– Даже эти драгоценные кольца не могут скрыть ваши изящные и тоже драгоценные пальчики. Посмотрите, как они милы, нежны, чувственны и порой шаловливы и настойчивы. Даже оду можно им посвятить.
Голевский, не отпуская ее руки, принялся любоваться.
– Вам нравятся?
– Весьма…
Он поцеловал ее средний палец. Княжна вздрогнула… Капитан стал перебирать ее пальцы, мягко теребить, нежно поглаживать, целовать – княжна млела, полузакрыв глаза: ей явно доставляла удовольствие эта ласка. Голевский решился поцеловать ее запястье, где кожа значительно чувствительнее. Княжна затаила дыхание. Не отняла руки – Голевский приободрился. Вперед, кавалерия! Он стал покрывать поцелуями ее чудесную бархатную ручку, поднимаясь все выше и выше… Локоток… Предплечье… Плечо…
– Ах, что вы делаете? – притворно возмущалась княжна.
Она была в его власти.
Дыхание княжны становилось все прерывистее. Голевский коснулся ее мягких благоухающих волос, погладил… Медленно провел ладонью по щеке – княжна замерла. Привлек к себе… Его губы трепетно коснулись ее губ и поцеловали, княжна ответила глубоким поцелуем. Таким завораживающим и страстным, что по телу Голевского пробежала дрожь… Ее жаркое дыхание, теплые губы, благоухающая нежная и шелковистая кожа – все это сводило с ума! Желание обладать этой страстной женщиной нарастало в нем с невероятной быстротой. Будто несущаяся с гор снежная лавина, которая грозилась вот-вот накрыть его целиком.
– Какой вы нетерпеливый! – засмеялась полька.
– Мы, гвардейцы, – народ храбрый и настойчивый, – дерзко усмехнулся Голевский. – Атакуем сразу и самым решительным образом. И идем до конца.
– Что вы говорите, капитан…
Он коснулся ее груди, княжна вздохнула и замолчала. Он стал ласкать ее. И вот платье, шурша шелком, сползает с плеч, обнажая упругую ухоженную грудь с сочными вишневыми сосками… На ощупь – гладкая, прохладная, приятная… Развязывая шнуровку платья, он не забывает целовать открытый беззащитный затылок княжны, шею, лопатки…
– Ах, ах… – в сладостном восторге замирает Мария.
И вот платье падает на ковер. За ним следует прозрачная сорочка. На княжне – лишь кружевные белые панталончики чуть ниже колен и бежевые чулки. Голевский слегка удивлен. Надо же, как упростили для него задачу неизвестные портные. Все предусмотрели эти прозорливые швецы. Честь им и хвала! Оказывается, нет никакой необходимости снимать с дамы нижнее белье. У панталон отсутствует шов посредине, и все интимные прелести доступны. Но Голевский хочет ощутить все ее тело целиком. И вот панталончики на полу. Полька остается в одних чулках и туфлях. Вид обнаженной женщины так возбуждает гвардейца, что он уже не выдерживает и бросается к ней. Он атакует! Подхватывает княжну на руки и бросает на белоснежную постель.
О, райское блаженство, ты все-таки есть на земле!..
А полька знает толк в любви. Горяча как вулкан! Извивается, мечется, стонет, кричит! Пылает дикой страстью. Совершенное гибкое тело неутомимо и энергично. Какая княжна ненасытная – ей все мало!
Еще одно движение!
Еще!..
Голевский закрывает глаза – и вот она, яркая вспышка наслаждения. И тут же торжествующий крик княжны!.. Она тоже бьется в сладостных конвульсиях. И вот любовники, словно испустив дух, замирают недвижимыми, расслабленными телами на постели…
* * *
Голевский пришел в себя.
Под ним – смятая в угаре страсти белоснежная простыня, рядом – обнаженное и разгоряченное женское тело. Ноги польки бесстыдно и широко раскинуты, щеки и грудь порозовели, роскошные волосы разметаны по подушке. Княжна прекрасна в своей наготе. В воздухе порхают флюиды любви и блаженства.
Глаза княжны закрыты. Кажется, она спит.
Капитан встал, придвинул кресло к камину. Сел в кресло и расслаблено вытянул ноги.
Вдруг послышался легкий стон и шорох. Голевский обернулся… Это пробудилась полька. Она улыбнулась гвардейцу, встала, надела на голое тело изумрудный капот и подошла к Голевскому сзади. Обвила его шею руками и прижалась к нему своей жаркой и сладострастной грудью.
– Вы были просто великолепны, Александр…
Последовало два ее легких и нежных поцелуя. В шею и щеку.
– Благодарю вас за весьма сладостные мгновения. Давно я не испытывала такого райского наслаждения. Знайте, Александр, я вас никуда не отпущу. И не надейтесь.
И снова два нежных поцелуя. Только теперь в губы.
– Впереди у нас будет долгая и волшебная ночь, капитан. Так давайте-ка выпьем за это!
– Не возражаю, Мария! – погладил ее по руке Голевский.
Княжна надела капот, позвонила в колокольчик – и вмиг примчался слуга.
– Марек, принеси вина, и самого лучшего, – распорядилась полька.
– Добже
[13]
, пани, – кивнул тот и умчался исполнять приказание.
Слуга принес французское вино и два наполненных бокала. Что-то капитана опять насторожило. Но что именно, он не знал. Может быть, недобрый взгляд? Но это неудивительно. Давно уже известна жгучая неприязнь поляков к русским. Тогда что?
И тут Голевский заметил, что княжна и Марек едва заметно переглянулись. Капитана будто обдало холодом, аж мурашки пошли по коже.
«Какой же я олух! – стал распекать себя Голевский. – Размяк как последний слюнтяй! В вино наверняка что-то подсыпали. Хорошо, ежели снотворное, а коли яд в бокале? Выпил – и ты уже на небесах, во врата рая стучишься. Княжна явно что-то замышляет. Возможно, она подослана заговорщиками. Ах, мерзавка, погоди у меня! Я тебя выведу на чистую воду!»
Как только слуга исчез, княжна протянула капитану бокал с вином, а себе взяла другой.
– Согласно русской традиции, давайте чокнемся, Александр? – засмеялась княжна. – По-моему, так говорят у вас?
– Чокнемся, сударыня. Отчего бы нет.
– Вот и славно, пан капитан.
Хрусталь протяжно зазвенел. Княжна пригубила напиток, а Голевский вообще не стал пить. Ее красивые брови удивленно изогнулись. Она спросила:
– Почему вы не пьете, mon amie, Alexsandre?
[14]
Он пристально посмотрел ей в глаза – княжна была невозмутима – и холодно сказал:
– Потому что вино отравлено.
Кажется, попал в цель!
Удар был неожиданным. Княжна побледнела. Возникло напряженное молчание. Но она быстро овладела собой и принудила себя улыбнуться. Правда, улыбка была кислой, а тон наигранным.
– Вы, верно, mon amie, Alexsandre, начитались авантюрных романов и вообразили, что я хочу вас отравить? Право, это смешно. Или это такая игра? Тогда объясните правила?
