Во время визита Фрейда Уильяму Джеймсу было шестьдесят семь лет и он страдал от болезни сердца. Несмотря на плохое здоровье, он все-таки поехал в Университет Кларка послушать выступление Фрейда72. Джеймс был разочарован, а позднее отзывался о выкладках Фрейда по толкованию сновидений как об «опасном методе», попутно отмечая, что великий психоаналитик занимается самообманом и «одержим навязчивыми идеями».
Джеймс с Фрейдом расходились во многих вопросах, включая оценку причин возникновения и путей лечения чрезмерной агрессии. Согласно Фрейду, люди однажды впадают в бешенство, потому что подавляют в себе агрессивные мысли, и снять внутреннее напряжение можно вполне безобидными способами, например криком, плачем, битьем подушки и топаньем ногами. Теория Джеймса, наоборот, утверждала, что люди оттого и злятся, что ведут себя агрессивно, и катартическая терапия Фрейда лишь сильнее их разозлит. Годами эксперты проводили опыты, чтобы установить, кто же из этих двух великих мыслителей прав.
Одним из первых в процесс поиска истины включился социолог Мюррей Штраус из Университета Нью-Гемпшира73. В начале 1970-х годов Штраус заинтересовался обоснованностью совета Фрейда, адресовавшего его в свое время парам, желающим сохранить отношения. Совет австрийца лег в основу учения «Терапевтическая агрессия», адепты которого утверждают, что когда дело доходит до выяснения отношений, двое не должны себя сдерживать, а должны высказывать напрямую все, что думают друг о друге. Всевозможные руководства на эту тему наперебой советуют парам «избавиться от подавленной враждебности», «пробудить в себе беса» и кусать пластиковые бутылочки для детского питания, представляя, что это партнер.
Чтобы понять, помогает ли столь радикальное поведение улучшению личных отношений или, наоборот, портит их, Штраус провел простой опыт. Он рассуждал следующим образом: если катартическая терапия действенна, пары, которые агрессивны на словах, будут менее склонны совершать по отношению друг к другу акты физического насилия. Понимая, что от самих семейных пар не добиться честных ответов об их агрессивном поведении, Штраус поручил студентам тайком отслеживать уровень вербальной и физической агрессии своих родителей. Более трехсот студентов тщательно заполняли анкеты с вопросами о том, как их родители ведут себя в случае возникновения разладов. Стремились ли те конструктивно обсудить проблему? Проявляли ли признаки вербальной агрессии, например, кричали и пулей вылетали из комнаты? Были ли они физически агрессивны, допустим, занимались рукоприкладством или швыряли друг в друга подручные предметы?
Когда Штраус проанализировал результаты, выявилась очевидная закономерность. Чем чаще супруги устраивали словесные перебранки, тем более склонны они были к проявлению физической агрессии. В точности, как и предсказывал Джеймс, вопли и ругань не служат выпускным клапаном, а, напротив, подталкивают людей к еще большей агрессии. Фрейд – О, Джеймс – 1.
Далее последовали опыты на производствах. Эбби Эббисон со своими коллегами из Калифорнийского университета в Сан-Диего однажды узнала, что одна местная конструкторская фирма собирается уволить большое количество персонала74. Ее работники имели полное право рассердиться, поскольку с ними заключили трехгодичный контракт, а увольняли по прошествии всего лишь года. Эббисон провела опрос среди некоторых работников. Одну группу респондентов провоцировали отзываться о фирме с ненавистью («Что вы думаете о том, как с вами обошлась компания?»), в другой задавали нейтральные вопросы («Как вы можете охарактеризовать техническую библиотеку фирмы?»). После опроса увольняемые сотрудники оценили степень своей агрессии и злости по отношению к компании. Продемонстрировали ли те, кого побуждали рвать и метать, более низкие уровни враждебности? Нет. Снова все вышло в точности до наоборот. Давшие волю чувствам работники оказались настроены более враждебно, нежели те, у кого спрашивали о технической библиотеке компании. Фрейд – 0, Джеймс – 2.
