Под «энергией» я понимаю нейтральную силу, если только речь не идет об энергии «Я», Ин-се или комплекса. Например, если субъект имеет нормальное, энергетически сильное «Я», но его комплекс энергетически сильнее, то комплекс всегда будет победителем, поскольку его энергия и воля превосходят энергию и волю «Я». Когда кто-то умирает от рака, это значит, что витальность опухоли превосходит витальность иммунной системы клеток, защищающих жизнь. Для любой вещи необходимо видеть ту ментальную перспективу, исходя из которой мы строим свои рассуждения.
5.4. Психосоматика социума и «Сверх-Я»
[162]Я хотел бы наметить одну тему, не давая ей окончательной формулировки.
Всеми нами теперь управляют безжалостные социальные парадигмы, такие, как финансы, налоги, законы, юриспруденция. Две трети жизни мы отдаем работе на государство. Если мы проанализируем какой-либо предмет, например пару ботинок, то сумеем ли понять, сколько раз они уже подвергались изучению?
В реальности оруэлловского Большого Брата свобода еще существовала. Но сегодня – если на мгновение об этом задуматься – она исчезает, потому что мы становимся все более механистичными. Я не принадлежу к числу сторонников больших сообществ, подобных европейскому, так как склонен поддерживать разделение народов и рас, поскольку, чем больше люди объединяются, тем в большей степени ими управляет превосходящая сила власти полиции. Этимология термина «полиция» такова: «стражи полиса» – управляющие и хранители города, служба охраны и контроля. Крепость служила убежищем для всех, даже для крестьян. На случай штурма или войны в ней находили убежище, там жили стражники, заботившиеся об охране населения.
Со временем этот институт полиции усилился до такой степени, что даже сами полицейские перестали быть свободными. В полиции
[163]
существует, прежде всего, закон, а уже потом – человек. Мало-помалу колпак, которым нас накрывает монитор отклонения, становится все реальнее.
Я лично не против существования полиции, поскольку она является продуктом нашего общественного уклада, того космополитического бессознательного, которое мы создали. Капиллярность индивидов психосоматизировала закостенелость собственных комплексов как внутри, так и снаружи
[164]
.
На этой основе постепенно сформировались гигантские молохи, которые ведут тщательное расследование в отношении каждого отдельного человека. Созданию подобной ситуации способствовала и инфантильность человека, утратившего свою креативность.
Человек, потерявший способность к творчеству, не реализующий свои возможности, дарованные ему природой, в результате воздействия монитора отклонения и стереотипов и в меру своей инфантильности способствует разрастанию и упрочению внешнего насилия. То, что остается неразвитым в массе отдельных индивидов, начинает извне руководить теми же индивидами, разрушая их.
Потенциал, не развившийся в жизни, превращается для субъекта в чудовище. Система многократно усиливает то, что происходит в индивидуальной психологии: макросистема порождает огромного молоха, великого Левиафана, который вынуждает человека жить по принципу: «Человек человеку – волк».
Если бы когда-нибудь великие нации объединились в одну, то люди потеряли бы свою индивидуальность, приобретя взамен порядковый номер для каждого члена этого сообщества, которым бы человека обозначали в любом уголке планеты, куда бы он ни направился и что бы он ни делал.
Что я хочу этим сказать? Кажется, что мы сами – добровольные создатели этого гигантского монстра, который управляет нами своими черными щупальцами. Кажется, что в самой жертве есть некая скрытая интенциональность, которая возбуждает и проводит полицейское расследование, в какой бы форме оно ни выражалось.
Понятие «государство»
[165]
принуждает индивида отождествлять себя с неизменностью, фиксированностью. Следовательно, оно всегда являет собой кризис истинного искусства, истинной науки, истинного человечества.
Если глубоко проанализировать все юридические парадигмы в процессе их развития, то они окажутся всего лишь диалектическим выражением некоей идентичности, которая рядится в различные карнавальные костюмы. Они иногда кажутся эволюционными лишь потому, что данный судья, адвокат или преступник привели ситуацию в движение, детерминировав, пусть даже косвенно, обновление в каком-то их изначальном применении. На самом деле, чем больше становится законов, тем в большей степени человек оказывается закабаленным. Единственное, что может нас оправдать, это попытка идти в ногу с последним отстающим.
Любое вмешательство «психополиции» мотивируется точно так же, как и пути индивидуальной психосоматики. Сам субъект или его окружение дают пищу полицейскому расследованию. При отсутствии комплексуальной интенциональности у субъекта или кого-то в его окружении никакое неприятное событие произойти не может. Ин-се обладает силой для того, чтобы совершенно законными способами преодолевать действие даже этих механизмов.
Любой «мундир» государства является провокатором (семантизирует) психического преступления, вплоть до снижения внешнего насилия. Необходимый для инфантильных, недееспособных или склонных к социальному насилию субъектов «закон» упрочивает в них экзистенциальную неполноценность.
Мы вынуждены сопротивляться определенным правилам государства, полагая его могущественным, или бояться его, потому что оно умно, однако в действительности оно ни могущественно, ни умно. Нечто происходит, но только если этого хочет хозяин. В подобном случае именно очередная жертва оказывается тем, кто каким-то образом это предопределил. Впрочем, сновидения полностью это подтверждают: они показывают, какие действия субъекта приводят его к беде (экономической, финансовой, налоговой, юридической и т.д.), причем этот процесс абсолютно идентичен процессам, имеющим место в психосоматике или несчастных случаях, например, дорожных происшествиях.
Кроме того, в некоторых субъектах это заложено как свойство характера, аналогичное характеру их комплекса. Их отличает патологическая способность вводить разрушительный заряд в субъект-душу. Речь идет о людях, активизирующих несчастья, но с ними при этом обычно ничего не происходит, потому что расплачиваться всегда приходится «голове».
Практический совет: никогда не оставляйте у себя за спиной того, кто фрустрирован из-за вас. Поэтому в подборе своих сотрудников
[166]
никогда не руководствуйтесь их «преданностью», обольщаясь лестью или искренней любовью этих людей, которые в дальнейшем могут оказаться несостоятельными в сложных служебных ситуациях. Выбирать надо, наоборот, тех, кто использует начальника для реализации собственных интересов, тех, кем движет личный эгоизм, кто верит в свой труд, поскольку, служа хозяину, они получают возможность сделать карьеру, отличившись на избранном поприще, улучшить свое материальное положение и установить нужные связи. Выбор всегда должен соотноситься с тем, чего требует определенное действие.
