Это типично для духовной деятельности: дух порождает, не опровергая себя и не расщепляясь. Человек может переработать свои мысли для себя и потом облечь их в слова, чтобы передать другим, но эти слова никогда не будут идентичными его мыслям. Даже когда он говорит «Я», довольно поверхностно понимая, что такое это «Я», фактически он подразумевает под ним реально пережитый опыт: хотя он его не понимает, оно есть.
Существует опыт, который не имеет ни времени, ни пространства. Он не похож на море, небо или пустоту. Это нечто изначально содержащее в себе любое море, любую бесконечность, любое небо. Быть равным по величине камню или небосводу – одно и то же, точно так же как человеку безразлично, какое слово произнести – «камень» или «небо». Смысловое наполнение, однако, совершенно различное. Тот факт, что можно произнести слова «камень» или «небо» с различным смысловым наполнением, позволщяет приблизительно понять, как модулируется дух, который может содержать в себе одновременно самое мельчайшее и самое безграничное.
Он не имеет пространства (места), ибо включает в себя любое пространство. Мы можем говорить о пространстве, времени, соотношении именно потому, что берем свое начало в том едином, которое всегда составляет одно целое с самим собой. Это – не статичное пространство. Его можно рассматривать как непрерывное самодвижение, одновеременно волновое и корпускулярное, хотя, по сути своей, оно есть нечто большее. Все движется, но движения не видно; все движется, излучая совершенный покой.
Если бы это пространство можно было представить в виде отдельных чаете ~й, то некий объект, находящийся в одном месте, мог менее чем за один миг, оказаться одновременно в прямо прс»ОТИвоположном, а это противоречиво. Очень медленное, гармоничное, подобное спокойному морю, каким оно иногда бывает в лунную ночь, когда убаюкивает само себя. Практически оно видится таким, но с быстротой кемгновения.
Как вибрируют наши клетки? У них свой ритм, их собственное движение создается общим взаимосвязанным движением, кооторое не может возникнуть в ситуации изолированности клеток друг от друга. Эта связь вызывает особую форму удовольствия. В своей повседневной жизни мы получаем удовольствие не в тот момент, когда наши клетки его испытывают, а тогда, когда видим в сознание акт этого удовольствия. Так же и боль. В конечном счете, все есть образ.
В том опыте, о кочгтором я говорю, напротив, можно уловить любого рода удовольствие, одновременно сохраняя неподвижность в этом бесконечном самодвижении.
Эта возможность дана человеку, но для ее постижения необходимо становление и реализация всей игры. Переживание этого опыта сродни состоянию человека, который ведет себя крайне бдительно и осознанно, будучи пассивен и открыт всему. Он подобен недремлющему оку во время глубокого сна. Связи исчерпаны, исчезает видимость незначительной фигуры, и открывается сущность данного события, феноменология, причастная сути Бытия.
Можно остаться или вернуться в «здесь и сейчас». При возвращении возникает ощущение некоего давления, внешнего прикосновения. Создается впечатление, как будто вы покинули необъятное пространство и услышали, словно при резком перепаде давления, гул, сопровождающий ваше возвращение в это место, в эту комнату, в это узкое пространство, которое четко разграничивает индивидуации.
Приятно, что переход от космического удовольствия к историко-земному месту также сопровождается удовольствием, страдание здесь невозможно. Вы словно замечаете там какую-то маленькую вещь, при этом полностью осознавая свою погруженность в этот безграничный всеобъемлющий океан. В этот момент необходимо решить, принимать или нет это маленькое удовольствие, иначе можно навсегда остаться там, где есть все, но при этом ничто не является чем-то.
Очевидно, что тот, кому известны эти пути, знает, когда в это пространство входить и как выходить из него. Неопытный субъект либо умер бы естественной смертью, как это происходит с сердечниками, либо ничего бы не почувствовал. Человек же, способный на этот опыт, спокойно переходит от вечности к земному существованию.
В этой целостной вечности вы не теряете себя. Это – мир целостного свободно текущего удовольствия, неисчерпаемое переживание, ибо оно суть совершенная полнота. Пробуждение в земном существовании, наоборот, похоже на выход из необъятности «Я» и осознание того, что ты снова возвращаешься в свое тело, в свое место, как в бутылку.
Историко-временной переход собственной индивидуации требует осторожности. Иногда возникают трудности с определением направления, как бывает по утрам, когда вы, проснувшись, не можете понять, где находитесь, но не испытываете при этом паники или смущения. Необходимо помнить, как упорядочить дух в этом маленьком модуле жизни: как говорить, как ходить, как жестикулировать, как обладать телом, потому что тело может иметь тысячу модусов. Жизнь владеет множеством средств самовыражения – растение, глаз, разум. Каково мое экзистенциальное направление? Я нахожусь здесь, я – такой, у меня есть имя.
Возвращение сопровождается удовольствием и любовью к этому месту. Правда, экзистенциальное приключение окончено, так как отныне ты спасен, знаешь, во что другие только верят, чего только ищут, что потеряли, понимаешь, что только это реально, а все остальное – тень теней, проекция проекций.
Рождение, то есть возвращение в существование, на самом деле подобно возвращению в бутон, в маленькую часть. Но это – игра, сон, мысль бытия. Я говорю о рациональности, о чистой науке в ее первозданном смысле, недоступном ни физику, ни математику. Успешное постижение этого восприятия бесконечности есть результат точной и завершенной рациональности, которая в рамках пространственности, связанной с метанойей, постоянно меняет инструменты в зависимости от их функциональности для развития.
Рост означает завершение игры для вхождения в глобальный акт, но без панегириков, стрессов или запредельных усилий. Это сознание восстанавливается с помощью инструментов анализа, открытых онтопсихологической методологией. Все более тщательно придерживаясь этой методики, индивид, в конечном счете, оказывается в области онтического опыта, даже не желая этого.
Нам изначально дано возможное решение. Необходимо уметь соразмерить данное отношение с замкнутостью других гештальтов. Быть человеком или роботом – это неважно, важно добиться результата.
В экзистенциальной сфере, в рамках образов данного типа неизменно присутствует осознание, что существование суть оболочка. Но при этом спокойно осознаешь то, что обе эти реальности, как та, так и эта, суть одно и то же, с той лишь разницей, что эта реальность – вымысел, который, однако, может оказаться тяжким грузом для того, кто не восстановил техники бытия.
Вечность переживается, создается, как и истина, достаточно уметь это делать. Недостаточно верить в себя, это – инфантильный фидеизм, ошибка. Надо делать себя, совершать историческое самосозидание. Это – процесс постоянного обучения, требующий сугубо внимательного отношения к знакам и различным интенциональностям, подробно описанным онтопсихологической методологией. Упрочение в какой-то вере есть объект для объекта
[200]
.
