги, медленно – и так же медленно опустил винтовку. Затем протянул Кринглу руку.
– Сегодня Охота присоединяется ко мне.
Я обвел собравшихся взглядом, вложив в него всю сталь и решимость, которые во мне были.
– Я только что вывел из игры Эрлкинга и, уложив на лопатки, дал хорошую взбучку гребаному Деду Морозу, – объявил я. – Теперь вы скажите: кто следующий? Кто выйдет, чтобы положить конец Зимнему Рыцарю, пэру Зимнего Двора и избраннику Мэб? Кто здесь во главе пищевой цепочки? Потому что сегодня Хэллоуин, и я, черт дери, не боюсь ни единого из вас.
Пылающие глаза уставились на меня отовсюду, но никто не пошевелился.
Затем смех Крингла начал громыхать в его глотке – пульсирующий звук мощного и искреннего веселья. Одна из его огромных ладоней сомкнулась на моей, и я помог ему встать на ноги. Одновременно я поглядывал на Эрлкинга. По его лицу не удавалось что-либо прочитать, но он сделал очень легкий кивок в мою сторону. В этом движении сквозила своеобразная ирония, и я почувствовал что-то вроде мирного веселья.
Раздался низкий рокот, и «харлей», басовито мурлыча, появился на площадке перед нами. Кэррин расширившимися глазами созерцала всю сцену, подкатывая байк поближе ко мне.
– Гарри? – спросила она. – Что здесь случилось?
– Временная смена командования, – сказал я и перебросил ногу через «харлей», чтобы взобраться на сидение позади нее. В эти секунды тени начали вращаться и плавно скользить. Они взобрались вверх по ногам Крингла, восстановив скрывавшую его маску, и одновременно полезли вверх по «харлею» и двум людям, сидевшим на нем.
Это было странное чувство. Все, относящееся к моему физическому восприятию, обострилось, и я внезапно ощутил мир вокруг меня с абсолютной ясностью. Я чувствовал других членов Охоты, точно знал, где они и что они делают на чистом инстинкте – инстинкте, который руководил и ими. Ночь заблистала, как серебряная волшебная страна, оставаясь ночью, даже будучи освещенной полуночным «солнцем». Призрачные маски сделались полупрозрачными так, что если бы я достаточно приблизился, то смог рассмотреть, что скрывается за ними. Но я не особо присматривался. У меня было такое чувство, что я не хочу знать, что скрывается за этими тенями.
Кэррин нервно крутанула ручку газа «харлея», давая двигателю полные обороты, но вместо рева раздался примитивный первобытный визг. Этот звук тут же был подхвачен всеми участниками Охоты, и даже Крингл – маска тени снова покрывала его лицо – взгромоздился на своего коня и развернул его мордой ко мне.
– Сэр Рыцарь, – сказал Крингл с легким поклоном, – какая игра тебе по душе в этот славный штормовой вечер?
Я начал заряжать патроны в «винчестер», пока магазин снова не наполнился. Затем движением рычага я загнал патрон, готовя его к выстрелу, вставил другой на его место в магазин, резким щелчком передернул рычаг казенной части, и почувствовал, как мои губы раздвигаются в хищной волчьей улыбке.
