Несколько лет назад, когда отношения между ними внешне ещё не были откровенно враждебными, пятидесятитрёхлетний Морган предложил брату выдать за него свою дочь. Вообще-то браки между родственниками не считались в их племени чем-то необычным. Таким способом влиятельные вожди клана укрепляли свою власть. Но обладавшая независимым свободолюбивым нравом девушка подняла дядюшку на смех: она не для того училась в Европе, чтобы следовать диким местным обычаям. И потом, какой из престарелого дядюшки муж! Жан Батист только развёл руками, в душе насмехаясь над незадачливым женишком.
После этого Морган при первом удобном случае отстранил брата от командования армией и отдал тайный приказ убить оскорбившую его отказом племянницу. Весть же о том, что брат нашёл ему замену в лице русского лётчика, его окончательно выведет из себя и заставит совершить фатальную ошибку…
Естественно Игорь не знал о сложных закулисных причинах удивительной благосклонности отца Корбо. Молодой человек собирался выразить ему свою искреннюю признательность за освобождение из тюрьмы. За предложение стать его зятем тоже следовало поблагодарить местного князька. Правда, после слов благодарности Нефёдов твёрдо решил объяснить отцу Корбо, что не может жениться на его дочери, ибо должен вернуться домой к своей невесте. Но встретившись лицом к лицу с чернокожим губернатором, парень призадумался. Игорь почти мгновенно угадал, кто в приближающейся к нему многочисленной группе людей главный начальник. Он был единственным из мужчин, кому официальный мундир заменяла длиннополая рубашка свободного кроя из голубого блестящего шёлка с причудливой вышивкой на груди, животе и рукавах. Перед Игорем был одновременно искусный политик и грозный властитель, не прощающий нанесённых обид. Это был большой человек с густым низким голосом и грубоватыми манерами.
– Здравствуйте, господин Лио Фань! – хлопнул он Игоря по плечу, так что молодого человека повело в сторону. – Или может быть вас зовут товарищ Мао?
Громоподобный хохот хозяина дворца прокатился по просторному залу приёмов. Но удивительное дело, даже во время смеха и шуток лицо этого человека оставалось почти неподвижным. Даже огромные негритянские губы почти не шевелились. Подобным образом разговаривают эстрадные чревовещатели. И выпуклые глаза с жёлтыми белками тоже оставались стеклянными. Так смотрит акула, на пожираемого пловца. Это был неприятный пристальный взгляд маньяка, с которым лучше не связываться. Губернатор глядел прямо перед собой, не замечая многочисленную свиту. Но, как и положено, каждая оброненная хозяином фраза, тем более шутка, вызывала вежливое эхо одобрительных реплик, хихиканий и поддакиваний.
Обращаясь подобным образом к гостю, губернатор имел в виду удостоверение китайского военнослужащего, которое молодой офицер получил перед злополучным полётом. Игорь не нашёлся сразу, что ответить. Тогда губернатор ещё раз хлопнул парня по плечу и изрёк в насмешливом удивлении:
– Впервые вижу китайца с таким разрезом глаз. Надеюсь, зятёк, ты хотя бы родственник того самого Мао?
Игорь неопределённо пожал плечами, мол, он человек военный, кем прикажут, тем и назовётся.
Губернатор выглядел тяжеловесно. Однако скорее его можно было назвать крепко сбитым, чем грузным. Широкоплечий, с короткой шеей, лобастый, с крупным приплюснутым носом и изъёденными оспой щёками. По местным меркам он давно перешагнул черту старости, но сохранил крепкое здоровье и силу. Одно медвежье рукопожатие чего стоило! Папаша африканской принцессы производил впечатление дикой безжалостной силы, помноженной на хорошее знание жизни.
