Сейчас – не время ангелов, но и не время растрачивать себя в агрессивности.
Наши комплексы вины, индивидуальной и социальной неполноценности действуют до такой степени безжалостно, что дискриминируют нас и порождают прогрессирующий социально-юридический мазохизм, позволяющий недоумкам беспощадно топтать человеческую жизнеспособность, усугубляя и без того сложную ситуацию в современном мире.
Мудрец есть высшее благо жизни. Когда система отвергает мудреца, человека зрелого, человека истинного, строителя жизни, способствующего развитию ценностей, мы утрачиваем все. Гений должен уметь бороться в одиночку и рационально использовать механизм социального системизма, чтобы обратить вспять то, что стремилось его подавить. Это означает воспитание общества, социальную педагогику.
Пропорционально росту человека, его самозащита должна быть не только психологической, но в определенные моменты и юридической, позволяющей человеку самостоятельно и совершенно спокойно справляться с правовыми проблемами. Всякий раз проявляя любовь и милосердие, не превращайте их в род своей деятельности, так как в Евангелии добрый самаритянин помог человеку, которого ограбили разбойники, только потому, что тот уже был при смерти. Затем он вполне эгоистично продолжил свой путь, не оставаясь при нем, чтобы бесконечно играть роль амфитриона. Нельзя культивировать неполноценность, поддерживая больного, который ничуть не меняется. Расчет всегда должен быть точен: «да – да, нет – нет». Дать бедному милостыню – значит укрепить в его сознании стереотип нищего. Я могу помочь ему один раз, случайно, но чем больше я даю ему подачек, тем сильнее закрепляю этот стереотип. Это не настоящее милосердие, это – подкуп.
Если вы сомневаетесь, то можете подать, но как только становится очевидным, что своим подаянием вы оплодотворяете регресс или закрепляете стереотип посредственности, то превращаетесь в извращенца, отрезая самому себе доступ к разуму жизни. Тешить себя надеждой, что нам удастся избавить горемыку от страданий, означает попустительствовать его извращению, поскольку нельзя извне придать человеку ответственность за самого себя.
Мудрец, как таковой, всегда одинок перед лицом бытия. Это – выбор. Это – великий, главный путь: принципиальность в вопросах вечной адаптации. Иными словами, невзирая на великое множество типов адаптации, нельзя компрометировать непреклонную чистоту Бытия.
Это – жесткое правило, обладающее только внутренней ценностью, ясностью, которая затем с помощью умелой дипломатии используется вовне.
6.8. Правовой системизм
Гоббс
[47]
утверждал, что “homo homini lupus est” («человек человеку – волк»). Сейчас много говорят о всевозможных опасностях, угрожающих человечеству: эпидемиях, вторжении пришельцев, голоде и бедности, которые порождают революции, борьбу бедных с богатыми, о распространении тех или иных фундаменталистских направлений в религии, экологическом неблагополучии на нашей планете, озоновых дырах и т. д. На самом деле истинной опасностью становится правовой системизм, который никто не замечает, но все поддерживают, и который неожиданно наносит удар по самым активным. В научно-фантастической литературе для изображения «конца света» всегда используется образ «Молоха» – системы, под властью которой оказываются все люди. Каждый из нас по меньшей мере треть рабочего дня тратит на «системизм», работая на государство: оформление массы справок, документов, чеков, например, при покупке товаров или регистрации автомобиля; выполнение определенных ежемесячных обязательств и т. д., то есть нас систематически сбрасывают в бумажную пропасть.
Поначалу системизм представляется полезным и выгодным для всех. Принесет ли выгоду замена наличности кредитными карточками? Во-первых, система сможет контролировать финансовое положение любого субъекта. А в один прекрасный день, совершенно неожиданно, из-за какого-нибудь штрафа, за какое-нибудь правонарушение – действительно совершенное или предполагаемое – «карточка» будет изъята и субъект останется без средств к существованию. Попробуем представить себе существование без удостоверения личности, без паспорта: это невозможно, мы немедленно переходим в разряд преступников.
Это мы, люди, пусть косвенно, выращиваем изо дня в день чудовище, способное уничтожить любого из нас. Потом это чудовище мы сажаем на цепь, которую вручаем людям неразвитым, фрустрированным.
Полиция, судебные органы и весь обширный корпус бюрократов, олицетворяющие собой государство, в основном состоят из людей, неудовлетворенных своей жизнью, вынужденных оставаться в рамках «Сверх-Я» ради собственного выживания, поэтому, когда перед ними предстает гражданин побеждающий, справедливости ждать нельзя. Слишком сильна в них жажда психологического реванша. Этот правовой системизм может быть приведен в действие любым глупцом, любой клеветой, любым подозрением. Это может сделать – просто так – кто угодно, какой-нибудь посторонний, тот же полицейский агент. Например, когда субъекту снятся полицейские или судьи, это значит, что он испытывает большие затруднения или находится под влиянием тяжелых регрессивных комплексов.
Лидер – это главная цель, тот, на кого любая правовая система охотится с особым рвением. Две трети полицейских постоянно следит за выдающимися людьми под видом борьбы с терроризмом, педофилией, проституцией, мафией, распространением наркотиков, с уклонением от уплаты налогов. Наблюдение ведется за всеми гражданами, контролируется все – от банковских счетов до телефонных разговоров. Мы создаем психополицейское государство, которое стремится поразить лидеров – лучших, побеждающих, крупных общественных деятелей. Проблема в том, что постепенно этот полицейский механизм становится как бы автономным: он неподотчетен ни одному политику. Если бы политикам удалось прибрать его к рукам, это уже было бы шагом вперед. Даже полицейские руководители должны в общении со своими коллегами соблюдать сугубую осторожность: страх проник и в их взаимоотношения.
Системизм представляет собой автономный механизм, он – социальное тело монитора отклонения. Если бы лидеры отдавали себе в этом отчет, в жизни многое бы изменилось. Нет никакого смысла в подвижничестве людей выдающихся, если власть потом оказывается в руках бюрократов – проводников насилия или давления со стороны государства, министерств, банков, налоговой службы, судебной системы. Следовательно, необходимо соблюдать осторожность в обращении с этим свободным и автономным чудовищем: чем совершеннее создаваемая нами технология, тем крепче будут наручники, которые мы сами на себя наденем. Итак, мой совет – действуйте очень хитро, никогда не упуская из виду это автономное чудовище, которое может быть спровоцировано кем угодно – сыном, братом, женщиной, священником, любой посредственностью из вашего окружения, вплоть до привратника. Даже в США операторы этой суперсистемы, которая контролирует другие системы, не чувствуют себя в безопасности при общении друг с другом.
Систему помимо всего прочего, поддерживают средства массовой информации – радио, телевидение, газеты, – поскольку журналисты составляют психологическую часть легального системизма. Журналист всегда на стороне посредственности, массы, в том числе и потому, что сам по себе является фрустрированным, так как вынужден говорить всегда о других и никогда – о самом себе. Он – гиперкритик, зарабатывающий свой авторитет, обличая тех, кто создает. Лидер обеспечивает всех оплачиваемой работой, но не отдает себе отчета в том, что тем самым взращивает и содержит внутренних врагов, например, тех же журналистов. Поэтому будьте осторожны с людьми, которые сами ничего не создают. Они день и ночь мечтают о том, чтобы жить так, как живут созидатели, а несостоятельность делает их агрессивными, превращая в убийц, внешне невинных, но сознательно направленных.
