– Смекай, тюрьмы для смертных строятся в трех измерениях, так? А эту Мерлин построил в четырех, а, возможно, и в еще нескольких. Хотя нельзя сказать с точностью, построил ли он ее в данном измерении или нет, пока самостоятельно не сходишь туда и не замеришь. А сам факт замера изменяет ее. В общем, суть в том, что это очень продвинутая муть.
Я вздохнул:
– Да понял уже. И что же пошло не так?
Камера отъезжала, показывая остров сверху; она двигалась до тех пор, пока остров не стал размытым пятном. Знакомая пятиконечная звезда вспыхнула на поверхности озера, лучи ее были такими длинными, что пятиугольник в центре накрыл остров целиком. Внутри пятиугольника сформировалась вторая пентаграмма, как и первая, начертанная для того, чтобы сохранять и защищать. Наезд камеры на объект – и я увидел, что второй пятиугольник охватывал всю вершину холма, где находились хижина и разрушенная башня. Камера подъехала еще ближе, и появилось множество начерченных пентаграмм, но уже не плоских, а пересекающихся под десятком различных углов. Их центры окружали дюжину туннелей, наполненных злобными тварями в глубинах острова.
– Эти знаки, – пояснил Боб, – представляют собой изначальные чары, наложенные на остров. Конечно, весьма упрощенная картина, но основная архитектура звезд и кругов та же самая, с которой работаешь ты, Гарри.
Затем чертеж расплылся и увеличился в размерах, становясь более плотным, более хрупким и сверкающим от энергии, пока что-то не отдалось болью в моем мозгу, заставив меня отвернуться от экрана.
– Извини, босс. Это должно было продемонстрировать переплетение заклинаний, наложенных в разные времена.
– Неудивительно, что все так сложно, – пробормотал я.
– На самом деле все еще хуже, – возразил Боб. – Это я специально для тебя упрощаю. А вот и проблема.
Я заставил себя снова повернуться к экрану и увидел миллионы и мириады заклинаний, резонирующих друг с другом, распространяющихся и сплетающихся в непроницаемый барьер. Это было словно наблюдать за тем, как растут кристаллы. Заклинания, усиливавшие конструкцию, сами по себе были ненамного сильнее тех, с которыми доводилось работать мне – но когда они через некоторое время соединялись с другими, то подпитывали друг друга, создавая идеальный резонанс энергии, бесконечно большей, чем сумма ее частей.
И тут я увидел, как появился диссонанс. Боб, чтобы продемонстрировать его, выбрал мрачный красный цвет, слегка пульсирующий на западном краю всей огромной схемы. Он начался как что-то слабое, но потом, словно усиливающаяся головная боль, запульсировал сильнее и заметнее. Там, где соприкасались алый и синий цвета, возникали уродливые разрывы энергии – разрывы, которые я ощущал с тех пор, как попал на остров. Вскоре этот красный пульс распространился на половину острова, а потом – внезапно – экран побелел. Пустое белое пятно.
И текст в его нижней части, гласящий: 1-е НОЯБРЯ.
– Это завтра, – сказал я. – Класс. Но я так и не вижу, что же не в порядке, Боб.
– Удар энергии, – пояснил Боб. – Направленная вспышка энергии колоссальной силы. Она распутает все сдерживающие заклинания, наложенные Мерлином, и запустит систему безопасности.
– ОГОНЬ, – пророкотал Духоприют.
– Это я понял, спасибо, – сказал я. – Но ведь с заклинаниями пока ничего не случилось?
– Нет, – сказал Боб. – Напряженность, которая ежечасно растет? Это… Ну, представь себе причину и следствие, только наоборот.
– А-а?
– То, что остров испытывает сейчас – эхо момента, когда вспышка энергии врежет по нему, – сказал Боб. – Только эхо, вместо того, чтобы появиться после, появляется до.
Я задумался, потом произнес:
– Ты хочешь сказать, что причина, по которой остров вот-вот взорвется в том… что он вот-вот взорвется?
Боб вздохнул:
– Кто-то обстреливает остров энергией, Гарри. Но они поняли, как Мерлин сложил все это вместе. Они не атакуют в трех измерениях. Они атакуют в четырех. Посылают энергию сквозь время – и сквозь пространство.
– То есть… Я должен остановить их атаку на остров завтра?
– Нет, – раздраженно ответил Боб. – Ты должен остановить их атаку тогда, когда они действительно атакуют.
– Э-э…
– Смотри. Камень, который они бросают, попадет в цель завтра, – сказал Боб. – Ты должен остановить их там, где они находятся, бросая этот камень.
– О, – сказал я, моргая. – Понял.
Боб повернулся к Духоприюту.
– Видишь, с чем мне приходится иметь дело? Надо сравнить это со швырянием булыжника, чтобы до него дошло.
– ЕГО ПОНИМАНИЕ ОГРАНИЧЕНО, – согласился Духоприют.
– Ладно, хватит с меня вас обоих, – сказал я. – И если ты такой умный, почему же ты сам не предотвратишь катастрофу?
– ОБЪЯСНЕНИЕ ПОВРЕДИТ ТЕБЕ, СТРАЖ.
Боб устало вздохнул:
– Потому что дух и есть остров, Гарри. Заклинания, Колодец, физический остров, и все остальное. Духоприют не существует вне этого острова. У него нет возможности выйти за пределы самого себя. Атака идет извне тюрьмы. Вот почему ему нужен Страж.
Я нахмурился:
– В прошлом году он говорил со мной на кладбище.
– Он угрозами заставил Мэб помочь ему, – сказал Боб.
– Я НЕ УГРОЖАЛ. Я ТОРГОВАЛСЯ.
– Хорошо, хорошо, – сказал я. – Внесу это в список неотложных дел. Выясню, кто они, найду, где они засели и не дам им сделать это самое что-то, пока они этого не сделали.
– Если уже не сделали, – сказал Боб. – В таком случае, увы. Будет немножко поздновато.
– Верно, – устало произнес я.
Я обзавелся собственным чистилищем, полным спящих монстров.
В мозгу у меня сидит паразит, который неустанно работает над тем, чтобы взорвать мой череп и выбраться наружу.
Мой маленький райский остров вот-вот взорвется от энергии, достаточной для того, чтобы поджарить темных богов и один Господь ведает кого еще из тех, что крутятся под островом. Это значит, что мы говорим о мощности взрыва порядка гигатонн. И если я не тормозну неведомого кого-то вовремя, континентальному шельфу не поздоровится.
Ну что ж, ладненько. А еще я должен убить одну сумасшедшую из рода бессмертных – или на меня обрушится гнев ее мамаши.
И все это я должен проделать за двадцать четыре часа. А, может, и того меньше.
– Самое печальное, я чувствую себя так, как будто мне вернули мою прежнюю жизнь. Что, блин, за беспредел!
– Гарри, – напомнил Боб. – Восход через час.
– Точно. – Я вздохнул и подобрал череп. Потом сунул его в курьерскую сумку и сказал Духоприюту: – Я в деле.