Наконец, существует работа по исследованию связи между враждебностью и просмотром спортивных состязаний. Посещая футбольные матчи, люди обычно подбадривают свою команду и выкрикивают ругательства в адрес соперников. Фрейдисты утверждали, что подобное агрессивное поведение помогает выпустить пар, поэтому после игры враждебности в человеке значительно поубавится. В противоположность им сторонники теории Джеймса доказывали, что улюлюканья и освистывания лишь распаляют человека. Джефри Гольдштейн из Университета Темпл решил выяснить, кто прав75.
Гольдштейн сколотил небольшой отряд исследователей и отправил их на главный матч чемпионата по американскому футболу. Перед началом игры анкетеры остановили у турникета на входе в стадион первую попавшуюся группу болельщиков и проинтервьюировали их. Опрос был коротким и включал вопросы относительно того, за какую команду зритель пришел поболеть и насколько злым себя ощущает. Как только игра окончилась, экспериментаторы вновь заняли позицию у турникета, где, в произвольном порядке вылавливая покидающих стадион зрителей, задавали те же самые вопросы.
Результаты показали, что, вне зависимости от проигрыша или победы любимой команды, после матча опрошенные испытывали большую степень агрессии. Понимая, что усиление агрессии могло быть вызвано длительным нахождением людей в толпе или тем, что спортивное действо носило ярко выраженный конкурентный характер, Гольдштейн вновь созвал свою бравую команду исследователей и поручил ей провести аналогичный опрос на местном турнире по гимнастике. Хотя на состязание вновь стеклось большое количество народа, а атмосфера в зале была наэлектризована, зрители не кричали и не улюлюкали. Как следствие, по окончании соревнования градус агрессии в болельщиках почти не увеличился. Собранная Гольдштейном информация дает понять, что события на футбольном поле провоцировали людей на агрессивное поведение, а оно стимулировало в них чувство враждебности. Фрейд – 0, Джеймс – 3.
Искусственно подпитываемая враждебность может оказывать вполне реальное влияние на общество. Так, шотландский Глазго имеет два профессиональных футбольных клуба. Исторически сложилось, что «Селтик», базирующийся в восточной части Глазго, поддерживается сообществом католиков, в то время как клуб «Рэйнджерс», расположенный на юго-западе города, традиционно привлекает последователей протестантизма. Между клубами сохраняется давнее и жесткое противостояние, и фанаты обеих команд во время матчей нередко поют оскорбительные и унизительные друг для друга песни. В 2011 году психологи в сотрудничестве с шотландской полицией сравнили уровни зарегистрированных преступлений после дерби «Рэйнджерс» – «Селтик» с периодами, когда команды не играли76. Цифры оказались впечатляющими. Когда по субботам днем «Рэйнджерс» играла против «Селтик», уровень насильственных преступлений в Глазго почти утраивался, а количество случаев домашнего насилия увеличивалось более чем в два раза.
Сила успокоения
Психолог Брэд Бушман из Университета штата Айова поставил несколько экспериментов, наглядно показавших, что чувство гнева можно быстро погасить, просто ведя себя как спокойный человек. Например, в одном из опытов Бушмана студенты колледжа должны были в течение двадцати минут играть в расслабляющие и жестокие компьютерные игры77. Сюжет умиротворяющей игры предусматривал плавание в безмятежном подводном пространстве и поиск затонувших сокровищ, тогда как, играя в жестокую игру, студентам требовалось истребить как можно больше зомби максимально садистским способом. После этого студентам предложили сыграть еще в одну игру против невидимого соперника, и в случае победы им разрешалось напугать поверженного противника громким шумом. В действительности никакого невидимого противника не было, и во второй игре студенты неизменно одерживали победу. Те, кто во время первого задания тихо плавал в подводном мире, показали меньшую степень агрессии, выбирая для воображаемого врага более короткие и тихие звуки.
