В принципе это не лучшая идея – сражаться с противником, который пребывает в подобном ментальном состоянии.
– Ты хочешь, чтобы я его завалил? – спросил Томас.
Хват продолжал смотреть на меня, но обращался к Томасу:
– Давай, попробуй, вампир.
– Звезды и камни, – вздохнул я. Потом взял винчестер и аккуратно убрал в «хаммер». – Хват, может прекратим играть в High Noon[45]
? Я не собираюсь драться с тобой.
Он слегка нахмурился:
– Это мы еще поглядим.
– Томас, – сказал я, – сядь в машину, пожалуйста.
– Что?
– Я хочу поговорить с Хватом, а разговор не будет продуктивным, пока он следит за каждым из нас, держа ладонь на пистолете на случай, если ты выхватишь свой.
Томас фыркнул:
– А если пушку вытащит он и подстрелит тебя, как только я отвернусь?
– Тогда можешь сразиться с ним, если тебе от этого полегчает. – Я смерил Хвата взглядом и сказал: – Но он так не поступит.
– Гарри, – сказал Томас.
– Не поступит, – сказал я негромко. – Я знаю его. Он этого не сделает.
Томас издал низкий рык, но вернулся в «хаммер» и захлопнул дверцу.
Хват настороженно наблюдал за мной, стреляя глазами по сторонам, словно ожидал нарваться на какую-то засаду.
Я вздохнул и сел на задний бампер «хаммера».
– Хват, – сказал я, – послушай, я на этой работе всего шесть часов. И я не прошел всю ее темную сторону. Пока не прошел.
Хват сложил руки на груди. Его пальцы по-прежнему были совсем недалеко от оружия, может, чуть дальше, чем пару секунд назад.
– Ты должен понять. Ллойд Слейт был настоящим монстром, старина.
– Знаю.
– Не знаешь. Потому что ты не встречался с ним лицом к лицу будучи бессильным, как это было с нами.
Я развел руки:
– Я не всегда вооружен силой, Хват. И даже при ее наличии есть множество больших страшных вещей, против которых я точно так же бессилен. Я знаю.
– Тогда ты знаешь и то, в чем моя проблема, – сказал он.
– Представим на миг, что я тупица, – сказал я. – Так в чем же твоя проблема?
Он ухмыльнулся:
– Ты был достаточно опасен даже без Мэб, держащей тебя за поводок. А теперь? Ты можешь продемонстрировать, что в сравнении с тобой Ллойд Слейт мелкая школьная шпана.
– Но я не собирался… – сказал я.
– Но ты мог бы.
– Может быть я не стану.
– А может, и станешь.
– Если я так могуч, как ты думаешь, – сказал я, – то почему тебе кажется, что ты сможешь мне противостоять?
Он пожал плечами.
– Может, и не смогу. Но у меня по крайней мере есть шанс. У людей, которых я прикрываю, этого шанса не будет.
– А, – сказал я. На момент мы оба притормозили. Потом я добавил: – Думаю, моего заверения в том, что дурных намерений у меня нет, для тебя недостаточно.
– Знаешь, как можно было определить, что Слейт лжет?
– Как?
– Когда его губы шевелились.
Я слегка улыбнулся.
– Что ж. Мне видится, что у тебя есть выбор.
– О?
– Прикинь сам. Ты видишь мой потенциал – что я могу сделать, и выстраиваешь планы под то, что я мог бы сделать вместо того, чтобы подумать, что я реально сделаю.
– Может, и неглупо, – сказал Хват. – Фон Клаузевиц[46] так бы и сказал.
– Если это война, а я враг – безусловно.
– А что еще, по-твоему, я мог сделать?
– Возможно, проявить капельку доверия, – сказал я. – Все это иллюзии, старина. Как видится мне, мы вовсе не обязаны быть врагами. Нам не нужна война.
Хват поджал губы. И потом сказал:
– С этим-то как раз и проблема. Ты принадлежишь Мэб. Сам Гарри мне нравится. Может, я даже могу доверять ему. Но я знаю, что такое Мэб – а Гарри сейчас принадлежит ей.
– Черта с два принадлежу, – сказал я. – То, что я взялся за эту работу, еще не значит, что мы с ней живем душа в душу.
– Как раз на то было похоже, старик. У тебя с Мэб. На каменном столе.
Подписывать контракт с Мэб – это тебе не просто пожать по-приятельски руки. Я почувствовал, как пылают щеки.
– О-о… Так ты это видел.
– Это видели все фэйри, – сказал Хват.
– Боже, как унизительно, – пробормотал я.
– Я понимаю, о чем ты, – сказал он. – Хорошо, хоть по кабельному ТВ не транслировали.
Я фыркнул.
– Ладно, – подвел я итог. – Меня тут время поджимает, так что решение, думаю, за тобой.
– Да?
Я кивнул.
– Ну так кто же примет решение? Ты? Или фон Клаузевиц?
Хват отвернулся. И затем сказал:
– Ненавижу эту хрень. Я первый раз в жизни заимел работу, на которой продержался больше полугода.
– Это я понимаю.
Он снова слабо улыбнулся.
– Хотелось бы тебе верить, – сказал он. Потом сделал глубокий вдох и повернулся ко мне, снова опустив руки вдоль бедер. – Но есть люди, чья безопасность зависит от меня. И я не могу себе этого позволить…
Я поднялся – очень медленно и неохотно.
– Хват, я не желаю этого боя.
– И у тебя будет шанс избежать его, – сказал он. – Я собираюсь дать тебе время до полудня на то, чтобы убраться из города, Гарри. Если и после этого я увижу тебя, то уже не буду тратить время на разговоры и не буду вызывать тебя на честный бой. Если ты серьезно говоришь, что принадлежишь самому себе, если действительно хочешь мира между нами – ты уедешь.
– Не думаю, что могу это сделать, – сказал я.
– И я не думал, что сможешь, – тихо сказал он. – Времени у тебя осталось до полудня.
Мы обменялись кивками. Затем он отступил к своему внедорожнику, ни на секунду не спуская с меня глаз. Оказавшись в машине, он завел ее и тут же уехал.
Я снова опустился на бампер «хаммера» и закрыл глаза.
Великолепно.
Сюрприз за сюрпризом.
Мне нравился Хват. Порядочный парень. И, насколько я знаю, став Летним Рыцарем, он ни разу не злоупотребил своей властью. Люди в сверхъестественном сообществе относились к нему с симпатией и уважением. Однажды я видел его в деле. Он был гораздо более грозным и пугающим, чем тот перепуганный паренек, каким я встретил его впервые.
Я не хотел драться с ним.
Но, возможно, он не оставит мне выбора. Работа у Мэб – не игры со щенками и котятами, и подписываясь на нее я это знал. Если даже она не была злом в чистом виде, то была порочной, жестокой и безжалостной. Я не сомневался, что Мэб в свое время уничтожила немало порядочных людей, тем или иным образом. Историям о Зимнем Рыцаре уже столетия, и титул этот носили самые разные негодяи. В том числе и знаменитые. Жиль де Рэ. Андрей Чикатило. Джон Хэйг. Фриц Хаарманн[47]. Будь я на месте Хвата, а он на моем, я, наверное, нажал бы на спусковой крючок даже не задумавшись.
