– Это шедевр, мистер Лукас.
Я ожидал резкой реакции и был озадачен его спокойствием.
– Ценные бумаги, которые вы мне послали, фальшивые, – заявил я. – Вот две пленки, можете послушать. Они вас убедят, что ограбление банка не состоится.
Я поставил пленку и включил магнитофон, несколько минут Клаус слушал собственный голос. В тот момент, когда мой голос сказал: «Обязательно надо было убивать шерифа Томсона?», а он ответил: «Когда кто-то становится мне поперек дороги или собирается сделать это, я освобождаюсь от него», Клаус нажал кнопку «стоп».
– Не нужно продолжать, – сказал он, откидываясь на спинку кресла.
– Копия моего заявления и пленки в руках полиции.
Я бросил взгляд на часы. Прошло уже четверть часа. Гленда, вероятно, уже на дороге в отель «Шервуд», вместе с Джо.
– Я сделал все необходимое, чтобы полиция передала все это Браннигаму в понедельник утром. Если со мной что-то случится, у Браннигама окажется достаточно доказательств, чтобы вас, Клаус, осудили. Поэтому ограбления не будет.
– Разве с вами может что-нибудь произойти, мистер Лукас? – Он пожал плечами. – Если что-то с кем-то и произойдет, то это с вашей шлюхой! Вы слишком важны для меня. Я вам не сделаю ничего плохого.
– Сейчас, Клаус, Гленда уже не в вашей власти.
Он так усмехнулся, что я вздрогнул.
– Сначала позвольте вас поздравить, мистер Лукас. Вы очень хорошо это разыграли, – сказал он и показал на бумаги и магнитофон. – Неплохо сделано, но, к сожалению, вы только любитель, а имеете дело с профессионалами. В субботу в три часа дня вы совершите ограбление банка.
Я уставился на него. Моя уверенность немного уменьшилась.
– Вы ошибаетесь. Ваше намерение не осуществится. Покиньте Шарновилл, пока Браннигам не отправил вас в тюрьму.
– Вы думаете, Гленда сумела бежать? – Он покачал головой. – Она заперта на ключ в своей комнате, мистер Лукас.
Прошло уже не менее двадцати пяти минут, как я был в доме. Гленда должна была уже попасть в отель. Вдруг я услышал звук, от которого похолодел: мрачная негритянская песенка, исполняемая на губной гармонике.
– Это Джо, – сказал Клаус и усмехнулся. – Не нужно потрясать оружием, мистер Лукас. Уж не воображаете ли вы, что я позволю Джо дать вам заряженное оружие? Одно беспокойство с этими любителями, они ничего не проверяют, как это делают профессионалы. Ему дают оружие, и он сразу верит, что оно заряжено. Стреляйте в меня, чтобы убедиться!
Бенни, противно улыбаясь, пересек комнату и подошел ко мне. Я поднял револьвер, но не мог заставить себя нажать на спусковой крючок. Я знал, что они меня не провели.
– Я тебе должен, сволочь, – прорычал Бенни.
Его огромный кулак врезался в мое лицо. Внутри у меня что-то вспыхнуло, и я рухнул на пол, но, плавая в потемках, услышал голос Клауса:
– Не надо делать этого, Бенни, насилие ни к чему.
Потом я почувствовал: обыскивают карманы моего пиджака. Я попытался оттолкнуть его, отчаянно стараясь прийти в себя. Через какое-то время голова моя стала проясняться. Лицо очень болело. Я перевернулся и встал на колени. Комната закружилась, потом остановилась. Я увидел сидящего у стола Джо и услышал, как он говорит:
– Этот мерзавец дал мне пять тысяч, патрон, но разорвал банкноты пополам. Сейчас я взял другую половину. Могу я их оставить у себя?
– Конечно, Джо, ты их заработал.
Я услышал смех Джо и понял: мой план сорвался. Гленда еще в плену. Я медленно поднялся на ноги, добрался до кресла и сел.
– Дайте что-нибудь выпить, – распорядился Клаус. – Мистеру Лукасу, кажется, нехорошо.
Мне дали стакан виски.
– Прошу извинить, мистер Лукас, – снова заговорил Клаус. – Бенни не удержался.
Я повернулся и бросил стакан виски в лицо Бенни. Он кинулся на меня. Его лицо исказилось от бешенства.
– Бенни! – сказал Клаус, не повышая голоса. – Пойди посмотри, как там Гленда.
Прервав атаку, Бенни остановился, глядя на меня.
– Ладно, – сказал он и вышел за дверь.
Я с трудом поднялся и, шатаясь, направился за ним. Моя голова страшно болела, пол ускользал из-под ног. Подскочил Джо, дал мне пощечину и толкнул обратно в кресло. Ничего не соображая, я еще раз попытался подняться, последовала еще одна пощечина. В этот момент из глубины дома раздался женский крик, вероятно, Гленды.
– Остановите его, Джо, – крикнул Клаус. – Он не сознает своей силы.
Широко улыбаясь, Джо вышел.
– Не беспокойтесь, мистер Лукас, – заговорил Клаус. – Он не сделает ей ничего плохого, если вы не откажетесь с нами сотрудничать.
Я вспомнил слова Гленды о своем муже: «Они его начисто выпотрошили». Этот крик лишил меня последних сил.
– Я буду с вами, – хрипло проговорил я наконец.
Вернулись Джо и улыбающийся Бенни.
– Мистер Лукас, завтра утром вы заберете все, что оставили полиции, – приказал Клаус.
Я кивнул:
– Хорошо.
– И принесете сюда. Договорились?
Я снова кивнул. Клаус наклонился. Лицо его было перекошено, глаза блестели.
– Если вы еще раз попытаетесь обмануть, вашу женщину замучат до смерти. Я в курсе всех ваших дел. Вы совершенно напрасно пытались уговорить Джо и Гарри. В сейфах три миллиона, и они хотят их. Теперь вы работаете вместе с нами. Понятно?
– Да.
– Значит, до завтрашнего утра. – Он ударил кулаком по столу и внезапно закричал: – Никто, в особенности вы, не сможет помешать мне ограбить этот банк! Убирайтесь!
Джо взял меня за руку.
– Пошли, старина, – сказал он и усмехнулся. – Хорошо я вас провел, а? Признайтесь мне?
Я посмотрел на него:
– Ты пожалеешь об этом, черномазый!
Джо засмеялся и ударил себя по ляжкам толстыми черными руками.
– Ладно.
Я вышел из дома и направился к машине. Садясь за руль, я вспомнил слова Гленды: «Это сумасшедший!» Я чувствовал себя полностью опустошенным и измученным. Ловушка захлопнулась, выхода не было. Потом я снова услышал крик Гленды и вздрогнул. Я вернулся в Шарновилл.
В восемь часов тридцать минут я вошел в комиссариат. Было очень жарко, настоящее пекло. Я провел ночь, ворочаясь и думая только о Гленде. От удара Бенни на моем лице появился синяк, но благодаря крему Лебсона щека за ночь отошла. Я дрожал при мысли оказаться еще раз лицом к лицу с Клаусом, но мне нужно было забрать пакет у Маклейна и отвезти этому сумасшедшему. Помощник шерифа Тим Бентли, несмотря на свою молодость, был отличным полицейским. Шериф Маклейн во многом ему уступал. Высокий, стройный, с рыжими волосами, веснушчатый. Он с улыбкой приветствовал меня:
