– Премного благодарны, – усмехнулась Света, но видно
было, что ей приятно. – А если без дураков, случай хоть и безумный, но без
нашей помощи дед бы точно погиб, ты понимаешь? Поэтому ладно, валяй, делай меня
героиней!
Они вышли на лестничную площадку – и благостное настроение
как рукой сняло. Угодили на разборку.
На площадке громко спорили прилизанный парень в кожанке и
пухленькая дамочка лет сорока в обтягивающих джинсах и маечке, которая,
наверное, когда-то была хозяйке впору, но это время безвозвратно миновало.
Алена неодобрительно покосилась на мягонький животик, свесившийся через ремень
джинсов, и как можно сильнее напрягла пресс. На ней-то джинсы сидели как
влитые, никаких намеков на предательские складки на пузике!
– Да сколько раз вам повторять! – надрывалась женщина,
нервно ероша короткий темно-рыжий ежик на голове. – Вы что, плохо
слышите?! Не грабил нас никто, не грабил!
– Здравствуйте, Людочка, – Маруся резво просунулась
между Светой и Аленой. Лицо ее выражало неуемное любопытство. Быстренько же
бабуля реабилитировалась!
– Тетя Маша, да хоть вы скажите! – Соседка с надеждой
воззрилась на нее.
– Что сказать? – Марья Николаевна решительно раздвинула
молодых женщин и выступила на площадку.
– Скажите, что меня ни разу не грабили!
– Слава богу, нет! – Марья Николаевна даже руками
всплеснула. – У нас подъезд тихий, приличный, ни разу ничего такого… А
что? Кому это в голову могло прийти?
– Да вон! – уперев руки в бока, Людочка своим
энергичным круглым подбородком указала на молодого человека. – Следователь
пришел из прокуратуры! Показания снимать! Проверил бы сначала, что никакого
заявления от нас не было. Если человека грабят, он милицию зовет, а мы что?
Звали?
– Да вы, молодой человек, наверное, адрес перепутали, –
успокаивающе сказала Марья Николаевна.
– Ничего я не перепутал! – угрюмо буркнул парень в
кожанке. – У меня тут запротоколированные показания Шурки Кренделя,
который сделал чистосердечное признание, что он вынес из этой квартиры – вот
видите, адрес? Совпадает адрес! – пятьдесят тысяч долларов в валюте, а
также золотых вещей и бриллиантов примерно на сумму сто тысяч рублей, ну и еще
ноутбук.
Тишина, которая воцарилась на площадке вслед за этими
словами, вполне заслуживала названия мертвой.
– О-о! – первым очухался фельдшер Костя. – Ну и
чего ты отнекиваешься, тетенька? Тебе мало? Ежели этот Крендель колется, что тя
ограбил, значит, решил раскаяться и возместить ущерб. Соглашайся скорей! Какая
те разница, грабил, не грабил, если такие деньжищи огребешь!
Сама по себе столь длинная речь из уст вялого и молчаливого
фельдшера была достойна изумления, однако сейчас на него никто не обратил
внимания.
Людочка, по всему видно, пребывала в состоянии полного
ступора. Алена и Света выразительно переглянулись. Что для одной, врача «Скорой
помощи», что для другой, не слишком-то, повторимся, высокооплачиваемой
писательницы, сумма в пятьдесят тысяч долларов (нет, пятьдесят три, включая и
драгоценности) оказалась запредельно большой, о ней можно было только мечтать.
В дополнение к деньгам Алена быстренько позволила себе помечтать и о ноутбуке.
Своего она лишилась прошлой зимой, когда водила за нос частного детектива
Долохова. Бандитская пуля – натуральная бандитская пуля! – прикончила ее
ноутбук, а с тех пор Алена никак не могла разбогатеть, чтобы позволить себе
новый. Правда, у нее еще оставался стационарный домашний компьютер – на нем и
валяла свои романчики.
– Не, сыночек, – с сожалением покачала в это время
головой Марья Николаевна. – Ошибся ты, точно говорю. Ну откуда у них такие
деньжищи! Ты хоть в квартиру войди, посмотри, как они живут. Какие там
драгоценности да золотишко, какие там доллары? Людка вон бюджетница, в
регистратуре в нашей поликлинике еле-еле свои полторы тыщи в месяц высиживает.
Муж ее малость побойчей, в автосервисе пристроился, но тоже с его зарплаты не
больно-то накопишь. Они вон холодильник в кредит взяли, так раньше Людка в
булочной две пачки масла и два батона на ужин брала, а теперь только один! И
масла одну пачку! Подтянули пояса, а как же, кредит надо отдавать!
Почему-то при этих словах все поглядели на сдобный Людкин
животик. Неведомо что подумали прочие, однако Алена стопроцентно была убеждена,
что его обладательнице вообще надо думать забыть о батонах на ближайшие годы.
Однако Марья Николаевна утрет нос любому Штирлицу в сборе
разведданных! И, похоже, она убедила молодого следователя.
– Черт, неужто наврал Крендель? – пробормотал он
обескураженно. – Вот сволочь. Вот и верь после этого, что признание
обвиняемого – царица доказательств! Ну, это ему даром не пройдет, Кренделю! А
вы, гражданка Логинова, раз так – извините за беспокойство. До свидания.
Он прощально кивнул всем, повернулся и зачастил ногами по
ступенькам.
Людочка сделала своим полненьким тельцем такое движение,
словно хотела броситься ему вслед и уже даже руку протянула – схватить за
шиворот и вернуть! – но немедленно опомнилась. Хмуро окинула взглядом
собравшихся, буркнула что-то невнятно, отпрянула за свою дверь и так ею
хлопнула, что по «хрущобе»-ветеранке прошел ощутимый гул.
– О-о! – снова сказал Костя и начал спускаться куда
более проворно, чем поднимался.
– Эй, сыночек! – вдруг всплеснула руками Марья
Николаевна. – Погоди!
Костя обернулся с недовольным видом:
– Чего еще?
– Да я не тебя! – отмахнулась бабуля. – Слышь?
Молодой человек! Когда этот твой Крендель доллары стянул, а?
Снизу послышались торопливые шаги, и на площадке снова
возник парень в кожанке:
– В 1998 году, в августе. А что?
– Матушка Пресвятая Богородица… – Марья Николаевна взялась
за сердце.
– Долго ж он думал, этот Крендель. Что ж это его вдруг
разобрало сознаться, интересно?! – усмехнулась Света.
– А мы его только недавно повязали, и у него, видать, от
переживаний одна почка отказала. Сейчас на искусственной лежит, ну и, видать,
решил некоторое количество грехов на земле оставить, чтоб не тянули в пучины
адские, – с забавной, какой-то старомодной словоохотливостью объяснил
парень.
Алена смотрела на него во все глаза.
«Колоритный персонаж. Не взять ли интервью? Может,
как-нибудь пришью к сюжету? Да и про Кренделя смешно до нелепости!»
– А ведь он, очень может быть, не соврал, вот что я вам
скажу! – торжественно объявила Марья Николаевна. – Тут раньше, в
98-м, другие люди жили. Это их, наверное, ограбили! Только у нас в подъезде об
этом никто не знал…
