5) Известны также экспертные опросы-интервью, основанные на выявлении мнений специалистов высшего уровня по актуальной для исследователя проблематике. Следует отметить, что восприятие рядовых людей и восприятие экспертов различаются, поэтому без специальных процедур диагностики мнение экспертов может неточно отражать особенности социальных последействий коммуникационных процессов для разных групп аудитории. Очевидно, именно по этой причине исследования порой фиксируют разнобой и даже противоречивость в оценках самих же экспертов.
6) Социальная диагностика, основанная на выявлении реальных социальных последействий коммуникационных процессов, и социальное проектирование информационной среды, ориентированное на диалог с аудиторией, к сожалению, проводятся (и финансируются) крайне редко, хотя, как уже упоминалось, методы такой работы разработаны в рамках российской академической науки.
Потребность общественного участия в контроле и изучении социальных последействий коммуникационных процессов начинает осознаваться все большей частью современного общества; для участия в определении информационных стратегий СМК уже созданы и продолжают создаваться различного рода и уровня Общественные советы. Регулярное получение обоснованных научных данных, позволяющих проводить социальную диагностику и социальное проектирование информационной среды, гласность полученных результатов сделают деятельность Общественных советов более эффективной.
Третье поле коммуникативных взаимодействий связано с партнерским отношением к конкурентам и отрицательным отношением к респондентам. При первом предположении о гипотетической возможности таких отношений подобная ситуация кажется нереальной. Однако анализ ряда спорных моментов в коммуникативных стратегиях, вызывающих недовольство части аудитории и некоторых критиков, подтверждает: действительно, нередко СМИ, даже конкурирующие между собой, в ряде ситуаций действуют фактически единым фронтом, причем результат их совместных действий направлен не «за», а «против» аудитории, ибо в конечном счете препятствует культурному, нравственному и духовному развитию людей. Поскольку эта проблема поднимается не впервые, остановимся на нескольких актуальных на сегодняшний день примерах.
Очевиден нежелательный и, к сожалению, долговременный социальный результат у низкопробной телепродукции, которая, несмотря на многочисленные выражения досады, увещевания и сетования, транслируется в самое удобное для просмотра время (прайм-тайм), причем практически одновременно на всех телеканалах. Такое же качество и тот же социальный результат обнаруживаются и у так называемой «желтой» (или с элементами «желтизны») прессы. О неуважении к довольно многочисленной категории зрителей, не желающих видеть рекламу, свидетельствуют, например, факты одновременного выхода в эфир сразу на нескольких ведущих телеканалах довольно длительных по времени рекламных блоков, порой примитивных и безграмотных.
Сыгранные и реальные сцены насилия, кровавых и жестоких убийств, ранений, драк, истязаний, человеческой подлости в угоду телепродюсерам не только не исчезают с телеэкранов, но и плодятся почти в геометрической прогрессии, непрошено и агрессивно врываясь в поле зрения людей – даже тех, кто принципиально избегает встреч с такого рода телезрелищами, в сознание оказывающихся рядом с работающим телевизором детей, то есть подрастающего поколения. Речь в данном случае идет не только о телепродукции соответствующего содержания и «наполнения», но и о наглой, беззастенчивой, неожиданной для телезрителя системе ее многократного (в течение вещательного дня) анонсирования, которой придерживается большинство телеканалов.
Исследовательские методы, которые применяются для поддержания данного коммуникационного поля, связаны с поиском способов, «перекрывающих» перед телезрителем дорогу к любому другому телеканалу, и, как правило, никак не ориентированы на анализ и учет социальных последействий. Диагностические процедуры состоят в получении и анализе, с точки зрения узковедомственного или финансового успеха, количественных данных, а также в аналитической или креативной (творческой) работе по созданию соответствующих коммуникативных стратегий.
Четвертое поле коммуникативных взаимодействий связано с отрицательным отношением к конкурентам и таким же негативным отношением к респондентам. Масштабы преследуемых и реализуемых интересов, отраженные в коммуникации, большей частью ограничиваются узкими корпоративными или ведомственными рамками и, если и выходят за их пределы, то в основном на уровне деклараций. Для интенциональности подобной формы коммуникации характерно стремление завоевать, доказать некие приоритеты, используя любые средства, в том числе ложные посылы и человеческие слабости.
В этом поле позиционируются, во-первых, СМИ, применяющие методы воздействия и манипулирования. Во-вторых, сходную информационную среду создают прибегающие к так называемому черному пиару политические партии, фирмы, корпорации, товаропроизводители и т. д., использующие для этих целей не только СМИ, но и другие способы коммуникативных влияний. Это же коммуникативное поле включает и значительную часть современной рекламы, изощренно апеллирующей к тщеславию и низменным инстинктам людей, – в ней беззастенчиво даются ложные обещания, необоснованные утверждения, воздвигаются на песке иллюзий сказочные замки. По сути дела, такого рода реклама является не органом социального управления, как это порой преподносят исследователи коммуникации, а скорее– органом, обеспечивающим жизнестойкость и успех породившим ее коммерческим структурам (организациям, фирмам и т. д.), но вторгающимся в коммуникационные потоки иного качества, которым больше доверяют, более привычные, традиционные.
Исследовательские методы, применяющиеся для поддержания данного коммуникационного поля, связаны с поиском способов влияния и, как и в предыдущем случае, не ориентированы на анализ социальных последействий. Использующиеся диагностические процедуры ограничиваются получением и анализом количественных данных, сопоставлением этих данных с явными и ожидаемыми задачами информационных влияний, с поиском психологических, социально-психологических и прочих методов и способов воздействия, PR-стратегий и процедур.
Подводя итоги анализа особенностей взаимоотношений современных систем управления с аудиторией и конкурентами, можно зафиксировать две основные, противостоящие друг другу тенденции: с одной стороны, это стремление к диалогическим, партнерским формам общения и взаимодействия людей, с другой – стремление к воздействию, завоеванию частных, узковедомственных приоритетов. Не нужно проводить специальных исследований, чтобы прийти к выводу о том, что с коммуникацией диалогической, ориентированной на взаимопонимание и партнерские, субъект-субъектные отношения, современный человек встречается гораздо реже, нежели с коммуникацией субъект-объектной, использующей досконально разработанные, изощренные механизмы влияния.
Следует отметить, что юридические нормы защиты от подобного рода коммуникации в настоящее время отсутствуют, хотя проекты ограничивающих законов неоднократно рассматривались на заседаниях Государственной Думы РФ. В лучшем случае инициаторы или исполнители подобных коммуникативных стратегий получают общественное осуждение. Остается надеяться на противоядие ментального уровня, то есть на массовое развитие коммуникативных навыков наших современников, выражающееся в умении отличать главное от второстепенного, ложь от правды, стремление к диалогу от попыток воздействия. Как правило, люди с развитыми коммуникативными навыками обладают чувством собственного достоинства, при котором непартнерские формы общения принципиально отторгаются.
