– А, это вы… Полюбуйтесь: враги снова окружили нас…. бедолаги!
Борис знал эту старинную фронтовую шутку британских коммандос, и понимающе ухмыльнулся.
Похоже, вместо нервов у поляка были стальные тросы, а его пульс никогда не превышал эталонные 64 удара в минуту.
Бывший командир фронтового штрафбата уважительным взглядом проводил долговязую фигуру с огромной револьверной кобурой на боку. Он слышал, будто бы сразу после войны поляк воевал в Индокитае в составе Иностранного легиона. А до этого кажется служил в британских ВВС.
– Такому орлу и мотор без особой надобности, – Борис уважительно кивнул своему механику на бородатого супермена и его почти невесомый самолётик, – ибо он запросто может парить на восходящих потоках – на одном кураже.
Механик подтвердил, что мистера Замбаха знают тут все, так как он местная знаменитость. С некоторых пор повстанцы целенаправленного охотились на сильно досаждающего им лётчика. За его голову даже объявлена гигантская по местным меркам премия в 10 000 долларов. Его неоднократно подбивали. Но каждый раз, благодаря лёгкости своей машины, поляку удавалось уйти планированием из района боя. Замбах один из немногих наёмников, который с удовольствием летал и на тяжёлых штурмовиках, и на сверхлёгких разведчиках.
Похоже, это и в самом деле был весьма необычный человек. Одно время он работал агентом по продажам в Компании «Америкэн фрут». В память об этом коротком эпизоде из его биографии на самолёте «Бороды» – так ещё некоторые звали никогда не бреющегося поляка – красовался странный девиз «Отдай банан!».
Кстати, судя по эмблемам, на самолётных фюзеляжах, среди здешних лётчиков хватало бравых парней. Например, один из передовых авианаводчиков изобразил на борту своего одномоторного «Пионера» симпатичного кролика-бейсболиста, который ловил в перчатку-ловушку летящие в него ракеты и зенитные снаряды…
Слушая механика, Нефёдов поймал себя на мысли, что теперь даже гордится своей принадлежностью к авиаэскадрилье, в которой летают такие отчаянные сорвиголовы, как когда-то гордился службой во фронтовом штрафбате. Вообще, Борис часто в последнее время ловил себя на ощущении, будто заново переживает собственную военную молодость.
Операция по спасению угодивших в ловушку правительственных солдат продолжалась в течении нескольких дней. Передовые авианаводчики с рассвета до заката, постоянно сменяя в небе друг друга, наводили самолёты огневой поддержки и спасательные вертолёты. Для отдыха и серьёзного ремонта потрёпанных машин отводилось всего несколько ночных часов. За полтора часа до восхода солнца авиамеханики вновь начинали прогревать моторы…
Ежась на утреннем холоде, лётчики дежурной смены, ночевавшие в щитовых коттеджах прямо на аэродроме, торопились в столовую. Чудесное утро! Пожалуй, здесь в Африке это лучшее время. Свежесть дурманит голову и легко вериться в то, что день сложится удачно.
Возле столовой пахло провинциальным зоопарком. Кто-то из лётчиков уже пил утреннее кофе в компании обезьян на веранде столовой. Стая бабуинов или макак (Борис не очень в этом разбирался) вела себя с наглой развязностью, возможной только при полной уверенности в собственной безнаказанности. Молодая обезьянка ловко вытащила из кармана одного из лётчиков пачку сигарет и, устроившись на ветках дерева, тут же стала пробовать на вкус её содержимое. Крупный самец с видом гурмана подносил к носу горлышко недопитой накануне вечером и забытой на веранде бутылки бурбона и очень уморно жмурился от удовольствия, подражая подсмотренным повадкам какого-то выпивохи. Лёгкость, с которой хвостатые разбойники проникли на строго охраняемый военный объект, наводила на неприятную мысль, что и для более опасных непрошенных гостей из джунглей такой визит не является большой проблемой.
Одни тянули свой кофе, погружённые в изучение карты района предстоящей работы или в собственные мысли. Другие обсуждали два трагических эпизода, случившихся с их товарищами накануне. В ожидании своего кофе и яичницы Нефёдов удивлённо слушал рассказ про то, как накануне сгорел живьём парень из соседней эскадрильи. Почему-то он об этом узнал только теперь. Оказывается, бедняга успел выпрыгнуть из подбитого самолёта, но зажигательная пуля попала в капроновый купол его парашюта. Перед глазами многоопытного ветерана возникла яркая картина бесшумно покачивающегося в небе огромного факела. Он такой участи не был застрахован никто из них. И свыкнуться с этим было непросто.
Второму пилоту подбитой машины поначалу повезло больше. Он благополучно раскрыл парашют и без проблем достиг земли, и даже сумел уйти от преследования партизан, хотя ещё в воздухе получил пулевое ранение в бедро. Одно плохо: дело было в сумерках. Спасательную операцию пришлось отложить до утра, несмотря на то, что сумерки самое опасное время в африканском буше. Львы, леопарды, гиены выходят на охоту, и человек, тем более ослабленный, может стать для них лёгкой добычей. С первыми лучами солнца за сбитым лётчиком выслали поисковый самолёт. В нужном квадрате экипаж спасателя заметил большое тёмное пятно на рыжей траве, возле которого отдыхал после трапезы львиный прайд. По обрывкам окровавленной одежды удалось опознать пропавшего офицера…
«Нынешний год – год неспокойного солнца. Всё может случиться» – вспомнился Борису заголовок одной парижской газеты, которая ему попалась на глаза по дороге сюда. На этой войне с каждым из них действительно может случиться всё, что угодно.
Чтобы окончательно не портить себе настроение, Борис отошёл в сторону, едва получив свою порцию сладкого тушёного картофеля с поджаренным луком и глазуньей, а также большую чашку хорошего бразильского кофе со сгущённым молоком.
Всего через двадцать минут по аэродрому разнёсся клич командира: «По машинам!». Он прогнал последние остатки сна. Экипажи первой лётной смены бросились к стоянкам самолётов. Вскоре мимо оставшихся ждать своей очереди пилотов следующей смены прокатилась к старту хрупкая «бабочка» в воинственной леопардовой раскраске. Следом за первой машиной стали взлетать следующие. Начался очередной рабочий день…
Глава 44
К обеду эскадрилья лишилась одной машины. Её пилот погиб, зацепив крылом высокое дерево во время полёта на бреющем. Произошло это, скорее всего, из-за крайней усталости лётчика. В ставшим для него роковым вылете сорокатрёхлетний ветеран провел за штурвалом три с лишним часа…
Часам к семи вечера сражение достигло своего апогея. Начался сущий ад. Борис находился над полем боя. В работе бомбардировочных эскадрилий наступила необъяснимая пауза. По странному стечению обстоятельств это случилось именно тогда, когда нужда в них стала чрезвычайно острой.
По одному радиоканалу Борис обменивался данными с коллегами из ударных эскадрилий, а по другому вёл переговоры с землёй. Уже несколько дней удерживающие круговую оборону пехотинцы из 4-го армейского батальона, словно парящего над ними ангела, молили лётчика-наблюдателя поторопить помощь с неба. У них заканчивались боеприпасы.
– Если вертолёты для эвакуации не прибудут в течение получаса, – кричали они, – мы погибли! Повстанцы отрезают головы нашим раненым…
