Она довела их до безумия.
Я должен научиться распознавать это влияние, пока кто-то не пострадал.
– Да, о’кей, – сказал я. – Когда я закончу скакать от одного лесного пожара к другому, я… что-нибудь придумаю. А до тех пор, милости прошу отвешивать мне оплеуху всякий раз, как сочтешь, что она пойдет мне на пользу.
Томас кивнул, очень серьезно, но в глазах его плясали искорки.
– Я твой брат. И всегда могу отвесить тебе то самое.
– Хе, – сказал я. – Хотел бы я посмотреть…
Я замолчал, глядя на Мака, который хмуро пялился на дверь паба. Проследил за его взглядом. Стекло верхней половины двери было ограненным и матовым, но достаточно прозрачным для того, чтобы увидеть размытую фигуру того, кто оказался бы по ту сторону. Во всяком случае, можно было бы увидеть, не будь внешняя сторона стекла еще укутана и плотным серым туманом.
Томас заметил мой взгляд и посмотрел в ту же сторону.
– Ха, – сказал он. – Кгм. А разве туман по утрам не рассеивается?
– Видимо, сегодняшнее утро – особенное, – сказал я.
– Ну-у-у, – протянул Томас, – это неправильно.
– Да, – согласился я, – это неправильно.
Существует не так уж много причин, по которым кто-то накрывает квартал туманом. В основном – чтобы замаскировать свое приближение. Мы оба встали и повернулись лицом к двери.
За нашими спинами Мак сунул руку под стойку и достал помповый обрез, сделанный из черного композитного материала. У него был складной приклад, а короткий ствол при всем желании не позволял отнести его к охотничьему оружию.
– Чушь какая-то, – сказал Томас. – Никто никогда не атакует заведение Мака. Это нейтральная территория.
– А что насчет банды Фомор, о которой я слышал?
– Даже они, – возразил Томас. – Каждый раз, когда они подбираются к пабу, ОСБ обрушивается на них как лавина. Это практически единственное, в чем они сходятся.
Пару секунд я недоуменно моргал и потом сказал:
– ОСБ… А, Общество Светлого Будущего.
– Но они ведь не фэйри, нет? – спросил Томас.
– Они называются Соглашениями Ансийли, – сказал я. – Зима равняется Ансийли. И любой из Зимних, кто нарушит договор Мэб, будет счастлив умереть до того, как она закончит с ним разбираться.
– Значит, Лето?
– Но еще не полдень, – сказал я.
Звуки города снаружи вдруг исчезли. Наступила неестественная тишина. Я слышал дыхание троих людей, более напряженное, чем обычно, поскрипывание потолочных вентиляторов – да вот, пожалуй и все.
– Безусловно, магия, – сообщил я. – Некто не хочет, чтобы кто-нибудь увидел или услышал, что здесь происходит.
Раздался резкий звук, внезапное движение, и в одну из ограненных стеклянных панелей двери влетел камень. Томас выхватил пистолет, а за его спиной щелкнул обрез Мака. Стекло разлетелось по полу, а камень катился, пока не отскочил от моей ноги и не затих на полу. Это был круглый кусок глянцевитого черного обсидиана размером с яйцо.
Щупальца тумана вползали в разбитую стеклянную панель, а камень на полу внезапно задрожал и начал жужжать. Мы с Томасом отошли от него на несколько шагов, но жужжание усиливалось и искажалось, пока не превратилось в потусторонний вибрирующий голос, как на старой затертой грампластинке.
– Вышшшшлите чародея, – прожужжал камень, произнося каждое слово медленно и растянуто. – Вышшшшлите его сссссюда, и оссссстальные могут осссстаться.
– Я знаю хорошее место, где тебя можно растолочь в песок, трусливое ты гов… – начал было Томас.
Я поднял руку.
– Нет, – сказал я ему негромко. – Подожди.
– Чего?
– Это нейтральная территория, – произнес я голосом, который должны были услышать за дверью. – Если вы хотите говорить, входите. Никто на вас не нападет.
– Вышшшшлите его сссссюда.
Это не звучало ни зловеще, ни пугающе.
– Мой график на сегодня полон, – отозвался я. – Вторник вас устроит?
– Мы проссссим трижжжжды, и вссссе, – прошипел голос. – Вышшшшлите его сссссюда. Ссссейчасссс жжже!
Я сделал несколько медленных ровных вдохов и выдохов, чтобы держать страх под контролем и задумался. Сто процентов – кто бы ни был там снаружи, разговоры его не интересовали. Конечно же, мне не хотелось выползать на узкую, укрытую туманом лестницу, чтобы начинать схватку. Но в этой комнате я был не один. Я повернулся и посмотрел на Мака.
– Не хочу навлекать неприятности на твое заведение, Мак, – сказал я. – Здесь ты хозяин. Если ты скажешь, я выйду драться наружу.
В ответ Мак издал рычащий звук и передернул обрез, загнав патрон в патронник. Потом сунул руку под стойку и извлек крупнокалиберный автоматический пистолет, положив его поближе к себе.
Томас оскалил зубы в хищной улыбке.
– С сегодняшнего дня мои чаевые будут солиднее.
– Точно, – пробормотал я. Я жестом показал Томасу, чтобы он отошел на несколько шагов назад и убедился, что ни один из нас не стоит между дверью и линией огня Мака. Я сконцентрировался на черном камне. Все начнется здесь.
– Эй, урод! – крикнул я, поднимая левую руку. – Ты слышал, что тебе сказали. Поц-ц-целуй меня в жжжопу!
– Ссстало быть, так, – прошипел голос из камня.
И черный камень взорвался.
Но я был готов к этому. Я уже построил защитное заклятие, и сформировал из своей воли толстую стену в воздухе перед собой, когда осколки блестящего камня брызнули по комнате. Они отскочили от моего щита и разлетелись со звоном, разбив мою пустую бутылку на столе, стуча по деревянным колоннам и вышибая щепки из дерева стен. Ни один осколок не попал в Томаса, Мака или меня. Я строил щит между нами и черным камнем, пока нападающие тратили время на переговоры. Щит был не так хорош как тот, который я сделал бы, будь у меня мой старый защитный браслет, но я бы не смог долго его удерживать, да мне и не пришлось бы.
Как только взрыв отгремел, я бросил щит, уже фокусируя свою волю на другой руке, собрав в ней пушечное ядро обнаженной силы, и при первом же движении по ту сторону дверного стекла, прорычал: «Forzare» – и швырнул весь заряд вперед.
Сила ударила в дверь и превратила пятьдесят фунтов витражного освинцованного стекла в облако бритвенно-острых осколков. Лестница, ведшая в заведение Мака, шла с улицы вниз, так что ни один осколок шрапнели на уровень улицы улететь не мог.
Мгновение спустя нижняя часть двери взорвалась летящими деревянными щепками-стилетами. Мой щит остановил всё, что летело в сторону Мака, но мне не удалось перехватить их все. Один ударил меня в левую скулу – если бы он крутился в полете еще долю секунды, то острым концом впился бы мне в мозг. Но чертова штуковина и так двинула меня словно бейсбольная бита, ошарашив и сбив с ног.
