Онлайн книга «Глубина»
Я открыл вторую бутылку пива, взял банку, вышел на балкон и вывалил ее содержимое в чахлый палисадник. Бродячих кошек ждет пир этой ночью. – Неэтично! – укорил я сам себя. В мои мозги, не хуже, чем в Викину программу, вшито, что мусор из окна кидать не стоит. Но, в отличие от машин, мы умеем плевать на запреты. С балконов. Прямо с остатками пива я прошел в туалет. Расстегнул комбинезон, поглядывая на бутылку. Пить уже не хотелось. – К чему этот долгий и утомительный процесс? – риторически спросил я и вылил остатки пива в унитаз. Я добрел до кровати, выключил свет. Сколько ж можно спать, скрючившись за столом, с электронной кастрюлей на голове? Было тихо, очень тихо. И юнцы на площадке утомились терзать гитару. Только ровно гудел компьютер и мерцали свечи на экране. Я перевернулся, утыкаясь лицом в подушку. Но сон отступал. Там, в глубине, лежит неподвижное, мертвое тело Стрелка. Скучно ли ему без меня? Что-то в этом есть, самую чуточку, от предательства. – В последний раз! – простонал я, поднимаясь. Надел шлем, воткнул разъем костюма в порт. Положил руки на клавиатуру. deep Ввод. * * * Во сне я прижимаюсь к Вике, и она что-то бормочет, поворачиваясь на другой бок. Как ни тих ее голос, но я просыпаюсь. Значит, тоже спит в глубине. Костер уже догорел. Наверное, близится утро, но темнота пока не отступила. Лишь красные отсветы от догоревшего костра. Неудачник неподвижным кулем лежит в сторонке. А вот взять да пихнуть тебя хорошенько, дружок! Здесь ты, с нами, или вышел из глубины и отсыпаешься в теплой мягкой постели? Я смотрю в небо, в черный искристый хрусталь. Как я говорил Вике? «У нас украли небо»… Да, украли. И чем больше людей уйдут сюда, тем дальше станут звезды. Впрочем, не только в звездах дело. Всегда останутся те, кому недоступен этот мир. Неприкаянные подростки, не находящие себе работы, девочки с рыбозаводов… Вначале – сложенные рядками рыбьи головы в банке. Шутка – или безмолвный крик, протест? Вначале головы рыбьи. Только потом покатятся с плеч человеческие. Ждет ли нас новое пришествие луддитов? Бунт против машин, все более непонятных и пугающих обывателя? Или все же будет найден выход? Поворачиваюсь, смотрю на Неудачника. Если ты – разум сети, если ты – человек, покоривший виртуальность, то можешь стать тем самым выходом. Прорывом за барьер, выходом из тупика. И Дибенко – если Человек Без Лица и впрямь он – это понимает. Стоит ли играть в благородство, укрывая Неудачника? Если он – спасение, слияние миров? Я не знаю. Я самый обычный человек, случайно наделенный дурацкой стойкостью к дип-программе. На этом я зарабатываю свой кусок хлеба, а изредка – толстый шмат масла с икрой. Но не мне спасать мир, не мне решать, что для него благо, а что зло. Ничего у меня нет, кроме той смешной ветхой морали, о которой сокрушалась Вика. А мораль – хитрая штука, она никогда не дает ответов, наоборот, мешает их найти. Легче быть праведником или подлецом, чем человеком. Мне уже совсем горько и мерзко. Так может себя чувствовать провинциальный спортсмен, которого включили в олимпийскую сборную и велели бороться с чемпионами. Не моя это судьба… И тут в небе рождается звук. Я снова переворачиваюсь на спину, вглядываюсь в черный хрусталь. А он дал трещину – голубую полосу через весь небосклон. Ослепительную прямую стрелу, мчащуюся вниз. – Что это, Леня? Вика уже сидит, откидывая с лица пряди волос. Когда она проснулась? Или когда я уснул? Что вокруг – сон или явь? – Метеорит, – отвечаю я Вике. Голубая стрела все ниже, тонкая поющая трель – шлейф ее, сгусток пламени на конце – острие. – Это падает звезда, – очень серьезно говорит Вика, и я понимаю, что все-таки сплю. А Неудачник не шевелится. Трещина прочерчивает небосклон до конца и вонзается в землю. Голубая полоса гаснет, небо умеет лечить свои раны. Лишь там, где звезда коснулась гор, пылает бледный огонь. – Ты обещал, что мы найдем звезду, – говорит Вика. Во сне все просто. Я встаю, протягиваю ей руку. Мы перешагиваем через Неудачника и начинаем спускаться по склону. Все неправильно, к звездам идут вверх, но со снами не спорят. Голубое пламя сверкает в траве, не сжигая и не отбрасывая теней. Звезда упала в ложбину между двумя холмами. Чуть дальше – нагромождение скал, совершенно неуместное здесь, словно вырванное из другого мира. Это почему-то очень важно, но сейчас мы смотрим лишь на звезду. Чистое пламя, пушистый огненный шарик, маленький – его можно спрятать в ладонях. Я протягиваю руки, касаюсь звезды и чувствую тепло. Нежное, словно подставил ладони весеннему солнцу. – Теперь я знаю, что такое звезды, – говорит Вика. Это осколки дневного неба. Порываюсь поднять звезду, но Вика останавливает меня. – Не надо. Она и так устала. – От чего? – От одиночества, от тишины… – Но теперь мы рядом. – Пока еще нет. Мы прошли свой путь, но это лишь половина дороги. Дай ей поверить в нас. Я пожимаю плечами, я не умею спорить с Викой. Хочу улыбнуться ей, но Вики уже нет рядом. Остался только голос. – Леня, проснись! Что за глупости, зачем… – Леня, Неудачник исчез! Открываю глаза. Утро. Розовый свет с востока. Испуганное лицо Вики. Неудачника нет у костра. Сон – великий обманщик. – Черт! – ругаюсь я, вскакивая. – Когда он ушел? Вика поправляет волосы, таким же жестом, как и во сне. – Не знаю, Леня. Я только что проснулась, а его уже не было. – Вот и ответ, – шепчу я, озираясь. – Вот и ответ… Неудачник убежал. Смылся из глубины. Значит – все впустую? Нет, не все. Из-за него я встретил Вику. – Он познакомил нас, – повторяет она мои мысли. – Хоть за это спасибо. Я обнимаю ее, утыкаюсь лицом в волосы. Мы стоим так долго, рассвет разгорается вокруг, снежная шапка горного исполина сверкает, распарывая небо. Здесь нет птиц – наверное, Вика забыла их сделать. Но горы оживают и без них, наполняются шорохами ветра, шелестом листьев и трав. – Я сделаю для этих гор птиц, – шепчу я. – Если все-таки удастся отстроить твою хижину… – Не хочу менять горы, они свободны! – сразу противится Вика. |