– Понимаете, совершенно необходимо срочно получить список итальянских клиентов Сигуана, тех, с которыми он работал. Мы попросили Рафаэля Сьерру – во время второй с ним встречи – составить такой список, но если никто не станет его подгонять, вряд ли он выполнит нашу просьбу.
– И что, этот список поможет вам отыскать Катанью?
– Да, искать его будет легче.
– По правде сказать, я вас не совсем понимаю. Ну да ладно, вам виднее. Я пошлю Йоланду за этим списком, но вы должны отдавать себе отчет: вас послали в Рим на поиски Катаньи, а не для того, чтобы вы там вели расследование дела Сигуана. Понятно?
– Да, сеньор, можете не беспокоиться. А теперь, если позволите, я сама дам инструкции Йоланде.
– Поступайте по обстоятельствам, но не разменивайтесь на мелочи и не теряйте времени даром.
Я положила трубку, чувствуя себя последней дурой. Разумеется, Коронас во всем был сто раз прав. Впервые наставления, которые он мне давал, показались мне исполненными здравого смысла: “Вас послали в Рим на поиски Катаньи, а не для того, чтобы вы там вели расследование дела Сигуана”. Я бы сюда еще добавила: “И не для того, чтобы другие занимались им вместо вас”. Я тотчас решила действовать активнее: нельзя во всем слушаться Абате и делать только то, что считает правильным он. Главной должна быть я. Пылая благими намерениями, я ворвалась к нему в кабинет:
– Итак, Маурицио, списком клиентов наши люди занимаются. Но вы должны также знать, что в Испании провели доскональную проверку бухгалтерских отчетов фабрики Сигуана и не нашли ничего заслуживающего внимания.
Абате кивнул и, словно учуяв запах неведомой опасности, немедленно предложил:
– Тогда прямо сейчас начнем искать Рокко Катанью.
В том же просторном кабинете сидела за столом перед своим компьютером Габриэлла и яростно стучала по клавишам. Гарсон устроился рядом с ней и всеми силами изображал интерес к ее работе, хотя на самом деле, кажется, он пребывал в послеобеденном отупении. Вдруг девушка повернула к нам экран и воскликнула:
– Ecco
[5]
Рокко Катанья.
– Это вторая его фотография из тех, что хранятся у нас. Она из архива тюрьмы Регина Цёли, – пояснил ispettore.
Мужчина лет сорока, мощный, деревенского типа, смотрел на нас с экрана компьютера не знающим жалости взглядом. Я не нашлась что сказать, зато говорливый Гарсон, словно все мы здесь с детства были близкими друзьями и между нами царило полное доверие, воскликнул:
– Ну и сукин кот!
Все расхохотались, все, кроме меня. Я с упреком посмотрела на Гарсона, и он извинился, всплеснув руками:
– Оно само вырвалось, инспектор.
– Мы так и поняли, – вступился за него Абате. – К тому же наш друг Фермин совершенно прав. Хорошо бы вам прочесть протокол, составленный полицейскими, которые его задержали. Он вместе с тремя своими подельниками грузил награбленное в фургон, когда за этим делом их застала полиция. И только он один при задержании оказал сопротивление. Даже когда его скрутили, не утихомирился и, выходя из машины у дверей комиссариата, все еще пытался лягнуть ногой полицейского.
– Иными словами, человек он вспыльчивый.
– Да, был вспыльчивым и, как мне кажется, навряд ли переменился. Настоящий сукин кот, как выразился ваш помощник. А сейчас Габриэлла покажет вам фотографии и досье его соучастников по той давней краже.
Компьютер продолжал выдавать нам фотографии и тексты – речь шла еще о двух мужчинах и одной женщине.
– У них что, банда была? – спросила я.
– Сомневаюсь. Мы пришли к выводу, что эта компания решила объединиться только на один этот налет, а вообще, все они – мелкие сошки. И все уже были у нас на примете, но в какие-либо преступные группы не входили.
– А после той кражи кого-нибудь из них задерживали?
– Нет, никого ни разу.
– Я вот о чем думаю: чем, интересно знать, эти типы занимались, после того как вышли из тюрьмы, – проговорил Гарсон.
– А мы как раз теперь и собирались навестить каждого из них, чтобы получить ответ на ваш вопрос. И даже заранее навели справки: все, кроме Катаньи, по-прежнему проживают по ими же указанным адресам.
Искра изумления сверкнула в моих глазах.
– Вот это да, Маурицио! А ведь вы ни словом не обмолвились, что еще до нашего приезда начали поиски.
– Просто проявили предусмотрительность, а как же иначе, Петра? Всего-навсего подготовили почву, чтобы теперь можно было уверенно шагать по ней всем вместе – вчетвером. Думаю, вы нас одобрите.
– Еще как одобрю! Но вы меня удивили.
– Сдается мне, вы просто успели заразиться расхожими представления об итальянском характере.
– Понятия не имею, о каких таких расхожих представлениях вы говорите, – возразила я с самым невинным видом.
– Ну, нас, к примеру, частенько считают неорганизованными, непредсказуемыми, безответственными.
– Что вы, я бы себе такого никогда не позволила! Что называется, в чужом глазу соломинка… Ведь это было бы все равно что хулить собственных соотечественников. В глазах всего мира между испанцами и итальянцами почти нет никакой разницы.
Он улыбнулся, а затем, желая, видимо, дать понять, что пора и за дело браться, обратился ко всем нам с предложением:
– Думаю, мы должны разделить между собой работу. Двое поедут к одному из подельников, двое – к другому. Женщину отложим на завтра.
– Согласна, – кивнула я. – Я стану работать с Габриэллой.
– Лучше будет, если Габриэлла отправится с Гарсоном. Тогда мы с вами в случае непредвиденных ожиданий и простоев сможем использовать это время, чтобы обсудить план дальнейших действий.
– Но ведь у них возникнет проблема с языком, – бросила я раздраженно.
– Для меня язык проблемой не будет, – поспешил возразить Гарсон. – Я уже убедился, что почти идеально понимаю итальянский.
Первым моим желанием было сказать помощнику, чтобы он прекратил валять дурака, но я побоялась дать Абате повод для насмешливых комментариев по поводу моих диктаторских замашек и поэтому повела себя вежливо и деликатно.
Мы взялись за составление списка вопросов, и работа растянулась на два часа. Наконец все уяснили себе, чего именно нам хотелось бы добиться. Бертано с Гарсоном отправились к человеку по имени Пьеро Росси, который жил в районе Тестаччо, а мы с Абате двинулись в Ченточелле, чтобы побеседовать с Виченцо Джаннини.
Во время моих предыдущих визитов в Рим я и вообразить себе не могла, что когда-нибудь попаду в районы, ничего общего не имеющие ни с античным великолепием, ни с элегантным Возрождением, ни с прекрасным барокко. И уж тем более мне в голову бы не пришло, что в самой безобразной части города я окажусь в сопровождении столь импозантного итальянца. Но такова жизнь – она на каждом шагу готовит нам сюрпризы, и чем больше ты веришь в то, что разгадал ее секреты, тем скорее заблудишься в одном из лабиринтов.
