Монархии Персидского залива сейчас как раз принимают самые активные усилия для того, чтобы пережить эту новую волну. Катар и Саудовская Аравия оказывают поддержку силам салафитов в Ливии, Сирии и Ливане. И тем не менее Вашингтон очень сильно повязан с богатым природным газом Катаром, крохотным эмиратом с большими региональными амбициями и глубокими карманами, помогающими их реализации. Катар, занимая маленький полуостров, выступающий с Аравийского побережья в Персидский залив, имеет спорные проблемы с ОАЭ, и особенно Саудовской Аравией (имели место даже вооруженные пограничные стычки). Правящая семья аль-Тани предоставила базы Центральному командованию США (Центком); также она владеет телеканалом «Аль-Джазира» – самым популярным в арабском мире и влиятельным спутниковым телевизионным каналом. Это необычное сочетание американских военных мускулов и влияния на арабское общественное мнение посредством телевидения дает Катару возможность несоразмерно большого присутствия в арабской политике. Канал «Аль-Джазира» склонен соблюдать интересы суннитского режима, показывая леденящие кровь новости из Сирии для того, чтобы настроить арабское общественное мнение против Ассада, но, по большей части, никак не реагируя на шиитские протесты против суннитской монархии в соседнем Бахрейне.
Катар сыграл лидирующую роль, договариваясь о перемирии между враждующими фракциями в Ливане в 2008 году, что помогло избежать открытого конфликта в этой стране. Совсем недавно Катар сыграл ключевую роль в рассмотрении Лигой арабских государств вопроса о вмешательстве в Ливии и Сирии. Вашингтону нравится такого рода региональная активность. У Дохи, по мнению Америки, есть средства и желание вести политику. Но это несколько рискованное предположение. Стоит ли Америке доверять маленькой стране, которая, может быть, и стремится сделать так, чтобы ее голос был услышан дипломатически, но не имеет дипломатических и военных возможностей довести до конца предпочитаемую ею политическую линию?
Не всегда силовые игры Катара отвечают целям США. Маленькая рыбка, желающая плавать рядом с китом, должна знать несколько ловких приемов, но есть ли у нее такая выносливость, чтобы она могла плыть против течения? В районе, где силен антиамериканизм, Катар решил балансировать свои тесные связи с Вашингтоном сохранением возможности уйти на другую сторону. Только тогда, когда «Аль-Джазира» стал показывать миру кадры «арабской весны», Вашингтон обнаружил на этом телеканале что-то для себя привлекательное. На протяжении многих лет «Аль-Джазира» постоянно критиковал американскую политику – и во многих случаях весьма заслуженно. В ответ Вашингтон закрыл его передачи по американским кабельным каналам. И возможно, по какому-то удобному совпадению и в Ираке, и в Афганистане американская огневая мощь была сосредоточена на представительствах канала «Аль-Джазира». Антиамериканский уклон сети не вызывал возражения семьи аль-Тани и их приспешников, которые указывали на этот факт, когда хотели опровергнуть обвинения в том, что они являются американскими прихвостнями.
Однако подстраховка, которой занимаются в Катаре, не ограничивается «Аль-Джазирой». Эмират также оказывает поддержку исламистским силам (как «Братьям-мусульманам», так и, что более всего тревожно, салафитам) в Ливии, Египте и Сирии242. Катарская авиакомпания «Катар эйруэйз» объявила о сделке с Ираном и взяла на себя пятую часть всей индустрии внутренних авиалиний этой страны в то время, когда нехватка запасных частей и возросшее количество инцидентов в воздухе, вызванных американскими санкциями, стали вызывать у рядовых иранцев много беспокойства243.
Монархии Персидского залива не достигли своей цели пройти те опасности, которые для них таит «арабская весна», и они особенно восприимчивы к ним. Решение ОАЭ закрыть представительства Национального демократического института (поддерживаемая правительством США продемократическая организация) в марте 2012 года стало явным тому подтверждением. Правящие элиты Персидского залива очень хотели бы иметь американскую военную защиту, но не перенимать американские ценности.
