— Нет, — раздраженно бросила Пейдж. — Не додумалась.
Великодушно ждала, пока он сам поднимет этот вопрос? Или где-то глубоко под спудом волнительных ощущений ворочалось, неприятно отдаваясь внизу живота, предчувствие, заставлявшее ее удивляться, почему он до сих пор не обсудил это с ней? Потому что это все изменило? Или же ничего не меняет?
— Э-хе-хе, — задумчиво вздохнула Мей.
Пейдж глянула исподлобья: верно, Мей снова разглядывает умопомрачительные и совсем не свадебные туфли. Но Мей смотрела на нее. Глаза как блюдца.
— Ты попалась, бедняжка.
Пейдж что есть силы презрительно фыркнула, схватила помидорного цвета короткие сапожки с вырезанным мыском, уселась на черную бархатную банкетку посреди зала и сбросила относительно старомодные балетки.
— Только взгляни на себя, — сказала Мей, присаживаясь рядом. — Дрожишь и краснеешь, глаза не от мира сего. Заметила, как ты напевала себе под нос. Знаешь, ты, по-моему, малость пополнела.
— Что? — Пейдж провела руками по бедрам и посмотрела на умозрительно расширившиеся на сиденье ляжки. Вероятно, Мей права насчет этого, если вспомнить, как Гейб просто объедается пончиками и ее приучил. Она оценила, как приятно тает во рту воздушное тесто с горячим шоколадом сразу после секса.
— Аккуратнее, — предупредила Мей. — А не то расплывешься прямо здесь, не сходя с места. Не думаю, что ту мамзель у прилавка ветром надуло за столом.
Пейдж отставила колодки и поникла, тупо глядя в темно-шоколадную глазурь на ногтях пальцев ног.
— Послушай. Гейб и я… Мы не… То есть он мне нравится. Возможно, я даже… Но не уверена, что он… Знаешь, давай пройдемся за угол. Там еще две секции, и есть автомат с эспрессо. — Пейдж всунула ноги в балетки, выпорхнула в дверь и по изворотливым переходам устремилась наружу.
Мей догнала ее на полпути:
— Пейдж, подожди. Рыбка, слышишь, твоя лучшая подруга здесь. Скажи мне, что происходит?
«Лучшая подруга?» — думала Пейдж. А даже понятия не имеет о том, как ей страшно сейчас. Страшно любить Гейба. Страшно, что, возможно, без взаимности. Страшно жить в неизвестности. Мей забежала вперед, пытаясь рассмотреть ее лицо. Все те же светлые волосы, проницательные глаза. Хотя не вполне. Давящая волна внутри нарастала.
— Знаешь, почему создалось такое впечатление, что мы с тобой не отрывались уже целую вечность? Потому что теперь можем оторваться от Клинта только в предсвадебных забегах, уж ему-то в такие дела влезать не положено.
Мей чуть запнулась, осмысливая крутой поворот, и побледнела.
— Нет! Нет. Вовсе не так.
У нее был такой убитый вид, что весь натужный пафос Пейдж сдулся как шарик.
— Да не волнуйся ты так. Все нормально. Я же понимаю. Жизнь есть жизнь.
Мей выдернула ее из потока пешеходов и поволокла в сторону, они уткнулись в темную подворотню, в глубине которой маячила вывеска бразильской косметической клиники. «Выбрала местечко!» — подумала Пейдж, обещая себе, что непременно подобьет правый глаз лукавой Фортуне, если та вздумает к ним пристать.
Мей сказала:
— Знаешь, наши отношения ничуть не изменились. Я всегда приду тебе на помощь.
У Пейдж перехватило горло.
— Не придешь. Уже нет.
Мей открыла рот, но так ничего и не вымолвила, хмуро посмотрела на свои модные ботиночки с красной шнуровкой. Пейдж подумала: если бы в самом деле ничего не изменилось, Мей вполне могла бы прийти на свою свадьбу в них, не подстраиваясь под вкусы Клинта.
От этой мысли гнев, бурливший внутри, вспенился и пробил комок в горле, понуждая сделать решительный шаг.
— Последние несколько месяцев мне дались очень тяжело, Мей. Я словно зависла, потеряв опору. Раньше держалась за работу, теперь этого недостаточно. Думаю, именно поэтому я и купила платье. Чтобы хоть как-то возместить потерю. А потом появился Гейб. И я словно возродилась. Боже, словами не выразить. Я реально нуждаюсь в нем, в общем-то, то есть вообще…
— С этого места подробнее.
Пейдж приоткрыла глаза, искоса глянула на Мей:
— Не надо так. У тебя с Клинтом все складывается легко и просто, до зависти.
Мей всплеснула руками и громко выругалась, Пейдж встрепенулась:
— Боже, неужели мне надо выйти из себя, чтобы ты поняла, или как?
— Что?
Мей, честная нахалка, и глазом не моргнув выпалила:
— Я изменила Клинту.
Пейдж вжалась спиной в дверь, холодное стекло немного отрегулировало и остудило жаркие потоки, оберегая сознание.
— И когда же ты успела?
— Недавно, — сказала Мей.
— Он знает?
— Да. — Мей принялась расхаживать взад-вперед. — Вот черт! Ему не понравится, что я рассказала тебе.
— Почему?
— Это сугубо наше дело.
Прозвучало как пощечина. Холод, окативший с ног до головы, никак не был связан с прохладной погодой.
— Я имела в виду, почему ты изменила.
Но Мей была сейчас в таком состоянии, что Пейдж не надеялась быть услышанной. Наконец она прекратила расхаживать и посмотрела куда-то вдаль, в перспективу улицы. Заложила волосы за уши, но ветер снова растрепал их.
— Сказала только затем, чтобы ты поняла: совершенных отношений не бывает. Даже если со стороны кажется, что весь путь устлан розовыми лепестками. Порой несовершенные отношения несут в себе нечто особенное и волшебное. Мы с Клинтом прекрасно знаем слабые стороны друг друга, и тем не менее нас связывает взаимная любовь. Что бы там ни было на нашем пути, мы преодолеем все. Вместе.
Внезапно голова Пейдж пошла кругом, едва не раскалываясь от боли. Она приложила пальцы к вискам и чуть прикрыла поплывшие глаза.
— Слушай, ничего, если мы отложим это до другого раза?
— Конечно. — Мей засунула ладони в карманы пальто и насупилась из-за ее туфель. — Не к спеху. Да и Клинт просто не узнает меня, если я потопаю к алтарю в белых шпильках.
Эта капля переполнила чашу. Не говоря ни слова, Пейдж устремилась по улице. Ноги окоченели. В голове полный сумбур. Желудок готов вывернуться наизнанку.
Она услышала голос Мей:
— Скажи ему! Скажи о своих чувствах, Пейдж. Ты пожалеешь, если не сделаешь этого. Поверь мне.
Пейдж продолжала шагать вперед, каждый шаг отдавался в голове лишь одной мыслью: Мей права. Нельзя скрывать чувства. Придется сказать Гейбу. И не потому, что она пожалеет, если не сделает этого, просто он хороший человек, всегда старается поступать по справедливости. Ему обязательно надо знать, какой он умный и талантливый, ее молчание будет ложью, а ей не хочется обидеть его так, как Мей обидела Клинта. Да, она расскажет ему; уж если ей суждено когда-либо устроить личную жизнь, не ориентируясь на ошибочные суждения других людей, этот шанс выпал именно сейчас.
