– Вы считаете проституцию искусством?
– Искусство – это прежде всего работа. Вы собираетесь всю жизнь не работать?
– Мне не надо работать. Жан богат.
– Вы считаете нормальным продаваться ему. Может быть, благороднее будет продаться для него?
– Правильно. Я была бы счастлива это сделать, если бы Жан попросил. Почему он не просит об этом?
– Семейные разговоры – тяжелейший процесс. И почему Жан должен начинать эту беседу? Если вы хотите быть хорошей женой, служите своей семье. Как служит Жан. Жан занимается строительством, вы – любовью. И ведь вы не дилетантка, а профессионалка. Так будьте ею!
– Но я хочу, чтобы любовь оставалась для меня удовольствием, а не превращалась в профессию.
– А разве Жану его профессия не приносит удовольствие? Он делает свою работу лишь ради денег? Или ему доставляет удовольствие по-мужски властвовать над плотью земли?
– Почему тогда архитекторов люди уважают, а куртизанок презирают?
– Быть может, те, кому доступна истина, просто боятся прокричать ее с крыш домов, тогда как глупцы трубят о своих небылицах направо и налево. Но даже две тысячи лет глупостей и низостей не определяют дальнейшее развитие борьбы добра и зла в мире. Люди уже созрели, чтобы понять: их так называемая мораль – столь юная и древняя одновременно – гроша ломаного не стоит. Не будем говорить, что эта мораль отвратительна. Лучше скажем, что она беззаконна и лицемерна – она привела к смешению ценностей и сыграла с обществом злую шутку. Люди спокойно смотрят на женщин, занимающихся тяжелым физическим трудом, и даже на моделей, которые и впрямь продают свою красоту и получают вознаграждение за услуги. Но почему-то благороднейшее из искусств, на которое способно человеческое тело, считается нелегитимным, постыдным, греховным, недостойным, мерзким, грязным, кощунственным! Неужели заниматься любовью более недостойно, чем печатать на машинке ордер на арест?
– Если бы все женщины были куртизанками, кто отвечал бы на телефонные звонки?
– А разве одно исключает другое? Я уважаю только секретарш-проституток.
– Для каждого дела нужны способности.
– Вот! Тут вы правы! Не будем укорять тех, кого природа наделила талантом сортировать папки и составлять досье. Но вы родились красавицей, вы – мечта любого мужчины, разве справедливо вас ограничивать?
– Другими словами – вы считаете, что все красивые девушки должны заниматься проституцией?
– В общем-то они этим и занимаются! К счастью, я констатировал, что современных девушек больше прельщают бордели, чем монастыри. И это верный признак того, что наша цивилизация становится лучше. Интеллект побеждает.
– В таком случае ваша Анна Мария отстала от жизни.
– А вам бы хотелось, чтобы она вас опередила?
– Ладно. Я все поняла, – сдается Эммануэль.
– Не расстраивайтесь так! – издевается Марио. – Я придумал для вас не слишком тяжелую работу.
– Если бы речь шла только о занятии, – вздыхает Эммануэль, – меня бы это не так смущало. Меня смущает именно название, слово, а не дело. Если бы вы называли это как-то иначе…
– Но я называю вещи своими именами. Я рассказываю вам о вашем женском предназначении и без всяких перифразов объясняю, что наилучший способ воплотить свое женское начало, использовать свою красоту – это заняться проституцией.
– Признайте, однако, что вы представляете мне лучшую сторону проституции. Но существует и другая сторона. Когда уродливый старик с кучей венерических заболеваний решит подчинить меня своим желаниям, я вряд ли вспомню о свободе.
– Дорогая моя, откажетесь ли вы от устриц только потому, что иногда вам попадаются тухлые? Подумайте лучше о приятных сюрпризах.
– Мужчинам, которые мне нравятся, не надо мне платить.
– А вам не кажется, что они, возможно, предпочли бы вам заплатить, а не беспокоиться о ваших вкусах?
– Значит, я должна себя продавать, чтобы мужчинам было легче жить? Это я уже где-то слышала.
– Отлично. Значит, вы могли все обдумать. Мужчина, которому не надо притворяться влюбленным, делает свое дело в постели куда лучше, чем тот, кто отвлекается на романтические бредни. Вы должны ценить таких мужчин.
– Значит, мужчины правда больше не испытывают ни гордости, ни удовольствия, когда соблазняют женщин по определенным правилам?
– В основном они чувствуют… скуку. Заставлять мужчин долго ухаживать и сгорать от страсти – хорошее дело, если больше нечем заняться, но мы не можем больше тратить время на бирюльки: Вальмон
[42]
жутко устарел. Альфа Центавра в четырех световых годах от нас, и нас там ждут. Вы же не хотите, чтобы мы топтались на месте? Bis dat, qui cito dat!
[43]
Если женщина не готова отдаться мне через полчаса общения, она хуже дождя! И я бы ни за что не пошел на второе свидание с той, которая не занялась бы со мной любовью при первой встрече.
Секунду Марио молчит, затем добавляет:
– Женщина должна быть инициативной!
– Вы меня почти пристыдили за мою леность, но вы хотите, чтобы мужчины не прикладывали никаких усилий ни к чему. Даже первый шаг вы оставляете за женщиной.
– Простое распределение обязанностей. Мужчинам – сила, женщинам – любовь. Суть вот в чем: больше всего на свете современные мужчины ценят ясность. Экивоки, аллюзии их пугают. Таинственность и загадочность почила среди музейных экспонатов, фиалок и длинных старомодных юбок. Современная любовь тянется губами к заветному органу и выставляет напоказ стройную ножку. Любовь будущего станет еще более откровенной. На смену гормонам придет разум, и любовь Тристана, Ромео, Абеляра, хрупкая и нестабильная, уступит место любви без клятв, без эмоций и без неловкости. Никто больше не будет сходить с ума по Изольде, читать романтические стихи и распевать грустные песни о любви. Настоящее, живое, откровенное, обнаженное, эротичное превращает в абсурд любовные напитки, ожидание, прелюдию, любовь до гроба, куртуазность, ухаживания. Очевидность одерживает верх над поверьями и традициями. От любовных обмороков, затуманенного сознания и романтических суицидов уже давно клонит в сон. Нам хочется смеяться и радоваться жизни, занимаясь любовью. Будущее принадлежит тем, кто способен узнавать и понимать, не страдая. У несчастной любви нет будущего. Эммануэль, мужчины устали, они больше не могут размахивать шпагой и бить себя в грудь, доказывая свои чувства – это в конце концов бесполезно и смешно. Мужчины хотят, чтобы любовь успокаивала разум, а не кружила голову и не превращала людей в безумцев. Мужчины ждут от вас искренности. Поэтому, говоря о проституции, я всего лишь предлагаю вам быть честной, открытой и прямой. Я предлагаю вам с достоинством нести флаг современной любви в эпоху разоблачения чувств.
