Молли расширила глаза, наблюдая, как я пожираю свой стейк.
– Эгм. Кто этот тип?
Томас спокойно смотрел на меня. Мой брат уже все понял. Он на миллиметр наклонил голову в сторону Молли.
– Думаю, друг, – сказал я. – Когда все утрясется, ты сама узнаешь.
– А, – Молли нахмурилась и принялась играть крошками хлеба, гоняя их по столу пальцем. Потом кивнула. – О’кей.
– И что теперь? – спросил Томас.
Я торопливо доел последние кусочки сандвича. О, брат, это была вкуснятина! Запил же стейк несколькими глотками великолепного пива, сваренного Маком. Обычно после пары бутылок пива с хорошей закуской меня тянет вздремнуть. Сегодня они были такими же убаюкивающими, как «Ред Булл».
– Молли, – сказал я, – я хочу, чтобы ты поговорила с Туком. Мне нужно, чтобы гвардия была в сборе, готовая выступить по моему сигналу.
– В разведку? – догадалась она.
Я кивнул.
– А пока ты будешь этим заниматься, я попытаюсь понять, где могут располагаться потенциальные места для закладки таймерной бомбы с заклятием, чтобы знать, где выставлять охрану. И закажи пиццу: на нее они слетятся в момент.
– О’кей, – сказала она. – Эм-м… А деньги?
Я посмотрел на Томаса: – Она уже один раз за меня заплатила. Твоя очередь.
Томас фыркнул и вытащил из кармана белую пластиковую карточку. На ней не было никаких логотипов: только ряд цифр и магнитная полоска. Он толкнул ее через стол в сторону Молли.
– Будешь заказывать пиццу, расплатись этим.
Молли рассматривала карточку со всех сторон.
– Карточка Diners Club или что-то в этом роде?
– Карточка Рейтов для непредвиденных обстоятельств, – сказал он. – Лара их раздала всей семье. После первой оплаты этой картой, она действительна еще двадцать четыре часа.
– Сколько? – спросила Молли.
– Двадцать четыре часа, – повторил Томас.
Молли удивленно приподняла брови. Томас едва заметно улыбнулся.
– Суммы пусть тебя не волнуют. Моя сестра не верит в лимиты. Так что делай с ней, что хочешь. Мне все равно.
Молли взяла карту и очень осторожно поместила ее в старенький кошелек для мелочи.
– О’кей, – она посмотрела на меня. – Прямо сейчас?
Я кивнул.
– Двигай.
Она задержалась, чтобы достать из сумочки авторучку. Потом нацарапала что-то на салфетке и протянула мне.
– Мой домашний телефон.
Я бросил взгляд на цифры, прочитал их и запомнил. Потом передал салфетку Томасу, который просто сунул ее в карман.
– Ты отправляешь ее туда одну?
Молли без всякого выражения посмотрела на Томаса. После чего исчезла.
– О, – сказал Томас, – конечно же.
Я встал и прошел через всю комнату к двери. Открыв ее, я выглянул наружу, словно выжидая, что кто-то подойдет. Проделывая все это я почувствовал, как Молли скользнула мимо меня. Тогда я снова закрыл дверь и прошел внутрь. Над озером погромыхивал гром, но дождя не было.
– Я заметил, – растягивая слова, произнес мой брат, – что ты не оставил ей способа связаться с тобой.
– Правда заметил?
Он хмыкнул: – Думаешь, Хват сможет причинить ей вред?
– Думаю, она не оставит ему выбора, – сказал я. – Она уже многое может, но Хват как раз тот тип, с которым ей связываться не стоит. Он привык к чарам, умеет защищаться от них, кроме того, он умен.
– Молли дурочкой тоже не назовешь, – сказал Томас.
– Молли моя проблема, – сказал я.
Я не хотел, чтобы мои слова прозвучали так холодно и так жестко. Мой собственный гнев удивил меня, но он побулькал и стих. Какая-то часть меня пребывала в ярости от того, что Томас подверг сомнению мое решение, касающееся моей ученицы. Молли была моей, и черт меня дери, если какой-нибудь красавчик из Белой Коллегии…
Я прикрыл глаза и сжал челюсти. Гордыня. Обладание. Территориальность. Это был не я. Это была мантия Зимы, говорившая моим голосом.
– Извини, – сказал я мгновение спустя и открыл глаза.
Томас не выказал никакой реакции, ни на мой рык, ни на гнев, ни на извинение. Он просто изучающе смотрел на меня. И потом тихо сказал:
– Я хочу кое-что тебе посоветовать. Я не пытаюсь заставить тебя делать что-то. Тебе просто нужно это услышать.
– Давай, – сказал я.
– Я хищник, Гарри, – сказал он. – Мы оба это знаем.
– Ну да. И?
– И я распознаю хищника в другом, когда его вижу.
– И?
– И ты смотришь на Молли, как на пищу.
Я нахмурился.
– Вовсе нет.
Он пожал плечами.
– Не все время. В какие-то моменты. Ты смотришь на нее, и я вижу, как ты что-то просчитываешь. Ты каждый раз замечаешь, когда она зевает.
Я не знал, что сказанное Томасом сейчас – правда.
– Ну и что?
– Когда она зевает, то показывает тем самым, что устала. Мы неизбежно замечаем это, потому что усталая добыча – легкая добыча. – Он наклонился вперед, положив одну руку на стол. – Я знаю, о чем говорю.
– Нет, – сказал я, а в моем голосе снова зазвучал холод. – Не знаешь.
– Я тоже пытался отрицать эту истину, когда мне было лет пятнадцать. Не слишком удачно у меня получилось.
– И что? – спросил я. – Ты думаешь, я собираюсь напасть на нее, когда она отправится спать?
– Да, – сказал он. – Если ты не распознаешь своих мотиваций и того, что тебя контролирует, ты так и сделаешь. Может, не сегодня, может, не завтра. Но рано или поздно. Ты не можешь игнорировать инстинкты, старина. Будешь игнорировать, они в одну прекрасную ночь застанут тебя врасплох. И ты причинишь ей боль, тем или иным образом.
Я не знал, что на это ответить. Просто нахмурился и посмотрел на свою пустую бутылку.
– Она доверяет тебе, – сказал Томас. – И я думаю, какой-то частью своего существа ты это знаешь. Я думаю, именно эта часть отправила ее подальше, и совсем, совсем не случайно. Прояви ответственность, Гарри.
– Да, – тихо сказал я. – Я… попытаюсь. Такие вещи постоянно захватывают меня врасплох.
– Природа зверя. Тебе всегда удавалось сохранять с ней правильные взвешенные отношения, хотя она сохнет по тебе, что любому видно. И я восхищаюсь тобой, и не хотел бы, чтобы все разлетелось вдребезги.
Я потер глаза. Мой брат был прав. Я все утро заставлял себя не смотреть на Молли, хотя раньше ничего подобного не происходило. Это тоже была часть Зимы – голод и похоть, жажда потного совокупления в темноте. Она управляла Ллойдом Слейтом, так же как и другими Зимними Рыцарями в течение многих лет.