Игорь заколебался: стоит ли сейчас идти против воли такого вожака-носорога. Некоторое время он собирался с духом. Хотя обыкновенный здравый смысл требовал помалкивать, чтобы сохранить голову на плечах. Но Игорь знал, что если смолчит, то будет презирать себя. А этого он боялся даже больше сырого тюремного подвала и смерти. В это время все уже начали рассаживаться за столом, согласно официальному протоколу.
Вдруг на колено ему легла девичья ручка. Как молодожёны, они сидели с Корбо рядом.
– Тейк ит изи – не огорчайся – тихо шепнула девушка и мимолётным движением поднесла пальчик к губам. В печальных глазах Корбо Игорь увидел понимание и желание помочь. Это было необычно для избалованной «принцессы», которая прежде всегда руководствовалась только собственными капризами, не замечая чужих страданий.
Во время учёбы в Европе она несколько лет встречалась с одним мальчиком и даже была помолвлена с ним. Но однажды бой-френд ей наскучил. Ничего не объясняя бывшей симпатии, Корбо просто укатила на каникулы с одним из его приятелей. На следующий день стало известно, что брошенный юноша застрелился, оставив записку: «Прости, я люблю тебя!». Узнав о поступке ухажёра, Корбо вместо угрызений совести, ощутила лишь досаду – так прекрасно начавшаяся поездка в Нормандию бесповоротно испорчена. Теперь их начнут допекать газетчики и полиция, да и в «универе» эту историю не скоро забудут. Все станут с любопытством глазеть на неё и тыкать пальцами: «Погляди, вон идёт! Это из-за неё Мишель разнёс себе голову».
Но теперь рядом с Игорем находилась другая Корбо. Трудно сказать, что с ней происходило в последнее время. Но она на глазах становилась человечнее. Похоже их долгие беседы на прежде мало волновавшие избалованную аристократку темы пробудили в душе «принцессы» заложенные там светлые чувства. Во всяком случае, она старалась быть с ним другой. Женщины всегда в конечном итоге становятся такими, какими их хотят видеть их мужчины…
Банкет по случаю предстоящей свадьбы продолжался уже восьмой час. Казалось, ему не будет конца. Команда вышколенных официантов работала чётко и почти незаметно для сидящих за столом гостей. Прислуга своевременно меняла грязную посуду на безупречно сверкающие голубоватой белизной тарелки и хрустальные бокалы с золотыми губернаторскими вензелями. Новые яства, изысканные десерты, вина появлялись перед гостями, как исполняемые оркестром в режиме нон-стоп шлягеры. Игорь, наверное, единственный из присутствующих с непривычки замечал людей, которые для остальной публики являлись не более, чем деталями обстановки, как тяжёлые бархатные гардины на окнах или поражающие лишь в первые минуты многопудьем старинного хрусталя и позолоты люстры над головой.
Вот двое официантов в красивой сиреневой униформе возникли за спиной оживлённо обсуждающих что-то мужчин. Один почти незаметно, молниеносными движениями «вытянул» из-под беспрерывно жестикулирующих рук спорщиков испачканные салфетки и тарелки с остатками трапезы. Без шума. Незаметно для сидящих. Другой с такой же хирургической точностью снайперски «метнул» на скатерть свежую посуду, после чего вежливо осведомился: что господа хотели бы ещё попробовать из еды, и каким вином наполнить их опустевшие бокалы. Эти высокопрофессиональные манипуляции производили впечатление работы высококлассного циркового иллюзиониста. Правда, некоторые из подаваемых блюд у человека незнакомого с местной кухней могли вызвать тревожный вопрос: «Извините, а это тоже едят?».
– Отчего вы такой кислый, Ваше Превосходительство? – вдруг услышал Игорь женский голос. Он оглянулся. К нему обращалась лиловая негритянка цветущего вида. Её пышным женским прелестям было явно тесно в рамках приличия, и они рвались наружу из цветастого платья. Она ослабила шнуровку в районе декольте, чтобы дать больше воли своим дынеподобным грудям. Любопытная дама была сильно пьяна и её тянуло поболтать по душам.
