Внезапно боль прошла, по телу пробежали мурашки. Загадочный орган незнакомки по-прежнему находился в отдалении.
– Я знаю вас, – наконец произнесла Эммануэль, словно для того, чтобы убедиться в реальности происходящего. – Я видела вас у бассейна. Но ваше имя мне неизвестно.
Затем Эммануэль добавила:
– Вы львенок.
– Меня зовут Мерве, – сказала девушка. – Римляне предпочитают называть меня Фьяммой
[21]
, потому что я жгу их, словно пламя, или Ренатой
[22]
, потому что я возрождаюсь из их пепла. Мой любовник называет меня Мара, как индийского демона. Но я также Майя. И Лилит.
– Здорово, наверное, иметь столько имен, – ответила несколько обескураженная Эммануэль.
– У меня есть и другие имена, но не для этой ночи. Именами, которые я упомянула, я предпочитаю называться, когда на мне нет одежды.
Сощурив глаза и оставаясь серьезной, она добавила:
– Разумеется, у меня есть и мужские имена для тех дней, когда я играю роль мальчика.
Эммануэль подняла брови. Затем решила принять ситуацию, как есть. В конце концов, наверное, нет ничего невозможного для столь странного существа. Эммануэль, однако, не удержалась от шутки:
– Надеюсь, вы не сбриваете волосы, когда превращаетесь в мужчину.
«Было бы печально, – подумала Эммануэль. – Эти великолепные джунгли куда гуще, чем у меня. Волосы такие пышные, такие золотые. Как настоящее китайское золото с алым отливом. Какая разница, мальчик или девочка? Я хочу ее».
Глазами Эммануэль пожирала вход в храм любви.
Странная девушка тоже изучала Эммануэль, критически оглядывая ее с головы до ног:
– Жаль, что вы не появились в Сиаме раньше. Я бы дорого вас продала!
Львенок подступил к Эммануэль ближе, словно давая понять – не все еще потеряно.
– Но ничего. Случай еще представится.
– Вы продаете женщин? – спросила Эммануэль.
Эммануэль не ждала ответа. Она думала о том, что львенок, должно быть, относится к породе существ, не ведающих ни добродетели, ни порока, ни виноватых, ни невинных, ни возраста – лицо выглядело лет на десять, груди – на двадцать, а волшебный орган, наверное, существовал вечно. Он мог бы принадлежать ангелу или дьяволу.
– Где Ариана? – поинтересовалась Эммануэль.
Мерве внимательно смотрела на губы Эммануэль.
– Пойдемте со мной в ванную комнату, – непринужденно бросила Мерве так, словно ее фраза не имела никого значения.
«Интересно – зачем?» – подумала Эммануэль. Она была уверена в том, что Мерве не станет заниматься с ней любовью, во всяком случае – не так, как это делают другие. От большинства женщин-львов можно ожидать чего угодно. Но чего на этот раз? Эммануэль смутно догадывалась. Она согласилась последовать за Мерве. Только бы подняться с пола…
Внезапно появились слуги с подносами яств и отвлекли Эммануэль от львенка. Создавалось впечатление, что во дворце Малигат только и делают, что любят и едят. Завидев еду и напитки, Эммануэль поняла, как сильно проголодалась.
Девушка не помнила, видела ли раньше своих сотрапезников, однако они показались ей красивыми. Все сидели на тех самых подушках, на которых еще недавно любили. Интересно – эти люди занимались с ней любовью? Эммануэль хотела спросить, но решила, что оставаться в неведении – более пикантно.
Настал час курения. Комната наполнилась новым ароматом и голубоватым дымом. Эммануэль не курила, однажды попробовав, она навсегда отказалась от этого занятия. Кто-то сказал:
– Воздух так нежен, что не дает умереть…
[23]
Где она читала эти слова? Она не помнила. Больше она не хотела спать. Но усталость брала свое.
– Что вы намерены делать со своим мужем? – спросил молодой человек, расположившийся рядом с Эммануэль.
Она скорчила гримасу: вопрос был сложным.
– А вот и Ариана, – произнес чей-то голос.
Но дверь оставалась закрытой, Эммануэль не заметила ни малейшего движения и никого не увидела.
Она хотела пить.
– Возьмите, – сказал молодой человек, протянув девушке чашу.
Он поддерживал Эммануэль за плечи, пока она утоляла жажду. Затем вздохнул:
– Я бы занялся с вами любовью еще. Но, к сожалению, у меня не осталось больше сил!
«У меня тоже, – подумала Эммануэль. – В конце концов, невозможно все время заниматься любовью». Девушка оглядывает свое тело: странно – оказаться обнаженной в толпе других обнаженных тел – на пиру, на празднике любви. А где же туника? Значит, Эммануэль все-таки раздели. Ее ноги по-прежнему раздвинуты, она торопливо сдвигает их. «Половые органы, которые никто не ласкает, выглядят смешно», – думает девушка. Сейчас ей вовсе не хочется ласк. Который может быть час? Как бы одеться? Эммануэль чувствует себя растерянной. Как же она доберется домой?
– Не знаю, что я скажу Жану.
Молодой человек кивнул, понимая, что Эммануэль в сложном положении. Затем предложил:
– Подарите ему Мару!
«Видимо, это ее любовник», – отмечает Эммануэль про себя.
– Вам надо жить втроем, – с убежденным видом продолжает молодой человек. – Втроем вам будет очень хорошо. Вне всяких сомнений.
«Почему именно Мара – или Рената, или Фьямма, как бы ее ни звали? – хотела спросить Эммануэль. – Почему не Ариана или Мари-Анн? Или другая женщина? Например, Анна Мария вполне бы подошла». Но Эммануэль не хочет смущать молодого человека, ведь он уверен в том, что ни одна женщина в мире не сравнится с его любовницей.
– Да, – говорит Эммануэль. – Хорошая идея.
– Не стоит терять время, – волнуется собеседник. – Вы с Жаном упускаете массу возможностей. Это просто смешно!
«Каких возможностей? – недоумевает Эммануэль, не особенно интересуясь соображениями молодого человека. И какая комбинация лучше: две женщины и мужчина или женщина и двое мужчин? Последнее сочетание привлекает девушку больше. Вторым мужчиной мог бы стать, например, Кристофер. Или Марио. Нет, не Марио. И не Кристофер.
– Что вы думаете о возможных конфигурациях? Что лучше? Две женщины и один мужчина или двое мужчин и женщина? – спросила Эммануэль, вынырнув из пятиминутной полудремы.
– Мне кажется, две женщины – это логично. Учитывая, что вы лесбиянка. В любом случае – главное начать. Тем или иным способом. Разница невелика. Я отправлю вам свою книгу.
– Книгу о жизни втроем?
– В том числе.
