Временно пропала радиосвязь, по всем каналам радисты прослушивали только скрежет и писк. После восстановления связи вице-адмирал Сигэёси Иноуэ приказал узнать, что произошло на острове, но радисты так и не получили ни одного ответа ни от доставленных на остров, ни от установленных на транспортах радиостанций. Доложив о происшествии командованию, он получил приказ немедленно уходить от острова. Может быть, и поздно, но полученная от китайцев информация о ядерном оружии была принята во внимание японским командованием. Они вспомнили о характерных признаках взрыва и о невидимой смерти, разносимой после него ветром. К несчастью для адмирала, он узнал об этом лишь по возвращении на базу. Он отправил эсминец «Кикуцуки» к острову для спасения уцелевших. Команде эсминца удалось подобрать около сотни человек, в основном из команд подошедших судов. Все они, как и команда эсминца, попали в госпиталь.
Интерлюдия
Война и Катаклизм, внезапно свалившиеся на СССР, кажется, заканчивались благополучно. Советская Армия за счет своего технического превосходства могла разбить и била всех агрессоров. Германия уже подписала прелиминарный мирный договор, война с Японией протекала успешно. С Италией велись переговоры, Румыния была оккупирована войсками Советской Армии. В Болгарии вспыхнуло очередное коммунистическое восстание, на помощь которому в страну вошли войска Второго Украинского фронта под командованием маршала Жукова. После «бойни в Дюрене» на Великобританию оказали силовой нажим, и англичане эвакуировали свои войска из Бельгии, Голландии и Норвегии. Вместе с ними в Англию эвакуировалась часть бельгийской бригады генерала ван Страдена и немецкие части под командой генерала Александра фон Фалькенгаузена, бывшего командующего оккупационными войсками в Бельгии.
Зато положение внутри страны было намного хуже. Вторая война, меньше чем через восемь лет после окончания первой, короткое лето, нехватка рабочих рук в связи с мобилизацией на фронт и новое переключение экономики на военное производство привели к недостатку продовольствия и нанесли очередной удар по сельскому хозяйству. В стране опять ввели карточки на хлеб и хлебопродукты, приходилось забивать часть скота, хотя кормов было в изобилии. Правительство приняло решение использовать часть государственных резервов, созданных в пятидесятом году. Но даже этих запасов могло не хватить. Поэтому решено было закупить зерно в Аргентине и Канаде через шведских и финских посредников, но неожиданно препятствием стало американо-английское эмбарго. Несколько судов было задержано американцами, которые конфисковали груз зерна. Оставалось брать зерно в побежденной Германии в счет репараций. Еще планировалось после освобождения Маньчжурии получить зерновые и бобовые оттуда. После подсчета всех возможностей стало ясно, что до следующего урожая страна пусть и с трудом, но дотянет. Хуже будет с поголовьем скота, восстановление которого займет несколько лет при самых благоприятных условиях. Пока приемлемых решений найдено не было.
Еще одним, малозаметным со стороны кризисом стал подспудный конфликт в руководстве СССР. Первоначальный триумвират из Берии, Маленкова и Хрущева быстро превратился в дуумвират из Берии и Маленкова. Естественно, снижение роли КПСС и собственной роли в руководстве страны Хрущеву не понравилось, и он любыми средствами пытался вернуть себе прежнее место в триумвирате, и даже, используя опыт Сталина, – стать первым лицом в стране. Исподволь он пытался расколоть дуумвират, перетянув на свою сторону Маленкова и запугав всех остальных членов вновь созданного Президиума Политбюро возможностью установления единовластной диктатуры Берии. Маленков, рассчитывая, что Берия, возглавив ГКО, займется чисто военными делами, не учел особенностей военного времени, когда практически любая деятельность прямо или косвенно касалась обороноспособности. Поэтому все больше и больше рычагов власти переходило к ГКО, оттесняя на второй план правительство и соответственно самого Маленкова. Его это раздражало, заставляя прислушиваться к словам Хрущева и Булганина. Переходу этого противостояния в открытый конфликт мешала война. Кроме того, военные, до этого настроенные критически к представителю «карательных органов», так же как ранее задействованные в атомном проекте ученые, оценили организаторские способности Берии. Умелое управление войной, способность опираться на компетентных и инициативных подчиненных, решительность – в общем, все то, что называется талантом управленца, – импонировало военным, прекрасно знавшим, на что способны остальные вожди.
Отсутствие поддержки военных удерживало группу Хрущева от решительных действий. Но тайная непрерывная борьба понемногу разгоралась, и постепенно Лаврентий Павлович, ранее считавший Никиту Сергеевича своим другом, начинал понимать истинный расклад сил.
А жизнь КБ, заводов и полигонов текла своим неизменным потоком.
15 марта, или «по-новому» 2 июля, состоялся первый запуск ракеты Р-5 на дальность 270 километров, а 6 июля – пуск на предельную дальность 1200 км. Позднее производилось еще несколько успешных и не очень успешных пусков.
Велась работа над сверхдальней и сверхтяжелой Р-7, рассчитанной на доставку термоядерных зарядов.
Прошли успешные боевые испытания сахаровской «слойки» – термоядерной бомбы мощностью 300 кТ, сброшенной с бомбардировщика М-4 на один из Курильских островов, а также велась разработка новой схемы бомбы, предложенной им же на заседании ГКО.
Были проведены первые стрельбы танка Т-54 с системой стабилизации орудия.
Отпускались дополнительные средства на достройку линейных крейсеров «Сталинград» и «Москва».
Продолжались испытания сверхзвукового истребителя СМ-2, и создавался на его базе истребитель МиГ-19.
Это лишь часть того, что незаметно для всего остального мира ковалось в недрах советского военно-промышленного комплекса.
На сопках Маньчжурии
Если говорить честно, то Родиону Яковлевичу Малиновскому было скучно. Повторять уже выполненную один раз, причем в куда более неблагоприятных условиях, операцию, хотя и очень красивую, – ничего интересного. Конечно, войска, которые он мог двинуть в бой сейчас, были меньше численностью, чем в первый раз, но и противник был почти вдвое слабее. А если учесть, что укрепленные районы, которые в 45-м у японцев были полностью построены и готовы к бою, сейчас либо строились, либо намечались к постройке, то самым сложным вопросом, которым задавался штаб главнокомандующего вооруженными силами на Дальнем Востоке, были вопросы снабжения. Конечно, эти вопросы и так занимают большую часть планирования, но теперь они были почти единственными. Решать эти вопросы было намного труднее, ведь практически никакого усиления транспортной авиации и автомобильных войск с европейской части страны дальневосточные войска получить не могли, приходилось опираться на собственные силы. Но развитие народного хозяйства за последние восемь лет, позволявшее мобилизовать множество автомобилей на месте, более сильная группировка военно-транспортной и гражданской авиации, новые, более грузоподъемные типы транспортных самолетов разрешили все транспортно-снабженческие проблемы. Теперь дело оставалось за исполнением. Малиновскому же вместо решения новых, неожиданных задач предстояла рутинная работа по контролю за выполнением плана. Так думал маршал и ошибался. Все же к 45-му году моральный настрой японцев был хуже, чем в 41-м. Еще не сильно битые, считающие Хасан и Номонган лишь временными неудачными эпизодами, японские генералы изо всех сил старались переломить обстановку в свою пользу. Они даже попытались перейти в наступление на наиболее уязвимом участке Транссиба, около Хабаровска. 5-й гвардейский стрелковый корпус отбил атаку и сразу перешел в контрнаступление, которое развивалось медленно из-за тяжелой местности.
