Я понимал, что это было комплиментом, но от такого заявления по моей спине пробежал холодок. Моя крестная фея Леанансидхе выполняла за меня мои обязательства, пока я отсутствовал? О, брат, могут возникнуть новые сложности. Для Сидхе одолжения – самая твердая валюта.
Но я рад был видеть Тука и его банду – чертовски полезных малышей, которые, как я убедился, при случае могли оказаться гораздо более сноровистыми и опасными, чем кто бы то ни было, даже в сверхъестественном мире.
– Я ни на секунду не сомневался в тебе и твоей гвардии, генерал-майор.
Чистая правда. Я не сомневался в том, что до тех пор, пока пицца будет поступать вовремя, их преданность мне обеспечена.
Тук засиял от похвалы, а тело его стало пульсировать нежной аурой прохладного голубого цвета.
– Чем может служить вам гвардия, милорд?
Вечер гвардия начала с того, что едва не угробила автомобиль, но весьма впечатлял факт, что они вообще с ним управились.
– Я расследую важное дело, – серьезно сказал я. – И мне нужно, чтобы кто-то прикрывал тылы.
– Нагнитесь немножко, милорд, – немедленно отреагировал Тук и заорал: – Эй, Лопоух Фиолетовый, дуй сюда и присмотри за тылом Зимнего Пицца-Лорда Рыцаря!
Я с трудом сдержал улыбку.
– Это метафора, – сказал я.
Тук нахмурился и почесал затылок:
– Знать не знаю, что оно такое и для чего…
Главное – не рассмеяться. Рассмеяться значило ранить его маленькие чувства.
– Через минуту я собираюсь остановиться и войти в одно здание. Я хочу, чтобы гвардейцы оставались в машине и возле нее. Двое отправятся со мной – убедиться, что никто не подкрадывается ко мне, когда я его не вижу.
– А-а! – сказал Тук. – Это запросто!
– Вот и хорошо, – сказал я, останавливая машину. – Так и сделай.
Тук отсалютовал, подпрыгнул в воздух и молнией понесся к заднему сидению, по пути писклявым голоском отдавая приказы.
Я поставил Кадди на ручник и, не теряя времени, выбрался наружу. Дверцу я держал открытой не дольше, чем если бы находился здесь один. Маленький Народец не нуждался в няньках. Они не всегда сообразительны, зато ребята быстрые, решительные и находчивые. Запереть их в машине было бы не простой задачей.
Едва оказавшись снаружи, я невозмутимо пошел вперед, понимая, что для любого постороннего взгляда буду казаться одиноким прохожим. Те, кого Тук отправил присматривать за моими тылами, умеют вести себя бесшумно и почти незаметно, поэтому я не стал вертеть головой, пытаясь их обнаружить. Что хорошо в Маленьком Народце, как и в любых фэйри – если они заключили сделку, то соблюдают ее до йоты. Они и прежде прикрывали мои тылы, прикроют и сейчас. Черт возьми, поскольку я шел на преступление, они скорее всего думали, что поучаствовать в нем будет весело.
Приучить Маленький Народец к дисциплине – задачка не из легких. С другой стороны, опасность на них тоже особого впечатления не производит. Я прошел примерно квартал до нужного мне многоквартирного дома – здания из бурого песчаника, дизайном напоминавшего блок кулинарного шоколада. Он не был обиталищем состоятельного народа, как тот дом, в котором жил мой брат, но не был и постройкой для городской бедноты, обшарпанной и запущенной. Привратник отсутствовал, сигнализация казалась древней и ветхой, что для меня на данный момент было важно.
Вдобавок, мне немножко повезло: жилец, молодой человек лет двадцати, видимо, возвращавшийся из бара, открыл дверь, направляясь домой, и я окликнул его:
– Придержите ее, пожалуйста!
Что он и сделал. Вообще-то, так поступать не стоило, но господа в смокингах, пусть и без галстука, обычно не производят впечатления уголовников. Я кивнул ему и благодарно улыбнулся. Парень пробормотал что-то невнятное и побрел в сторону коридора, а я вызвал лифт и поехал наверх.
Добравшись до того самого этажа, я уже не ожидал непредвиденных сложностей, так что преспокойно прошел по коридору к нужной двери и прикоснулся к ней.
Моя рука, начиная с тыльной стороны ладони, тут же покрылась гусиной кожей, и я инстинктивно отдернул ее. Ого! На двери были обереги – магическая защита. Об этом я не подумал. Обереги способны сделать с незваным гостем очень многое – от внушения ему желания развернуться и уйти, до поджаривания – словно москита на электродуге.
Какое-то время я стоял, изучая обереги, гладкую мозаику чародейской работы, вероятно, совместной работы нескольких не самых выдающихся талантов. Чародей вроде меня смог бы поставить оберег не слабее толстенной стальной стены. Этот же больше напоминал занавеску из переплетенных стальных колец. В большинстве случаев годится и то, и другое – но, располагая подходящим инструментом, с подобной защитой разделаться раз плюнуть.
– И я тот самый инструмент, – пробормотал я. Немного подумал, вздохнул и покачал головой.
– Когда-нибудь, – пообещал я себе, – в один прекрасный и восхитительный день, я действительно стану крутым.
Я приложил кончики пальцев к двери и мысленно прошел сквозь обереги. Ага. Если бы я попытался вломиться внутрь, обереги запустили бы дикий аттракцион с клубами дыма и внезапным острым приступом клаустрофобии. Включилась бы пожарная сигнализация, разбрызгиватели системы пожаротушения, и сюда примчались бы люди в форме.
Сама по себе эта защита казалась чисто номинальной штуковиной, но довесок с клаустрофобией был действительно мастерским штрихом. Шум запустил бы инстинктивный выброс адреналина, а это в комбинации с наведенным оберегом приступом паники заставит кого угодно броситься к выходу, вместо того, чтобы рискнуть и остаться в очень шумной и действующей на нервы атмосфере. Тонкая манипуляция такого рода всегда лучше всего срабатывает среди шквала отвлекающих факторов.
Правительство поступает так десятилетиями.
Осторожно, по одному, я отрезал обереги от их источника энергии, стараясь свести повреждения к минимуму, чтобы потом их можно было легко восстановить – и так кошки скребли на душе из-за того, что я собирался сделать. Затем, отключив все обереги, я сделал глубокий вдох и резко толкнул дверь, ногами и всем телом. Я все-таки накачал мышцы! Дверная рама с треском подалась, а я быстро и тихо проскользнул в квартиру Уолдо Баттерса.
Внутри царила темнота, а я не знал квартиру настолько хорошо, чтобы ориентироваться в ней наощупь, поэтому оставил дверь приоткрытой, чтобы сюда мог проникать свет из коридора. Опасный момент: если кто-то услышал шум, то мог вызвать полицию. Мне надо было обернуться за пять минут.
Я пересек гостиную и прошел в короткий коридор. Спальня Баттерса располагалась справа, а слева – его компьютерный кабинет. Дверь в спальню была закрыта, но в компьютерной горел слабый свет. Я вошел. По периметру комнаты у стен стояли компьютеры. Я знал, что Баттерс с приятелями использовали их для совместных игр. Сейчас все аппараты были выключены – кроме одного, самого большого, стоявшего в углу, с креслом, развернутым в центр комнаты. Баттерс называл его капитанским креслом. Во время их сборищ он сидел там, руководя ходом игры. Кажется, эти групповые игры назывались «рейдами», и проходили они всегда глубокой ночью. Баттерс работал по ночам, и утверждал, что ночные видеоигры по выходным помогают ему поддерживать суточный ритм.
