Например, жена одного крупного бизнесмена не пожелала смириться, как и многие, с превосходством мужа, поэтому, рожая дочь, она надеялась добиться его краха. В глубине души эта женщина испытывала потребность уничтожить мужа, но, потерпев неудачу в одиночку, начала использовать для этого свою дочь, которая уже при рождении была «запрограммирована» на то, чтобы причинять отцу сильную боль или создавать ему серьезные проблемы.
Девочка могла проявить несгибаемое упорство и волю, выходящие за пределы человеческой логики. Она оказывала сопротивление взрослым и детям и с необычайной целеустремленностью шантажировала собственную мать, непрерывными многочасовыми рыданиями, доводя ее до отчаяния.
Когда этот человек обратился ко мне за помощью, – девочке было тогда два года – я посоветовал ему действовать следующим образом: прежде всего, заручившись полной поддержкой жены, он должен был в присутствии матери разговаривать с дочкой как со взрослой, выказывая по отношению к ней всю ненависть и неприятие, на которые был способен. Выражая словесно ее чудовищность, он устранял чуждую реальность, которую она носила внутри себя, и с любовью возвращал ей человечность.
Сегодня у него действительно человечная и необыкновенная дочь, которая самостоятельно продолжила собственное становление и надеется только на собственные силы. Однако подобное действительно жестокое хирургическое вмешательство, запрещенное психотерапевту, позволительно только родителю, действительно любящему своих сына или дочь. Кроме того, подобная операция возможна только до определенного возраста, то есть не позже двенадцати лет, поскольку потом ребенок структурируется самостоятельно.
Чтобы помочь такому ребенку, необходимо всегда согласие того, кто его семантизирует: действительно, если бы жена этого человека не была на его стороне, сделать что-либо для изменения девочки оказалось бы невозможно. В данной ситуации мать семантически покинула дочь, оставив ее без своей поддержки. Пока у ребенка такого типа есть союзническое семантическое поле, он никогда не изменится. Чтобы суметь его изменить, необходимо полностью оградить его от какой бы то ни было семантики. Личность, обладающая негативной психологией, сильна только до тех пор, пока она присоединена к линии человеческой семантической аффективности. При условии изоляции негативного человека от этой бессознательной аффективности происходит разрыв – окончательный внутренний разрыв.
Выяснить, кто ввел чуждое в ребенка, можно не только благодаря сновидениям, но и с помощью «очной ставки»: например, психотерапевт приглашает всю семью, в том числе и больную или недееспособную бабушку (более того, ее следует пригласить в первую очередь) и проверяет реакцию ребенка на различных членов семьи. Ребенок ведет себя спокойно со всеми, но при появлении человека, с которым он находится в семантической связи, малыш немедленно взрывается. Обычно таким человеком оказывается наиболее спокойный, покорный, смиренный и наиболее фрустрированный член семьи.
Монитор отклонения может быть введен и чужим взрослым человеком, который пользуется в семье доверием и получает одобрение на исполнение функции посредника со стороны взрослого, выполняющего функцию матери.
Существуют дети, не имеющие встроенного монитора отклонения. Но даже эти счастливчики должны сохранять постоянную бдительность, поскольку они часто становятся жертвами собственной наивности и незнания.
Необходимо учитывать, что от 80 до 90% сообщений, передаваемых обществом (манера говорить, одеваться и т.д.), укрепляют монитор отклонения. Определенные образы убивают наш разум, это убийцы, которые приближают последнюю стадию агрессии. Господство монитора отклонения демонстрирует, например, феномен телесериалов, которые обладают навязчивым зарядом. Телесериалы – это монополизирующие разряды (flash).
Единственно верное решение – это позволить ребенку развиваться сообразно его природной идентичности, предоставляя ему больше пространства для души.
Однако впоследствии ребенок, который пребывал в гармоничной естественной среде, может испытать некоторые затруднения социального характера. Следовательно, необходимо научить ребенка всему тому, что требуется во внешнем мире для достижения положения в обществе, но чтобы при этом он ни на мгновение не забывал о своем внутреннем центре. Для себя способности удерживать прочную позицию в собственном центре вполне достаточно, однако, умение ориентироваться в общественной жизни и соответствующие знания (знание языков, умение зарабатывать деньги, наличие одного или нескольких высших образований, а также других документов и т.д.) позволят ему обрести власть, не становясь ее объектом
[70]
.
Если этого удается достичь прежде, чем ребенку исполнится двенадцать-четырнадцать лет, то все будет в порядке, ибо начиная с этого возраста его можно считать состоявшимся взрослым. Теперь он обладает знаниями и уже не сможет ошибиться, поскольку выучил правило опережения. Он с легкостью станет первым в своем деле, но не окажется заложником своих достижений. Например, он может добиться первенства в учебе или спорте, но ни то, ни другое не станет для него довлеющим. Он воспримет эти достижения как набранные в игре очки, а не как ее цель.
Сильная личность – это вопрос не только генетического типа. Поскольку ген дается от природы, то сила – как энергия, темперамент, ум, чувствительность – идет от природы. Однако существование этой сильнейшей по сравнению с другими энергии порождает вопрос о способе ее воспитания. Определяющую роль в этом играют школа, семья, общество, но особенно важно, чтобы эта сила дополнялась редким умом, обогащенным культурой и постоянной подготовкой. Именно от воспитания зависит, кем станет субъект – великим преступником или великим политиком.
2.8. Разрыв семантической зависимости
[71]Во внутреннем мире человека существуют динамические структуры, которым никто не придает значения. Даже в культурах, отмеченных наиболее глубоким проникновением в сферы литературы, философии и религии, внимание обращается лишь на феноменологию того рационального и эмоционального, что каким-либо образом представлено сознанию.
Что касается истинной реальности бессознательного, то даже когда сознание оперирует запечатленными в памяти данными, уже слишком поздно, так как мы имеем дело уже со следствиями. Рациональный абсолютизм определенных структур сознания отстраняет субъекта от реального мира выстраивающих его причин. Таким образом, человек утрачивает возможность доступа к рычагам управления, который дает ему власть над жизнью.
Проиллюстрирую концепцию «убийства» изнутри
[72]
на классическом примере: если субъект живет вместе – в физическом, материальном смысле – со своей негативной матерью, это не вызывает никаких проблем. Бесполезно советовать ему физически отдалиться от нее, чтобы обрести личностную внутреннюю автономность, так как в действительности для отсечения матричного образа внешний аспект не имеет существенного значения.
