Когда он, наконец, отстранился, я закричала – то ли оплакивая его, то ли страдая от сознания неминуемой катастрофы.
Зейн держал меня за плечи, не отпуская моего взгляда. Но он стоял, не бился в судорогах, не падал на землю, превращаясь в чудище из ночного кошмара.
Мы уставились друг на друга, оба тяжело дышали.
– Ты… ты в порядке?
– Да. – В его голосе как будто сквозило удивление. – Со мной все хорошо.
– Не понимаю, – прошептала я, глядя ему в глаза.
Уголок его рта дернулся вверх.
– Я говорил тебе, Букашка Лейла. Черт возьми, я же говорил!
Мое сердце уже отбивало чечетку.
– Бред какой-то. Это невозможно. Что-то должно…
Зейн заткнул меня поцелуем, заставляя забыть обо всем, кроме ощущения его губ на моих губах. Я даже не догадывалась, что можно довести до умопомрачения одним только поцелуем.
Меня снова опустили на землю, и его руки скользнули к моим щекам, наклоняя голову назад. Я застонала в поцелуе, который становился все более жарким и глубоким, и инстинктивно схватила его за плечи.
Не знаю, что на нас нашло. Наверное, мы слишком долго жили с сознанием невозможности того, что другие считали само собой разумеющимся. А может, вырвался наружу ураган эмоций, который мы сдерживали много лет. Может, в этом порыве было нечто большее, чем страсть. Да какая разница! В любом случае, обещание, которое я дала себе прошлой ночью, рассыпалось, как высохший лепесток. Я растворилась в Зейне.
Наши губы не отрывались друг от друга, когда он схватил меня за талию и снова оторвал от земли, так что мои ноги сами обвили его бедра. Мне казалось, что мы никогда не перестанем целоваться. Даже если рядом с нами приземлятся Альфы и станут танцевать голышом.
Его руки блуждали по моей спине, запутываясь в волосах, и постепенно спустились к бедрам. Дрожь сводила меня с ума. Он сделал несколько шагов, и в следующее мгновение я оказалась прижатой спиной к «Импале».
Я погрузилась пальцами в его шелковистые волосы, когда он освободил одну руку, потянувшись к дверце. У этого парня определенно имелся навык, потому что каким-то образом ему удалось открыть заднюю дверцу машины, не прерывая поцелуя.
Он согнул ноги в коленях, и мы оказались в тепле, на заднем сиденье. Он придавил меня своим длинным телом, продолжая целовать, высасывая из меня остатки воздуха.
Он весил, наверное, не меньше тонны, но меня восхищала и сводила с ума эта тяжесть, которую я ощущала на себе.
– Боже, – прошептал он в мои распухшие губы, поднимая голову. – Я мечтал об этом уже целую вечность, но даже не догадывался, что испытаю такое блаженство.
У меня в голове царил полный сумбур, когда я положила ладонь на его гладкую скулу. Он снова поцеловал меня – так, словно изголодался по свежему воздуху, и теперь жадно глотал его и никак не мог надышаться. Он отрывался от меня, только чтобы перевести дух, а потом снова тянулся к моим губам, пока это безумие не вышло из-под контроля.
Его рука скользнула вверх, под мою толстовку, и прикосновение его кожи, смешение наших эмоций и желаний проникло глубоко в меня, согревая каждую клеточку, заполняя все темные закутки.
Наши многолетние мечты об этой минуте прорвались наружу и сделали нас обоих жадными и ненасытными. Я вцепилась в его рубашку и, когда он поднял голову, потянула, и он кивнул, позволяя мне сорвать ее. Мои руки легли на мускулистую грудь, и через кожу мне передалось не только его желание, но и мое собственное. Я радовалась этому вихрю, купалась в нем, и теперь уже мой поцелуй удивил нас обоих глубиной и смелостью.
Я возбудилась еще сильнее, когда он издал хриплый сексуальный звук и вжался в меня бедрами. Пульс подскочил до небес, и я чувствовала его всем телом. И вот уже моя майка полетела на пол «Импалы». Его пальцы скользили по моим ребрам, тянулись к хрупкой застежке лифчика. Одно движение запястья – и мы оба оказались обнаженными выше пояса.
Боже мой, мы занимались этим на обочине дороги, на заднем сиденье автомобиля, полураздетые, и это было так… по-человечески и естественно.
Я не сдержала смешок.
Зейн сдвинул брови, но, прежде чем он смог заговорить, я потянулась и снова поцеловала его, просто удивляясь тому, что могу целовать его и это происходит наяву.
– Извини, – сказала я. – Просто я не ожидала такого. Я никогда…
Он нежно целовал меня, словно проводил ленивую чувственную разведку, от которой, должно быть, уже запотели стекла автомобиля.
– Я никогда не думал, что это невозможно. Я всегда доверял тебе.
Но на этот раз слезы кололи мне глаза совсем по другой причине.
– Зейн, я…
Я не смогла закончить мысль, но это и к лучшему.
Время словно остановилось для нас, и то, чем мы занимались, было настоящим безумием, но, слишком увлеченные друг другом, мы не думали об этом. Его губы проложили огненную тропку по моей щеке, а рука вычерчивала контуры Бэмби, свернувшейся вокруг моих ребер. Она опять приспособила мою грудь под подушку, но я не возражала. Как не возражала и против того, что его рука, а потом и губы проследили изящные изгибы ее тела, заставляя мое тело выгибаться дугой.
Он снова поднял голову, впиваясь в меня взглядом, но вот его глаза спустились ниже, и я затаила дыхание. Разгоряченные, мы слились в одно целое, и никогда еще я не испытывала ничего подобного. Он отозвался глубоким стоном, и во мне взорвались тысячи эмоций. Наши тела двигались в унисон, терлись о сиденье. Необузданная страсть пульсировала во мне. Я притянула его ближе, накрывая его рот губами, и он задрожал. Я хотела большего. Моя рука скользнула по тугим мышцам шеи и спины и спустилась ниже. Он судорожно вздохнул.
По тому, как сотрясалось его тело, какое напряжение нарастало в нас обоих, можно было догадаться, к чему все идет. Это казалось вполне естественным, если вспомнить, где мы находились, и все остальное. Я догадывалась, что не стану первой девушкой, даже среди тех, в ком течет кровь Стражей, которая занимается сексом в машине. Если есть желание – и, о боже, в нас его было о-го-го сколько, – всегда можно найти подходящий способ.
Впрочем, что-то все-таки заставило меня нажать на тормоза. Не знаю, что именно и было ли у него имя. А может, и знала, но сердце и разум не хотели спорить, и замешательство остудило мой пыл. Видит Бог, как я желала этого. До колик. Может, просто разыгрались нервы, но у меня вдруг затряслись руки. Я знала только то, что мое беспокойство не имеет ничего общего с дурацким заклинанием, связанным с моей девственностью. Если Лилин действительно возродились, моя девственность уже ничего не решала, и даже если Лилин не существует, цепи Лилит уже разорваны, так что и тут обошлось без моего целомудрия. Нет, причина крылась в другом.
– Зейн, – прошептала я, вдыхая его запах. – Мы должны…