Особенно уязвима в отношении последствий «арабской весны» Саудовская Аравия. Дом Сауда быстро прореагировал, поднял расходы на внутренние социальные программы и потребовал от других монархий не уступать протестантам244. Правители королевства вкачали миллиарды в экономики Бахрейна, Египта, Иордании, Марокко и Йемена. Благотворительность дала Саудовской Аравии некоторую передышку: были закреплены правящие режимы в Бахрейне и Иордании и усилена власть военных в Египте, а в Йемене были приняты меры для смягчения ситуации после ухода Салеха.
До сих пор это срабатывало, но все реалии не в пользу долгосрочной стабильности авторитарных режимов. Как мы заметили, монархии этого региона сейчас больше зависят от нефти, чем зависели когда-либо еще за всю их историю, а вскоре они станут еще более зависимыми от потоков нефти из Персидского залива на мировые рынки, чем их жаждущие потребители.
Финансовая поддержка со стороны Саудовской Аравии своим коллегам – монархиям Персидского залива – не является одноразовым явлением. Из-за отсутствия подлинных реформ арабские экономики будут и впредь оставаться бездонными ямами для закачки денег, и Саудовская Аравия не сможет позволить себе щедрые вливания им всем, чтобы сохранять свое влияние на формирование арабской политической жизни. Ближний Восток – это не Европа, а Саудовская Аравия (или даже весь набор арабских нефтяных монархий) – это не Германия. Конечно, Абдулла бин Абдул Азиз аль-Сауд не производит впечатления Ангелы Меркель. Представление о том, что Америка может рассчитывать на то, что Ближний Восток сможет урегулировать свои собственные финансовые кризисы так, как это делается в Европе, неуместно и опасно.
Мы не можем думать с ликованием о том, что будем получать ближневосточную нефть и цены на нее будут падать, а потом продолжать рассчитывать на поддержку нефтяных монархий Персидского залива в реализации нашей безопасности и достижении дипломатических целей в регионе. Если цены на нефть резко упадут, Саудовская Аравия столкнется с большой бедой. Мы вряд ли прольем много слез по саудовским принцам и их религиозным полицейским, но неужели мы думаем, что такое изменение разрушительного характера каким-то образом не коснется нас?
По оценкам нефтяных экспертов, этот риск затронет по меньшей мере одну пятую нынешних цен на нефть – покупатели-паникеры уплачивают страховую премию для того, чтобы застраховать все риски на случай будущего прекращения поставок. Наша политика в регионе, угроза войны с Ираном сказывается на сумме таких доплат. Если бы мы захотели освободиться от беспокойства по поводу Ближнего Востока или каким-то образом нашли бы способ примириться с Ираном, больше всего от этого пострадали бы Саудовская Аравия и Россия, экономики которых опасно зависят от высоких цен на нефть.
Если китайская и индийская экономики замедлят свое развитие в течение нынешнего десятилетия, Персидский залив столкнется со скачкообразным падением цен на нефть. Если фрекинг и другие новые технологии добычи горючих полезных ископаемых сделают в мире то же самое, что они делают в Америке, падение цен на энергоносители в результате приведет к тому, что Персидский залив окажется в ситуации более глубоких социально-экономических бед. У региона будет меньше перспектив для выздоровления, чем у его более крупных арабских соседей в Леванте и Северной Африке. Саудовская Аравия в таком случае может оказаться в ситуации даже худшей, чем Египет, – политическое приземление будет более жестким, и, что хуже всего, саудовская экономика и рабочая сила не будут в состоянии набрать мощь за счет привлечения иностранных инвестиций в производство товаров на экспорт и удачно вписаться в мировую экономику. Персидский залив не в состоянии будет сделать то, что сделала Юго-Восточная Азия после финансового кризиса 1998 года.
