Я прислонился головой к машине, слегка ударившись о корпус.
Томас опустился рядом со мной, и «хаммер» просел еще ниже.
– Ну?
– Что «ну»?
– Он собирается вернуться?
– Не важно, – сказал я.
– А я уверен, что важно.
Я покачал головой.
– Не важно, потому что он порядочный парень, и я не собираюсь причинять ему вред.
– Он может не оставить тебе выбора.
– Выбор есть всегда, – сказал я. – В том-то и штука, старина. Всегда, всегда есть выбор. Варианты, которыми я располагаю, может быть, настоящий, тотальный отстой, но это не значит, что выбора нет.
– Ты позволил бы ему убить себя? – спросил Томас.
Я посмотрел на него:
– Нет. Но вреда я ему не причиню.
Мой брат молча посмотрел на меня, потом поднялся и ушел.
В воздухе разлилось мерцание, и появилась Молли, встав в десяти футах от того места, где стоял Хват во время нашей беседы. С унылым выражением лица она проводила взглядом удаляющегося Томаса.
Я подмигнул ей:
– И долго ты тут стоишь?
– Я вылезла с твоей стороны машины, с той, куда садился Томас, – сказала она. – Ну, типа, на случай, если что-нибудь произойдет. Было бы неплохо, если драчка все же завязалась бы, сбить его наземь как можно быстрее, чтобы тебе не пришлось его убивать.
Я улыбнулся.
– Тотально нечестно.
– У меня был учитель, который все время повторял, что если я ввязалась в честную драку, значит, одна из сторон совершила ошибку.
– Похоже, твой учитель был болваном.
– Иногда он дело говорил, – пожала плечами Молли. Она искоса посмотрела на уходящего Томаса и добавила: – Знаешь, он ведь просто боится. Не хочет терять брата дважды.
– Знаю, – сказал я.
– Но я всерьез горжусь тобой, босс, – сказала она более тихим голосом. – В смысле… знаю, в последнее время тебе приходилось принимать тяжеленькие решения. Но мой отец сказал бы, что с этим ты был прав. Выбор есть всегда.
Я проворчал что-то бессвязное.
– Но если я все-таки ввяжусь в стычку с Хватом, – сказал я, – я не хочу, чтобы ты участвовала в этом.
– Почему нет?
– Потому что фэйри ведут счет, – сказал я. – И они никогда не оставляют счета неоплаченными.
– Если бы это сказала я, ты ответил бы, что не мне делать выбор.
– И был бы прав, – сказал я и вздохнул. – Кузнечик, у меня проблем и так невпроворот. Оставь это. Ради меня.
Она взглянула на меня так, будто я попросил ее проглотить жука.
– Я постараюсь.
– Спасибо, – сказал я и протянул руку.
Она помогла мне встать.
– И что дальше?
– Телефонный звонок. Пошли.
Глава 20
– Меня не волнует, насколько он занят, – сказал я в телефонную трубку. – Мне нужно с ним говорить. Точка.
Мы были в гостиной Томаса. Он растянулся в глубоком кресле. Ужасающе хай-тековый вид матовой стали, всегда отличавший эту комнату, сейчас смотрелся мягче с занавесками на окнах и всевозможными украшениями – явно рука Жюстины. Томас, подобно большинству мужчин, рассматривал расшитую подушку как что-то, чем удобно швыряться.
Одна подушка шмякнулась о мою грудь.
– Очень уж ты с ними ласков, Гарри, – пробормотал он.
Я прикрыл трубку рукой.
– Вежливостью с этими людьми ты ничего не добьешься. Поверь мне. – Я снова обратился к трубке. – Нет, – сказал я. – Не по этой линии. Она прослушивается. Просто скажите ему, что Пончик-Бою нужно поговорить с ним или информированным оперативником высокого ранга, лично – в течение часа.
Томас беззвучно, одними губами изобразил слово «оперативник», и растопырил пальцы поднятых ладоней, показывая какого ранга должен быть этот оперативник. Я швырнул в него подушкой.
– И не надо мне никаких оправданий, – сказал я. – Он может добраться сюда, если, черт дери, захочет, и мы оба это знаем. Перезвоните. – Я бросил трубку на рычажки.
– Сегодня, совсем недавно, – сказала Молли, сидевшая на полу, – кое-кто сказал мне что-то насчет несжигания мостов. Дай подумать… Кто бы это мог быть?
– Молчать, – рыкнул я. – Я знаю, что делаю. – Я повернулся к Томасу. – Сколько жучков Лара рассовала в твоей берлоге?
– Гарри, – голос Томаса звучал оскорбленно, и получалось у него здорово – как в театре. – Я ее брат. Она никогда не вела бы себя так с собственной плотью и кровью, со своим родным, дорогим братом.
Я взревел:
– Сколько?
Он пожал плечами:
– По-разному. Новые появляются, когда меня нет дома.
Я простонал. Потом взял телефон в руки, отключил его и схватил со стола перечницу. Насыпав перец вокруг телефона, я запечатал круг мягким усилием воли.
– У тебя с деньгами порядок?
– С деньгами Лары – да.
– Хорошо, – сказал я и выпустил вспышку воли, одновременно пробормотав: «Hexus», что спалило всю электронику на расстоянии пятидесяти футов. Лампочки в квартире погасли в то же самое мгновение.
Томас застонал, но не разразился жалобами.
– Кузнечик, – сказал я.
– Принято, – сказала Молли, поднялась на ноги, нахмурилась и с полуприкрытыми глазами начала медленно обходить квартиру.
Пока она это делала, я ладонью разорвал круг перца и снова включил телефон в розетку.
– Раз так, – сказал Томас, – почему было не сделать этого до телефонного звонка, который точно поднял каждый флажок[48], который установили группы безопасности Лары?
Я поднял руку, призывая всех к молчанию, пока Молли не прошлась до холла и обратно.
– Ничего, – сказала она.
– Никаких заговоров? – спросил Томас.
– Верно, – сказал я. – Ни одно существо, явившееся сюда без приглашения, не смогло бы установить надежный заговор. И никто из тех, кого ты пригласил… – Я нахмурился. – Молли?
– Я ничего не делала, – быстро отреагировала она.
– …не стал бы лепить заклинание, чтобы подслушивать за тобой, – закончил я фразу. – А я хотел, чтобы люди Лары знали, с кем я контактировал. И когда они попытаются проследить за связью, то выдадут свое присутствие, и он будет знать, как они работают.
– Своего рода плата, – сказал Томас.
Я пожал плечами.
– Скорее, дружеский жест.
– За счет моей сестры, – сказал Томас.
