— Однако, — договорила Джелла, — вы все-таки удивлены, потому что видите во мне чужую. Не это ли вы хотели сказать?
Мария не умела лгать.
— Вы правы, принцесса.
— Тем не менее, — продолжала Джелла, — я вам друг, и друг искренний. Мною руководят только порывы сердца. Каждый раз, когда несчастье обрушивается на человека, я прихожу к нему, чтобы утешить и защитить его. Я покровительствую вам.
Эва с гордостью подняла голову.
— У нас есть покровитель, принцесса, который нам не изменит, а сила и власть его не вызывают сомнений, — сказала она.
— Покровитель? — удивилась принцесса. — Кто же это?
— Наш соотечественник, губернатор Бенареса лорд Сингльтон.
— Лорд Сингльтон! — воскликнула Джелла. — Я приехала от него. Именно он и послал меня к вам.
— А! — успокоились молодые девушки. — Значит, вы видели сэра Эдуарда и сэра Джорджа и можете сообщить нам причину столь длительного их отсутствия?
— Они сейчас у губернатора, и исполнение печального долга, вероятно, задержит их еще на некоторое время.
— Слышишь, сестра? — обратилась Эва к Марии. — Мы зря волновались.
— Да, — ответила Мария, — предчувствия могут быть обманчивы.
Джелла продолжала:
— Я разговаривала с вашим другом лордом Сингльтоном о вас и вашем беспомощном одиночестве, которое меня глубоко смущает и огорчает.
— Мы вовсе не одиноки, принцесса, — сказала Мария. — Сэр Джордж и его брат Эдуард живут вместе с нами в этом доме, который принадлежал нашему дорогому опекуну.
— Да, я знаю это. Но в том-то и дело…
— О чем вы, принцесса?
— Лорд Сингльтон, которому я высказала кое-какие соображения, вполне согласился со мной.
— Мы не понимаем вас, принцесса.
— Сейчас я выскажусь яснее. В течение некоторого времени я жила в Англии, правда недолго, но вполне достаточно, чтобы изучить нравы и обычаи страны, а поэтому мне хорошо известно, что там, в этой свободной стране, девушки наравне с мужчинами и женщинами пользуются полной свободой и независимостью. И никому не приходит в голову, считать эту свободу неприличной.
— Что вы хотите сказать? — спросила Мария.
— А вот что: как ни беспредельна свобода молодых англичанок, она не простирается до того, чтобы молодые девушки жили в одном доме с мужчинами, которые не являются их братьями. А вы после смерти вашего опекуна оказались именно в таком положении. Вот здесь-то и заключается опасность, разумеется, не для вас, а для вашей репутации.
— Мы не знаем за собой дурных поступков! — заметила Мария. — В чем же, в таком случае, могут обвинить нас?
— Конечно, вас обвинить не в чем. Но разве не могут говорить про вас ложь? Оклеветать вас? Добрая слава о молодой девушке составляет главнейшее ее сокровище. Молва не должна чернить ее, и если не ради ее самой, то, по крайней мере, ради любящего и любимого ею человека.
— Мне кажется, что рассуждения принцессы, в общем, справедливы, сестра, — сказала Эва. — Мы просто не думали об этом.
— Да, я согласна.
— Зато я подумала, потому что люблю вас, — ответила Джелла.
— Как же поступить нам? — почти в один голос спросили сестры.
— Как поступить? Всего лишь исполнить желание лорда Сингльтона, вашего покровителя.
— Каково же его желание?
— Он считает, что лучше всего было бы вам пожить у меня во дворце.
Сердца девушек опять наполнились страхом и подозрением.
— Зачем это? — едва выговорили они, запинаясь.
— Сначала лорд хотел вам предложить свой собственный дом, но затем, поразмыслив, пришел к выводу, что рука женщины с большей заботливостью сумеет утереть ваши слезы горести. Кроме того, он не захотел лишать меня удовольствия, которое я получу, приняв вас у себя в доме. Ведь я всем сердцем, всей душой предана вам, мои дорогие! Когда я отдаю свое сердце, я не требую его возвращения, а во время бала у губернатора вы всецело завладели им. С первого взгляда я почувствовала расположение к вам, даже дружбу. Но так как заметила некоторое отсутствие взаимности с вашей стороны, то я дала себе слово всеми путями добиться вашего расположения.
Принцесса взяла руки Марии и Эвы и, сжав их, продолжала:
— Разве вам так трудно хоть немного полюбить меня?
В голосе Джеллы слышалось непреодолимое обаяние. Взор ее был сродни взору сирены, а в улыбке было что-то материнское. Мария и Эва почувствовали, что их холодность растаяла, сомнения и подозрения исчезают.
Наконец Эва ответила предельно откровенно:
— О! Теперь нам понятна ваша доброта, принцесса!
— Разве любить вас значит быть доброй? Мои милые, хорошие ангелочки, кто же не поддастся вашему обаянию?
Затем, обращаясь к Марии, принцесса добавила:
— Мисс Мария, понимаете ли вы меня? Неужели я еще внушаю вам страх и сомнение?
— Я вполне согласна с сестрой, — ответила Мария.
Джелла с нежностью обняла ее, прижала к груди и поцеловала.
— О, благодарю, благодарю! — вскричала она. И принялась обнимать и целовать Эву.
XV. ЭДУАРД
— Так, значит, решено, — проговорила принцесса после выражения нежных чувств, которым, как казалось, она могла предаваться безгранично. — Пусть мой дворец в Шагабаде станет вашим временным убежищем. Сэр Джордж и сэр Эдуард ежедневно будут навещать вас.
Во время этих слов Джеллы портьера, закрывающая вход в гостиную, приподнялась, и на пороге показался Эдуард.
«Она здесь, — подумал он. — Какая дерзость!»
Между тем Джелла продолжала начатый разговор.
— Не правда ли, милочки, вы согласны поехать со мной?
«Ехать с нею?» — мысленно повторил Эдуард.
— Вполне согласны, принцесса, — ответила Мария, — завтра мы будем готовы.
— Вы сказали — завтра, — удивилась Джелла, — а почему не сегодня?
«Теперь я все понимаю», — подумал Эдуард.
— Почему же завтра? Почему не сейчас? — продолжала принцесса. — Внизу дожидается мой паланкин. Поспешите!
— Это невозможно, принцесса! — заметила Мария.
— К глубокому нашему сожалению, мы не можем выехать из дома, не сообщив об этом сэру Эдуарду, — добавила Эва.
— Я уже предупрежден! — сказал Эдуард, входя в комнату с высоко поднятой головой и руками, скрещенными на груди.
— Он! — прошептала Джелла. — Он! Я опоздала. Если бы я приехала на пять минут раньше, я достигла бы цели!
— Я предупрежден, мои милые Мария и Эва, но вы не уедете, — повторил Эдуард.
